После взноса в первую очередь положенной на них подушной подати — ясака (он платится за каждого мужчину, ибо женщины ничего не платят), в размере одного соболя или одной лисы, которые здесь расцениваются по три рубля (курильцы же вносят по одному морскому бобру), они вправе остальную свою добычу продавать купцам за наличные или выменивать на другие товары.

Камчадалы имеют также еще один источник дохода, которым соседние с ними народы не располагают. Дело в том, что на Камчатке растет в изобилии сладкая трава, из которой в этих местах гонится водка. Камчадальские женщины собирают эту траву и очищают ее следующим способом. Каждый стебель разрезается ножом по длине, а затем удаляется наружная зеленая оболочка.

Обычно эта операция производится просто зубами, отчего губы сильно распухают — показатель той едкости, которой обладает это растение. Очистив растения таким образом, их связывают в небольшие связки, а когда они начинают высыхать, то из них начинает выделяться какое-то дурманящее вещество.

В таком виде его сдают в казну, которая за каждые сто фунтов уплачивает наличными десять рублей; собрать, однако, в течение лета сто фунтов под силу только очень прилежной женщине. Из ста фунтов травы можно выгнать ведро водки-первача, а следовательно, из трехсот фунтов — бочонок, который казной продается за шестьдесят рублей.

Необходимо отметить, что первая порция водки, которая выделяется при перегонке, называется здесь водкой-первачом. Если же ее перегнать во второй раз, то получается напиток такой жгучей крепости, что его невозможно пить, не разбавив водой. Вкус этой водки отнюдь недурной.

Я очень сомневаюсь, однако, чтобы она была особенно полезна для здоровья, в особенности для тех, кто к ней еще не привык. Что касается местных жителей Камчатки, то они выпивают ее в невероятных количествах и валяются ежедневно пьяными, если только могут ее раздобыть. Дело в том, что не удается изготовлять ее в неограниченном количестве — вся наличная водка немедленно распродается и выпивается.

Многие даже настолько предусмотрительны, что дают под нее деньги вперед, чтобы не пропустить момента продажи и не остаться без водки. И все же большинство этих людей доживает до довольно глубокой старости и мало знакомо с какими-либо болезнями.

Я проделал сам такой опыт: бросил в штоф с такой водкой-первачом серебряную монету и оставил ее там на ночь, а на следующее утро я увидел, что монета сделалась черной, как уголь, и не так-то легко удалось снова ее отчистить. Отсюда я заключаю, что этот напиток не может быть особенно полезен для здоровья. Должен отметить еще одно замечательное свойство этой водки.

Если, например, человек с вечера напьется пьяным, ляжет вечером в постель и хорошенько выспится, то на следующее утро, проснувшись, стоит ему выпить один или два стакана чистой холодной воды, и он оказывается таким же пьяным, как был накануне, хотя не выпил после этого ни капли водки.

Это совершенно достоверный факт, в котором я убедился собственными глазами, и не на одном примере, а на самых различных людях, впрочем, только на местных жителях. Эта водка приносит казне довольно большой доход.

В то время, когда я жил на Камчатке, там находилась команда в триста казаков, и все они получали свое жалованье, а также кормовые деньги исключительно из тех сумм, не говоря уже о нескольких арестантах и полагающейся для них страже, которые все довольствовались также из этого источника.

Таким образом, собираемый ясак полностью поступает в доход казны, без вычета каких-либо накладных расходов на его сбор. Больше того, нередко случается, что после покрытия всех расходов образуется еще излишек в несколько тысяч рублей. Эти деньги пересылаются Охотской канцелярии, в ведении которой находится Камчатка. Уже из этого видно, какие доходы приносит казне водка.

Не будет, пожалуй, излишним сообщить кое-что и об устройстве жилищ камчадалов. Живут они преимущественно в ямах, выкопанных в земле, размером в восемь-десять саженей в окружности, если семья велика; ямы бывают обыкновенно глубиной полторы-две сажени. Яма покрывается сверху бревнами, а в середине крыша выводится несколько выше и засыпается слоем земли толщиной в фут или полтора.

В середине такой крыши вырубается четырехугольный люк, размером примерно в три фута по каждой стороне, который служит им вместо трубы, так как во всякое время года как раз под этим отверстием горит огонь, причем дым выходит через этот люк. Этот же люк служит вместе с тем и дверями, через которые входят и выходят из этих роскошных хором (камчадалы называют их юртами), пользуясь при этом лестницей, проходящей в люк непосредственно над горящим снизу огнем.

Такого рода устройство жилища, пожалуй, вполне подходит для камчадалов, с их одеждой из собачьих шкур, но для морского офицера, одетого в белый, шитый золотом мундир, оно представляет известного рода неудобство.

С одной стороны юрты имеется также небольшое отверстие, через которое выпускается дым, если почему-либо он не пожелает уходить через предназначенный для этого дымоход. Когда зимой, погасив огонь, наглухо закрывают люк и крышу, то в течение всей ночи в юрте бывает тепло, точно в бане.

Описав, таким образом, положение Камчатки, образ жизни и питание местных жителей, произведения земли и устройство жилищ, я, в дополнение к этому, займусь описанием их внешности, черт характера и умственных способностей.

Не буду описывать прежней их безбожной религии, так как прекрасно известно, что еще примерно десять-двенадцать лет тому назад большинство из них коснело в самом темном язычестве и было предано отвратительным лжеучениям.

Так как все они в последние годы благодетельной материнской заботой нашей великой государыни Елизаветы Петровны обращены в христианскую веру и сподобились святого крещения, то мы не будем поминать старых их грехов, но обойдем их молчанием, с сердечным пожеланием и молитвой, чтобы Всевышний укрепил и сохранил их в христианской вере и чтобы они проявили к ней еще большее рвение, а также верность Богу и нашей всемилостивейшей государыне и матушке, нежели в прежнее время, когда они упорствовали в своих безбожных заблуждениях, которые очень часто приводили их к бунтам и восстаниям, отчего с их стороны происходило много кровопролития.

Камчадалы обычно невысокого роста, имеют очень небольшие руки и ноги, цвет кожи темный, волосы и глаза черные. Лица их широкие и плоские, но не в такой степени, как у калмыков. По природе они вовсе не тупы, отлично схватывают все, что приходится им объяснять. Они преданы тому, кому служат. О воровстве у них не приходилось слышать.

Очень склонны они также к услужливости по отношению к чужим, так что обижаются, если прибывает приезжий и не приказывает им ничего делать для него. Это, говорят они, знак, что он нас не любит, иначе он приказал бы нам что-нибудь сделать. Приезжие стараются обыкновенно заключить дружбу с самым знатным камчадалом, с тем чтобы называть его другом.