Трой содрогнулся. Нельзя было терять времени. Он перезвонил Роули, и мальчик ответил с первого звонка:

– Алло?

– Привет, Роули, – сказал он самым непринужденным тоном, хотя самому хотелось заорать.

Он едва не потерял контроль над собой.

– Папа! – с облегчением воскликнул Роули. – Ты получил мое послание?

– Только что. Я подумал, не прийти ли мне к вам, чтобы самому разобраться с этим парнем?

– Ничего не выйдет. Они только что уехали вместе. – Трой сжал кулак.

– Вот как?

– Я ничего не могу о нем сказать. Просто хочу, чтобы он убрался отсюда. Зачем он появляется здесь?

– Эй, я нахожусь неподалеку. Какой код, чтобы открыть ворота? Я зайду к тебе, и мы что-нибудь придумаем вместе.

– Здорово! – Роули отбарабанил цифры кода, и Трой запомнил их.

– Увидимся через несколько минут, – сказал он, срываясь с места.

Сначала он хотел погнаться за Дженни, но отказался от этой мысли. Если надо, Трой умел занять выжидательную позицию.

Он разжал кулак и уставился на свои пальцы. Ах, как хотелось бы ему задушить кого-нибудь. С синими глазами и притворной улыбкой. Холодного и прекрасного. Богатого… который станет еще богаче, как только отдаст концы старый хрыч.

Последняя мысль несколько охладила его жажду убийства.

Ранчо Хантера приютилось в небольшой долине между пологими холмами неподалеку от Санта-Фе. Дженни вышла из джипа, и Хантер открыл калитку в заборе, обеспечивающем защиту от койотов. Они прошли к дому по дорожке, окаймленной с обеих сторон камешками. Хантер отпер замок и отворил дверь, пропуская ее внутрь. Небольшое помещение напоминало скорее охотничий домик с очень скромной обстановкой. Мебель была сделана из сучковатой сосны. Возле каменного камина, достигавшего потолка, лежала вязанка Дров. В одном конце комнаты виднелись две двери и край кухонной стойки. Ничего лишнего, и так чисто и уютно, что Дженни, не удержавшись, охнула от удовольствия.

Он несколько смущенно пожал плечами.

– Я здесь почти все оставил как было, только забор починил. Скота у меня нет. Я купил дом с мебелью у одной девицы, которая вышла замуж и переехала в Феникс.

– Здесь и впрямь чудесно, – искренне похвалила она его жилье.

– Можно разжечь камин, – сказал он.

– А я могла бы приготовить завтрак, если у тебя есть продукты.

– Я уже говорил, что сам позабочусь об этом, – возразил он.

– Полно, не упрямься. Позволь и мне чем-нибудь заняться.

Хантер приподнял бровь.

– Желаю удачи. В морозилке хлеб. Есть овсяная крупа и замороженный бекон. Молока нет. Все, что могло испортиться, пропало, пока меня не было дома.

– Может быть, хочешь еще кофе?

– Есть только растворимый.

– Я не возражаю.

– Забудь об этом, – сказал он, передумав. – Я отвезу тебя позавтракать.

– Через некоторое время, – сказала она, испытывая неожиданную радость.

Пока Хантер разжигал огонь, Дженни осмотрела кухню. Было интересно и немного страшно заглядывать в жизнь Хантера. Он явно не слишком заботился о своих удобствах в Санта-Фе. Его жилье как будто ждало того, кто им займется.

Вскипятив в кастрюле воду, она приготовила растворимый кофе и, подавая чашку Хантеру, вдохнула его аромат.

– Это едва ли придется по вкусу человеку, привыкшему к эспрессо, – заметил он, отхлебнув из чашки.

– Мне нравится, – сказала Дженни.

Она уселась на кушетку перед огнем.

– Я хочу принять душ, – сказал он и исчез, не дожидаясь ее ответа. Она услышала шум воды и усилием воли заставила себя не думать о том, что он стоит под душем голый… и влажный.

Через пятнадцать минут он возвратился в чистых джинсах и просторном сером свитере. Он был босиком, влажные волосы поблескивали. Налив себе вторую чашку кофе, он спросил, не хочет ли она еще. Дженни покачала головой.

Он встал перед огнем. Дженни сидела, скрестив ноги. Ей хотелось, чтобы он поцеловал и приласкал ее, чтобы занялся с ней любовью. Ни о чем другом она и думать не могла.

Хантер наблюдал за ней, наслаждаясь моментом. На ней были джинсы и черный свитер, соблазнительно натянувшийся на груди. Из-под засученных рукавов свитера он видел тонкий браслет ее золотых часиков. Даже в этой скромной одежде она выглядела очень обеспеченной. Он напомнил себе о множестве причин, по которым ему не следует связываться с богатой женщиной. Похоже, ни одна из них не имела сейчас значения.

– О чем ты думаешь? – спросила она. Он пожал плечами:

– О том, что нам делать с Троем.

– Ты думал не об этом, – сказала она. Он ждал, вздернув бровь. А она тихо продолжила: – Ты думал о том, о чем и я.

– А именно?

Она вскочила на ноги и остановилась рядом с ним, повернувшись спиной к камину.

– Ну-у, что мы наконец-то одни.

– Нет, – возразил он, искоса взглянув на нее. – Я думал не об этом.

– Не об этом?

Он покачал головой:

– Я обогнал тебя, и моя мысль уже вон в том направлении… – Кивком он указал на дверь, ведущую в спальню. Обняв за талию, он привлек ее к себе. – Моему отцу это не понравилось бы. – Он принялся нежно целовать ее в шею, пока не услышал вздох удовольствия.

– Моему сыну – тоже. – Она легонько прикусила зубами мочку его уха и чуть-чуть потянула ее.

– Да, но зато мне это очень по вкусу, – дерзко заявил он и, запустив руки в ее волосы, поцеловал в губы.

У Дженни подкосились ноги.

– Мне тоже, – сказала она, прерывисто дыша. И это был конец их разговора.

Они возвращались в квартиру Дженни в удовлетворенном молчании. После секса оба были невероятно голодны, и когда у Хантера заурчало в животе, Дженни уговорила его заехать к «Тиа Софиа», где кормили завтраками. Кафе пользовалось большим успехом как у жителей Санта-Фе, так и у туристов. Прежде чем их усадили за столик, пришлось подождать в крошечном фойе, но Хантер тесно прижал ее к себе, и Дженни забыла обо всех своих проблемах и наслаждалась его близостью. Они заказали кукурузные лепешки, бурритос и один на двоих энчиладас, который был таким острым, что пришлось выпить много воды, чтобы заглушить огненный вкус перца.

– Надеюсь, Роули приготовил себе что-нибудь поесть, – сказала она, когда они въезжали в ворота. – Еды в доме осталось на целую армию, но он предпочитает на завтрак что-нибудь традиционное.

– Гм… Я почти уверен, что потерял целый слой вкусовых сосочков.