— Я сяду за руль! На пассажирское место, живо! Лозин был слишком ошарашен, чтобы спорить.

Обежав машину, он плюхнулся рядом с водителем. Игорь уже сдавал назад, юзом выскакивая из‑под спасительной сени деревьев.

— Что случилось? — выпучив глаза, проорал Лозин, хотя кричать уже не было необходимости, — оглушительный рев иссяк, ушел к горизонту вслед за остроносыми машинами.

— Нас засекли! Пристегнись!..

Пока Вадим Петрович судорожно тянул ремень безопасности, Игорь уже вывел машину назад на проселок. Резкое ускорение выметнуло пригоршни гравия из‑под ведущих колес, и старенький, но крепкий «Волмар» Лозина рванулся вперед, набирая скорость.

— Что ты делаешь, Игорь! Нас же заметят!

— Нас уже обнаружили… — Куда подевалась апатичность Игоря? Минуту назад он сидел на заднем сиденье машины и, казалось, дремал, и вдруг все изменилось, так резко, ненормально… — Их термальные датчики зафиксировали машину под фоном деревьев… Мотор слишком горячий… — с досадой констатировал Игорь, продолжая втапливать в пол педаль акселератора, хотя у Лозина уже неприятно заложило уши от непривычного ускорения. Взглянув на спидометр, он предпочел отвернуться… Сто семьдесят миль в час… Это по такой‑то дороге!.. Да и что он придумал, — истребители уже давно ушли к горизонту, до них теперь, наверное, километров двести, не меньше…

То, что случилось в следующий миг, выглядело как злая, страшная насмешка над его мыслями…

Внезапно в том месте, где они только что прятались в тени деревьев, земля встала на дыбы, поднявшись сплошной стеной черно‑оранжевых султанов.

Игорь метнул взгляд в зеркало заднего вида и страшно, зло усмехнулся. Этого человека будто подменили…

— Отсекающий удар… — процедил он сквозь зубы, заметив, что взрывы описали широкое кольцо, очертив сплошной круг воронок… — Им приказано брать нас живыми… Вот хрен вам, ребята…

В его словах не было злобы. В них звучало страшное спокойствие, показавшееся Лозину ненатуральным, мистическим… Неужели этот самый человек лежал несколько дней назад в реанимационной камере госпиталя? Откуда в нем такое нечеловеческое равнодушие к смерти?

Вместо того чтобы задавать идиотские вопросы, Вадим Петрович протянул руку, вытащил из «бардачка» сложенную вчетверо и изрядно потертую на сгибах карту населенного материка, которую постоянно возил с собой, и развернул ее на коленях, стараясь, внутренне уговаривая себя не обращать внимания на ту бешеную, самоубийственную скорость, на которой двигался его «Волмар» по пыльному проселку с гравийным покрытием.

— Мы должны быть вот в этой точке ровно в шестнадцать ноль‑ноль, то есть через три с половиной часа. Раньше там появляться нельзя, «Кассиопея» еще не закончит предстартовые процедуры, — пояснил он, стараясь говорить так, чтобы не дрожал голос.

— Понятно… — Игорь чуть скосил глаза от дороги, и у Лозина похолодело в груди, — лучше бы тот не отвлекался на такой скорости…

— Что там за местность? Горы?

Неужели ему хватило одного брошенного вскользь взгляда, чтобы прочитать старую потертую карту? — в смятении подумал Вадим, а вслух ответил:

— Да, в ста пятидесяти километрах отсюда начинается возвышенность. Цепь холмов, несколько плоскогорий, у подножия три старых, заброшенных поселка, неудавшиеся горнодобывающие производства. Вымершие поселения. АХУМ находится в тупике ущелья, между двух выходов скальных пород. Дорога там старая, заброшенная, местами асфальт уже начал проваливаться…

— Придется рвать туда напрямую… — секунду поразмыслив, решил Игорь. Здесь, на равнине, они нас сделают в два счета. Отсекающий залп поперек дороги, и все — кувыркнемся как миленькие… В горах я их заставлю повозиться, там особо не разлетаешься, дотянуть бы только…

— Нам нельзя ехать напрямую! Они поймут, что мы направляемся к АХУМу, и заподозрят, что в нем есть что‑то ценное для нас! Если мы потеряем «Кассиопею», все будет кончено, пойми!

Его слова никак не подействовали ни на скорость, ни на курс, каким вел машину Игорь. Тот явно не собирался тормозить или сворачивать.

— Там ведь бункер, верно? — спустя какое‑то время, спросил он.

— Да…

— Тогда они не успеют. Дай мне добраться до «Беркута» — не разлетаются суки… — мрачно пообещал Игорь. — Пока будут чухаться, соображать что к чему, пока примут решение бомбить, — успеем…

От горизонта опять накатился вой. Истребители возвращались. Но шли они теперь уже не на такой скорости, как раньше.

— Держись!

Игорь круто увел машину с дороги. Выскочив на поле, «Волмар» застонал, заскрипел… Казалось, что переднюю подвеску сейчас вырвет к черту вместе с колесами, но Рокотов каким‑то чудом справился с управлением, заставив машину петлять по полю.

Теперь остроносые машины уже не казались смутным бликом солнечного света на полуденном небе. Они приближались достаточно медленно, чтобы Лозин, внимание которого не было занято управлением, смог разглядеть их, почувствовать массу, похолодеть от того ощущения мощи, которое исходило от огромных, несущихся на небольшой высоте атмосферных истребителей…

Это приближалась сама смерть, и казалось, что от нее нет… просто не может быть спасения…

Даже замечание Игоря насчет того, что их наверняка попытаются взять живыми, не умеряло стылого холода, который охватил грудь, внутренности Лозина, когда первый предупреждающий разрыв метнул фонтан земли прямо по курсу бешено мчащегося «Волмара»…

Старенькую машину тряхнуло так, что у Вадима Петровича лязгнули зубы.

Игорь резко вывернул руль. Машину занесло, на миг она встала на два колеса, невероятным образом огибая дымящуюся воронку, потом горизонт, ставший было на дыбы, вернулся на место с тяжким, стонущим звуком пробитых амортизаторов…

…Истребители пронеслись над самой головой и начали валиться на крыло, разворачиваясь для нового захода.

Игорь резко повернул «Волмар» назад, к дорожному полотну.

Вся эта феерия страшных событий просто не укладывалась в сознании Лозина. Он совершенно ошалел, уже не пытаясь как‑то перечить или указывать Рокотову…

Мы сумасшедшие… нас убьют…

«Волмар» подпрыгнул, вылетел на гравийное покрытие и резко начал набирать ускорение. Впереди, у туманной дымки горизонта, уже прорисовывалось что‑то темное, смутное… Это были горы.

В подвеске машины что‑то жалобно, ритмично дребезжало.

Вой опять накатывался из поднебесья, и опять, вот уже в третий раз, Вадиму показалось, что от этого звука им уже не уйти…

Он опять ошибся.

* * *

Корабль лежал на склоне развороченного холма, и тракторы, которые стояли поодаль, казались по сравнению с ним букашками.

Полковник Шерман несколько минут разглядывал исполинский суборбитальный транспорт, поворачивая его объемное изображение, заключенное в масштабную координатную сетку, то одной, то другой стороной. Внешне все вроде бы выглядело спокойно. Термальные датчики показывали лишь фоновое тепло нагретой полуденным солнцем брони.