– Билл говорит чистую правду. Атака прошла как по учебнику, с разрешения НТС. Да, джихадисты по своим медийным каналам подняли шумиху, но это именно что вброс. Билл же показывает вам реальные снимки с камеры «Хищника». Нельзя подрывать международный авторитет Соединенных Штатов, давая базу нашим врагам для построения ложных обвинения. Ущерб будет непоправимый.

– Справедливо, господин президент. Вернемся к нашим баранам… Кэрри Мэтисон, очевидно, была не в курсе авиаудара, и она не предатель. Она ни много ни мало герой. Ее впору наградить, а не по допросам таскать.

– Уоррен, вот записка от генерала Деметриоса Саулу. Генерал признается, что, если бы Кэрри служила под его началом, он наградил бы ее медалью «За доблесть». А полиграф по определенным причинам – возможно, из-за ее душевного расстройства – сработал неверно.

– Очевидно. Это письмо попадет в ее досье, Билл? Я бы тоже хотел одно черкануть.

– Простите, господин президент, но эту записку я сохранил исключительно, чтобы показать вам и сенатору. После нашей беседы я ее уничтожу. На самом деле вам бы приказать уничтожить досье полностью. «Железный гром» – операция повышенной секретности, доступ к данным о ней – у строго ограниченного круга лиц. Саул провернул все в обход официальных каналов, и потому она прошла как по маслу. Только так нам удалось схватить де Брюйна и Сандерсона. Только поэтому мы не хотели ничего говорить вам, Уоррен. Если информацию о «Железном громе» или даже благодарственное письмо от господина президента внести в личное дело мисс Мэтисон, то не будет и никакой тайны. Карьера Кэрри не пострадает, так что не извольте волноваться. Перри Драйер, шеф багдадского отделения, в курсе ее подвигов. Знает о них и Саул, знаю и я, но… я нем как могила.

– Значит, вот оно как, Билл? Не было никой операции «Железный гром»? Была только озорная выходка Саула, игра с целью вычислить и взять «крота»?

– И существовала она только в голове Саула, который всех обдурил: Иран вывел войска из Бакуба, гражданская война не началась. Никто в целом мире, кроме нас троих, не узнает, что же произошло на самом деле.

– А что с «кротами»? Сандерсон? Эрроухэд, Али Хамза – с ними что?

– В ту же ночь, когда мы повязали де Брюйна, Саул и команда спецназа схватили остальных. Эрик Сандерсон в Бруклине, под стражей. Ему предъявлено обвинение в нарушении закона «О шпионаже» от тысяча девятьсот семнадцатого года. Говорят, охотно пошел на сотрудничество со следствием.

– Али Хамза – он что?

– Допросив Эрроухэда, мы поручили его заботам шейха ар-Рашауи. Али Хамза предал братьев-суннитов, и нам показалось, что лучше им самим разобраться, по-семейному. Неделю спустя его изувеченный труп нашли в Эр-Рамади, на берегу Евфрата.

– А как сложилась судьба офицера Иранской разведки Ханзадеха? Того, что допрашивал Кэрри?

– Он в Омахе: сменил имя, чтобы защитить семью, оставшуюся в Иране. Если не ошибаюсь, поступил в Техасский университет, изучает нефтепромысловое дело.

– А этот тип, де Брюйн? Он где?

– Мы тайно передали его Агентству разведки, в точке на севере Польши. До сих пор он не запирался и – поверите ли? – все еще спрашивает о Кэрри.

– Эко она его зацепила! Похоже, это правда любовь.

– Не знаю, что у них там было, господин президент. Эти люди живут за гранью нормального и вряд ли сами понимают, что чувствуют.

– Саул – он где? Вернулся в Лэнгли? Я бы хотел встретиться с ним.

– Вообще-то, господин президент, он наслаждается совершенно заслуженным отдыхом: вместе с женой Мирой отправился на Филиппины, в одно укромное местечко. В эту самую минуту они, наверное, плещутся в море или попивают себе коктейли «Май Тай».

– Так они снова вместе?

– Вроде бы да. Я ведь, честно говоря, даже не знаю, насколько серьезные у них в семье проблемы. Может статься, она и не возвращалась к родным в Индию. Саул же – он такой: как закрутит интригу, так никто потом всей правды и не узнает.

– Не может в игры не играть.

– Как и все мы, господин президент. Итак, мы закончили, Уоррен? Допроса не будет? Слушание в Сенате не состоится? Об этой встрече, о нашем разговоре никто не узнает?

– Даю слово, Билл, господин президент. Вот только в одном вы ошиблись.

– В чем же?

– Я не ради политических баллов работал, не ради славы затевал процесс. Ну, может, совсем чуть-чуть… На переизбрание не пойду, собираюсь на покой. Дело в том, что у меня рак простаты, и я прошу сохранить это в тайне, как я сохраню в тайне все, что сегодня здесь узнал о Сауле, мисс Мэтисон и «Железном громе». Опухоль растет, дала метастазы. Я бы при всем желании не смог участвовать в досрочных выборах. Оставшееся время хотелось бы посвятить себе, родным и близким.

– Искренне соболезную, Уоррен. А кто следующий кандидат на пост председателя комитета? Эндрю Локхарт?

– Возможно. Если он займет мое место, поблажек не ждите. У Энди Локхарта пунктик насчет ЦРУ. Как по мне, он метит в директора, господин президент. Но я вам об этом не говорил.

– Сделаем вид, что поверили… Черт возьми, который час?

– Почти три утра, господин президент. Мы здесь торчим уже четвертый час.

– Господи, на восемь назначена пресс-конференция по вопросам экономики. У меня мешки на мешках под глазами будут! Мы закончили?

– Закончили, господин президент. Сенатор, вы дали слово, что ни одна душа не узнает об этой встрече. Значит, этой встречи и не было?

– Встречи? Какой встречи, о чем вы?

Обзервейтори-сёркл, Вашингтон, округ Колумбия

29 июля 2009 года

Вице-президент Билл Уолден направлялся в официальную резиденцию на территории Военно-морской обсерватории США. Он устало потер глаза – встреча затянулась дольше, чем он рассчитывал.

Хорошо, что сенатор Уоррен Перселл отказался проводить следствие. Никто в специальном комитете Сената теперь не узнает о Сауле, Кэрри Мэтисон и операции «Железный гром». Единственный еще не спрятанный в воду конец – это удар с воздуха по медресе и сфабрикованные фотографии, которые Уолден предъявил Перселлу и президенту.

Откуда ему было знать, что зданием, по которому выпускают ракету – предположительно мечеть, полная джихадистов – окажется медресе, где в тот момент занимались дети?! Уолден грешным делом подумал свалить всю вину на Кэрри, пускай она не выбирала конкретную цель, а лишь верно указала на город. Однако потом передумал: в конце концов Кэрри – звезда легенды, которую Уолден скормил сенатору и президенту, лишь бы соскочить с крючка. Саула тоже козлом отпущения не сделаешь – он нужен в Лэнгли.

Так думал Билл Уолден, в то время как его таун-кар ехал по пустой и темной в столь ранний час Коннектикут-авеню.

Оставались еще оператор беспилотника лейтенант Крис Чендлер и техник ЦРУ Джейк Азарян, подменивший снимки уничтоженного объекта в Акре снимками из провинции Гильменд, что в Афганистане.