над массой и проявляющая волю к власти. Как бы не так. Лужков явно трусил. Он боялся, что проиграет выборы. Даже когда Березовский стал стыдить Лужкова малодушной склонностью к двойной игре, Лужков не ответил агрессивно, не нашел аргументов. Наоборот, он совершенно потерял лицо. А усилившееся давление со стороны и вовсе выставило его перед публикой мальчишкой, наложившим в штаны.

Когда Лужкову не дали пролететь вертолетом над подмосковными полями, он и вовсе решил, что Кремль готовится к тому, чтобы его раздавить. Тут еще Кобзону не дали спеть про «Отечество» по первому каналу. «Произвол, произвол…», — запричитал мэр. Лужков, у которого руки уже были по локоть в крови, заговорил о демократии и законности. А еще о морали. А все потому, что Кремль добрался до дел лужковской жены мадам Батуриной, ворочающей немалыми капиталами под покровительством мужа (маленький такой бизнес — заказ на обустройство стадиона «Лужники» зрительскими креслами, с которого начинала будущая миллиардерша). А тут ФСБ еще потревожил столичный общак — этакий пенсионный фонд, который качал деньги для обеспечения достойной старости московской номенклатуры. Ухватили «хвостик» в размере 150 млн долларов, потянули его и увидели: дергаться стал Лужков.

Кстати, Москву совершенно напрасно считают городом, особым образом заботящимся о пенсионерах. Доплаты к пенсии есть, бесплатный проезд на городском транспорте есть, но все так, да не так. В 1996 году были введены общероссийские льготы для ветеранов труда по оплате коммунальных платежей, которые могли платить лишь половину того, что должны были оплачивать все остальные. В действительности московская бюрократия 4 года тормозила введение этой льготы, а потом устроила форменное издевательство над стариками. Льготы стали предоставлять только по справкам. Причем, чтобы такая справка была оформлена, в разных инстанциях каждый пенсионер должен был выбить другую справку — о том, что данной льготой в настоящий момент он не пользуется. Миллионы московских пенсионеров гробили здоровье в лужковских собесах и по поводу перерасчета пенсий, в котором каждый чиновник считал своим долгом по-своему трактовать записи в трудовых книжках, максимально сокращая трудовой стаж, а заодно и жизнь пенсионеров, которым бюрократия живодерски трепала нервы.

В 1999–2000 годах Россия имела шансы на избавление от ельцинизма. Для этого ей надо было сосредоточиться, напрячь душевные силы, чтобы не пропустить во власть политических двойников Ельцина, прежде всего — Лужкова. И Россия нашла в себе эти силы. Не Бог весть из какого источника почерпнула их, но все-таки…

Угробил репутацию Лужкова журналист Доренко, спущенный с цепи Березовским и его околокремлевским кланом. И подобрал-то Доренко сюжеты, которые лежали на поверхности, а шуму было — на всю Россию! Вот как сработала информация, которая доселе оставалась под спудом.

Началось все как-то скромно — с комментариев сообщений зарубежной прессы о том, что Лужков купил скаковую лошадь для себя и двух пони для своих детей. На это Лужков оскорбился, а его жена сказала, что не найдется такая лошадь, которая смогла бы долго вынести тело ее мужа. Действительно, почти стокилограммовый вес «человека в кепке» не очень годится для седока. Который, к тому же, может пройти под конским брюхом не сильно изгибая позвоночника. Лужков тогда очень обиделся на Доренко. Но главные обиды были впереди.

Начались показы лужковских восторгов по поводу Ельцина в 1996 году. И встык — антиельцинские фразы (впрочем, достаточно аккуратные) в 1999 году. «Лицемер» — это определение Доренко прилепил к Лужкову намертво.

Потом началась история с коммерческими проектами жены Лужкова г-жи Батуриной. Ситуация балансировала на грани уголовного дела, которое замяли только после полного «отжатия» впитавшейся зловонной жижи из вытащенного на свет грязного белья четы Лужковых. А могли бы и посадить.

Жена Лужкова потом объявила, что будет баллотироваться в депутаты в Калмыкии. Президент Кирсан Илюмжинов ей благоволил за то, что ее фирма «Интерэко» была основным подрядчиком при реализации авантюрного проекта строительства «Сити-чез» — воплощенной мечты советского периода о Нью-Васюках. Услуга калмыцкому хану оказалась настолько емкой, что он не только подарил Елене Батуриной скакуна (жена Лужкова, как оказалось, разбирается не только в строительстве, но и в лошадях, и возглавляет ассоциацию конного спорта!), но решил еще подарить ей и депутатский мандат — вместе с депутатской неприкосновенностью («Мир за неделю», № 4, 1999). Подарок, правда, не состоялся. Дорогу Батуриной перебежала диктор ОРТ от Березовского с калмыцкой внешностью, которой жена своего мужа похвастаться не могла. Как ни старались убрать дамочку с дороги ретивой столичной наездницы, ничего не вышло: не стала Батурина депутатом Думы.

Потом Доренко взял за жабры Гусинского с его «Мостом» и с особняками в Испании. Доренко обнаружил там целую улицу «мостовиков». А потом была рассказана история про «человека, никогда не видевшего море» — про статую Церетели, за которую скульптору и его другу Лужкову были выделены земельные участки в Испании. Все в оплату транспортировки статуи, которая якобы обошлась в миллион долларов. Откачали бюджет тихого испанского городка, а документы изничтожили. Городок же, имевший несчастье выбрать вороватого мэра — коллегу Лужкова, расплатился земельными участками. Как только сведения об этом просочились в прессу, Лужков поспешил отказаться от своего участка. Втихую одних борзых щенков заменили другими.

Наконец, гвоздем программы Доренко стала история с «Мабетэксом», который потратил почти миллион долларов на строительство и оснащение больницы в многострадальном Буденновске, а также выполнял заказ Лужкова на ремонт зала заседаний правительства Москвы и кабинетов членов этого правительства. Лужков при этом отрекся от «Мабетэкса», сказав, что к этой фирме не имеет никакого отношения. А глава фирмы обиделся: вся его благотворительность была украдена, приписана Лужковым себе. Это был конец репутации столичного мэра.

Международную репутацию Лужкова Доренко ликвидировал методичной разработкой темы с убийством совладельца гостиницы «Рэдисон-славянская» Пола Тэйтума. Из крайне сомнительного дела с массой неясностей Доренко смог выжать максимум пропагандистского эффекта. Московским властям было брошено обвинение: убили и ограбили (забрали себе гостиницу), отдали все на откуп своему чеченскому побратиму Джабраилову Подействовало без промаха. Кто захочет теперь знаться с потенциальным заказчиком убийства американского бизнесмена?

Добил Доренко московского мэра историей милых отношений московских властей с сатанистами из секты АУМ, которые благодарили Лужкова за содействие. Поводом к вскрытию этих контактов стала оплошность (или повязанность?) Лужкова: он назначил своим адвокатом в процессе против Доренко члена сайентологической секты и большого друга иеговистов. Истеричная дама дала повод для целого ряда уничижительных репортажей.

Через год после полного провала по всем статьям в телебеседе (3 декабря 2000 г.) с журналистом-телечиновником Попцовым, породнившимся с номенклатурой еще в эпоху раннего Ельцина, Лужков рассуждал о «мощнейшем потенциале „Отечества“», в то