В большом шифоньере из красного дерева висело много других платьев, а выдвинутые ящики комода демонстрировали всевозможные дамские принадлежности — от вееров и туфель до нижних рубашек и крахмальных юбок.

Итак, здесь живет неизвестная дама. Или по крайней мере жила когда-то. И это явно не Кэти. Тогда кто же?

Поколебавшись, Каролина толкнула соседнюю дверь, которая со скрипом отворилась, и девушка вздрогнула. Но снова никто не появился. Комната, очевидно, принадлежала мужчине. И Каролина решила, что именно самому Келлзу.

Красивые железные подсвечники на белоснежных стенах услужливо подставляли рога, готовые принять зажженные свечи, а на инкрустированном слоновой костью столе блестели позолотой два массивных канделябра. Под ними лежали пистолеты, в углу комнаты стояли шпаги и абордажные сабли. Каролина распахнула дверцы шкафа, где висели темные элегантные мужские костюмы, сшитые по испанской моде, под ними стояло несколько пар обуви. А на внутренней стороне двери ошарашенная Каролина увидела золотые четки.

Испанская одежда, четки! О нет, капитан Келлз не мог быть испанцем, предавшим свою родину и ушедшим в буканьеры! К тому же она слышала, как он говорит, и сразу приняла его за йоркширца. Хотя все уверяют, что Келлз — ирландец!

В комнате были и другие вещи: книги в кожаных переплетах, небольшая шкатулка, видимо, с деньгами, золотой кувшин для воды, пара чудесных кубков, а также два резных кресла с бархатными подушками. О да, этот буканьер понимал толк в жизни!

И тут девушка заметила то, чего не увидала сразу. На спинке кресла небрежно висел камзол Рэя Эвистока! Ежедневно за завтраком и обедом она имела возможность любоваться этой вещью!

Но что его камзол делает в чужой комнате? Может, Рэй тоже вошел сюда из любопытства, а потом, сняв верхнюю одежду, чтобы не привлекать к себе внимания, вылез в окно и ушел в город? Или, заслышав чьи-то шаги, поспешно удалился и забыл про камзол?

Пока она перебирала разные возможности, в коридоре раздались шаги и мужские голоса. Каролину охватила настоящая паника, она заметалась по комнате и в конце концов нашла укрытие за дверью, надеясь, что мужчины пройдут мимо, а потом ей как-нибудь удастся выбраться отсюда.

Но собеседники остановились у двери, и теперь она узнала голос капитана Келлза.

— Даже если последняя история, — гремел его бас, — выдумана от начала и до конца, хотя, заметь, я так не считаю, Кайона болтает только о ней. Мы не можем заткнуть рты всем матросам. И потом, уже нашлись люди, которые говорят, что она испанская шпионка.

— Испанка с серебристыми волосами? Никогда таких не встречал, — засмеялся второй, и Каролина остолбенела.

— Мое дело предупредить, а решать тебе, — послышался бас.

— Что я и сделаю, — последовал беззаботный ответ.

Дверь комнаты распахнулась, заставив девушку вжаться в стенку, потом закрылась, и она увидела спину высокого широкоплечего мужчины в белой рубашке, кожаных штанах, со шпагой на боку;

Каролина ахнула.

Вошедший резко повернулся, инстинктивно схватившись за оружие.

Это был Рэй Эвисток, но не тот Рэй, которого она знала.

— Кто вы? — прошептала Каролина.

Он вложил шпагу в ножны, потом вежливо поклонился:

— Разрешите представиться. Я капитан Келлз.

Девушке показалось, что ее мир рухнул. Не может быть!

— Но ведь капитан Келлз — ирландский буканьер, — выдавила она, словно пытаясь опровергнуть его утверждение.

Рэй мрачно улыбнулся:

— Лучше хранить правду в тайне.

— Нет, вы обманываете меня. Я же встречалась с капитаном на борту «Сантьяго», — упрямо твердила Каролина. — Вы сами только что разговаривали с ним за дверью. Не отрицайте, я узнала его голос!

— Я не отрицаю. Только на борту «Сантьяго» вы встречались с Донкастером. Кстати, за этой дверью он предупреждал меня о вашем неосторожном поведении. А на «Сантьяго» вас просто разыграли. И сделали это по моей просьбе.

Значит, Ларс, Хоукс, Кэти, Донкастер, даже сам Рэй обманывали ее? Значит, галантный партнер, с которым она танцевала на рождественских балах и которому чуть не отдала свое сердце, «хороший улов», за которого миссис Тарбелл мечтала выдать свою дочку, третий сын лорда Гейла, любимец всех соседей был Келлзом, знаменитым буканьером?

— Не могу поверить, — бормотала девушка. — Ларс и все остальные… им бы играть на сцене. А я так вам доверяла!

— По-моему, я заслуживаю доверия. — Рэй пересек комнату, налил вина в золоченый кубок и протянул ей. — К тому же не один я плыву под чужим флагом. Вы сказали Ларсу, что вас зовут Кристабель Уиллинг.

— Но это имя я взяла, чтобы запутать родных, — ледяным тоном ответила Каролина, оттолкнув кубок.

— Я тоже, — парировал Рэй.

— Нет, я в отличие от вас не делаю ничего противозаконного. Я просто сбежала.

— Наверное, мы все сбежали, — мрачно изрек буканьер.

Шок от неожиданного известия прошел, но обида в душе осталась. Теперь Каролина более внимательно посмотрела на Рэя.

На Тортуге он казался моложе, чем в Эссексе, где мрачное выражение лица старило его. За галантными манерами скрывались твердый характер и горячий темперамент. Лишь теперь девушка осознала, насколько он хладнокровен, непоколебим и при этом жизнерадостен. Удары судьбы закалили его, словно толедскую сталь: он мог согнуться, но сломаться — никогда!

— Как вам понравился мой дом? Вы, кажется, успели осмотреть большую часть? — спросил Келлз.

— Он странный, но очень красивый, — честно призналась она.

— Не хотите ли продолжить осмотр?

— Нет, — холодно отрезала девушка.

— Ну-ну, что вы, — добродушно сказал он. — Ведь все могло быть гораздо хуже, если бы вы попали еще в чьи-то руки. На «Отважного» мог наткнуться другой корабль и потопить его вместе с этим маменькиным сынком на капитанском мостике.

Бедный капитан Сантос!

— Капитан другого корабля Вернул бы меня…

— Домой? Возможно.

— В Англию!

— В Англию? Сомневаюсь. — Взгляд Рэя медленно скользнул вниз, словно погладил ее грудь под желтой тканью. — Чем больше я смотрю на вас, тем больше понимаю, что ни один мужчина не вернул бы такую девушку, как вы, Каролина.

— Кристабель, — поправила она.

— Хорошо… Кристабель.

— Откуда вы узнали, что я нахожусь на «Отважном»?

— Я не знал. Мне сказал Ларс.

— Но я назвалась другим именем. Как он мог знать, кто я на самом деле?