Сейчас Зейн звучал в панике, но Кэсси снова отвергла его протесты.

- В-третьих, Зейн, я - тот человек, который должен тебя простить. Я уехала, потому что ты ударил меня, и единственной причиной, по которой я не сказала тебе раньше о том твоём отвратительном, трусливом поступке было то, что я очень сильно испугалась тебя. Тебе ведь понравилось это? Тебе, наверное, весело находиться в отношениях с человеком, который постоянно пытается управлять твоим ужасным, неприемлемым, грубым, антиобщественным поведением? Тебя ведь это делает больше и лучше, когда ты знаешь, что другой человек считает тебя манипулятором? Ты планируешь следующую свою девушку сделать такой же «счастливой», какой ты сделал меня? Я уверена, что именно так и есть и мне искренне её жаль, кем бы она ни была.

Кэсси с усилием понизила голос. Даже если дети и были в самой дальней спальне, они всё равно могли бы услышать, если бы она продолжала кричать от ярости.

- Я сделала фотографии тех синяков, они до сих пор есть в моём телефоне. И я с удовольствием пойду в полицию, если и когда я вернусь в Штаты, и предъявлю обвинения в преследовании и физическом насилии. Тебя когда-нибудь арестовывали, Зейн? Полицейские не любят манипуляторов, которые бьют женщин. Думаю, они предоставляют им не самые лучшие условия.

- Детка, пожалуйста, - бормотал Зейн. – Я не хочу противоречить тебе, я хотел бы принять всё, что ты говоришь, но про синяк – это неправда. Пожалуйста, послушай меня, я помню лучше тебя, потому что ты слишком много выпила. Я говорил тебе об этом и раньше и обещаю, что моя версия не изменится, потому что это правда. Мы поспорили, но я не поднимал руку на тебя. Я пытался вытащить тебя с того направления, на котором ты бы точно врезалась в другую машину. Эти синяки от того случая. Тебя бы точно ударил другой автомобиль. Да, я полон дерьма, я причинил тебе много зла, и я не был идеальным парнем. Я могу признать всё это, но я тебя не бил. Честно. Ты придумала всё это у себя в голове.

Сомнения вспыхнули внутри Кэсси, но она напомнила себе, что должна быть сильной. Она не должна была прислушиваться к его психологической манипуляции и верить в ту альтернативную реальность, которую он пытался предложить ей. Не в этот раз.

- Я знаю, что там произошло. Я была там. Ты не сможешь забыть или неправильно понять, когда кто-то бьёт тебя. Поэтому больше никогда мне не звони, никогда в своей жизни, иначе я вернусь в Штаты просто для того, чтобы выдвинуть тебе те обвинения.

- Пожалуйста, верь тому, что я говорю, детка. Я прошу тебя, не надо…

Голос Зейна был очень натянутым.

Кэсси не стала утруждать себя прослушиванием его ответа. Она нажала кнопку разъединения звонка так сильно, как только могла, и положила телефон.

Она всё ещё дрожала от ярости, но она чувствовала себя, наконец-то, ликующей, так как она всё-таки высказала своё мнение Зейну – полностью и без страха.

Почему на это потребовалось столько времени? Кэсси ругала себя за то, что у неё не хватило смелости сделать это раньше. В конце концов, необходимость сбежать от Зейна и была причиной, по которой она оказалась здесь. Она могла бы избежать такого стресса, если бы ей удалось противостоять ему перед отъездом.

Когда телефон снова зазвонил, Кэсси с удивлением поняла, что она не смогла сделать этого раньше, потому что те переживания, которые она перенесла здесь во Франции, дали ей силы, в которых она нуждалась, чтобы противостоять Зейну.

Кэсси снова села и глубоко вздохнула, чтобы успокоить остатки своего гнева, прежде чем взять трубку. Она догадывалась, что есть небольшой шанс того, что Зейн позвонит снова, но, принимая во внимание то, как закончился их разговор, Кэсси сомневалась в этом.

Голос на линии был незнакомым. Женщина звучала скорее приятно, хоть и довольно напряжённой.

- Привет, это сотрудница Au Pair? – спросила она.

- Да, меня зовут Кэсси, и я присматриваю за детьми.

- Я так рада, что ты там. Меня зовут Жозефина, и я – сестра Дианы, покойной жены Пьера.

- Я рада пообщаться с Вами, - сказала Кэсси с облегчением, что ей не пришлось общаться с прямыми родственниками Пьера. После его недавнего ареста, его семья должна была находиться в ярости.

- Я сказала полиции, что наберу тебя самостоятельно. Я шокирована этой новостью, и уверена, что ты, должно быть, также. Я немедленно еду в Париж, чтобы быть вместе с детьми. Я еду из Бордо, но сейчас я направляюсь на вокзал, где через двадцать минут отходит поезд, на который я надеюсь успеть, так что ты сможешь встретить меня около девяти вечера.

- Отлично, - сказала Кэсси. – Вы хотите, чтобы я сказала об этом детям? Должны ли они дождаться Вас?

- Они, наверное, переутомились. Этот выбор – за ними, но, пожалуйста, скажи им, что их тётя Жозефина уже едет и что я по ним очень скучаю.

- Я сделаю это, - сказала Кэсси.

Она положила трубку, радуясь, что сегодня ночью прибудет член семьи, и приободрённая тем, что Жозефина позвонила ей лично, а не дожидалась, пока это сделает полиция от её имени.

Размышляя над тем, что сказала Жозефина, Кэсси поняла, что она абсолютно точно не была на похоронах Марго. Её слова подразумевали, что она давно не видела детей.

Кэсси поторопилась обратно по коридору, чтобы сообщить детям новости.

Они все сидели рядышком на кровати Антуанетты, и она читала им сказку. Элла сосала свой большой палец, а Марк выглядел так, будто скоро заснёт.

- Ваша Тётя Жозефина приедет сегодня вечером, - сказала она. – Она попросила мне сказать вам, что она по вам соскучилась.

Ей было интересно, как отреагируют на это дети, но она не была готова к крику радости Антуанетты.

- Ура! Тётя Жозефина! Мы так её любим. Марк, просыпайся. Тётя Жозефина приедет сегодня к нам, чтобы позаботиться о нас.

Выпрыгивая из кровати, Антуанетта подбежала к Кэсси и крепко обняла её.

- Спасибо, что сказала нам эту новость.

- Она – наша любимая тётя, - закричал Марк, прыгая на кровати. К нему присоединилась сияющая Элла.

Антуанетта скорчила рожицу в его сторону.

- Она наша единственная тётя, глупыш. Но она любит шутить с нами, что она наша любимая тётя. Она так добра к нам. Кэсси, она по-настоящему добрая и любящая. Иногда мы ездим на каникулы к ней домой, там так красиво. У неё есть ферма очень близко к морю.

- А на этой ферме есть животные, - сказал Марк между прыжками. – У неё есть овцы, коровы и лошади.

- И пони. Я ездила верхом на пони прошлый раз, когда я там была, - добавила Элла.

- Как ты думаешь, наши кузены тоже приедут? – спросил Марк. – Они мне очень нравятся. Их зовут Тома и Николя, а Николя такого же возраста, как и я.

- Я не знаю, но было похоже, что она едет одна, - сказала Кэсси.