надеждой Ван. А затем обратился к присутствовавшим адвокатам: – Вы двое тоже идёте.

– Как-то неприлично, – ответил один из них.

– Что значит, прилично или неприлично? Забудь, тем более, есть возможность познакомиться с высшим руководством, – загадочно ответил Ван.

– Ну, много народа тоже не очень хорошо для обсуждения дел, – сказал он.

– Да не бойся ты! Всё, что мы собираемся обсуждать, имеет прямую пользу для государства, к тому же это никакая не секретная информация, – засмеялся он.

– Господин Ван, а вы можете сказать, в чём собственно дело? – спросил второй адвокат.

– Да, могу. Дело обстоит так, на территории уезда имеется особая экономическая зона и есть несколько иностранных крупных предприятий, которые планируют начать свою деятельность там. Если так, то цена на землю в том районе резко поднимется. Помогая в работе по привлечению инвестиций, я хотел бы купить несколько соток там сейчас, а потом, когда цена вырастет, – продать. Вот таким образом, – ответил Ван.

– Ого, какой план, вы и вправду потрясающе дальновидный, – прокомментировал один из адвокатов.

– Мы, юристы, хоть и не имеем особого положения в обществе, но, проявив активность и проворство, можем добиться успеха. На самом деле, главное – заработать деньги, не только ведь связи играют роль.

Цин Ни слушала их разговоры и ощущала неприятное чувство, чувство, что её используют. Она всё больше ненавидела толстяка Вана, который ради своей прибыли шёл по головам других.

– Сяо Ван, я хотел узнать… а в том деле… какой следующий шаг? – спросил адвокат Цао.

– Господин Цао, я разве вам не говорила? Дело должно быть передано в прокуратуру, полиция не имеет права вмешиваться в дело с начальником Геном.

– А если подробнее… что делать?

– Вы разве не знакомы с процессом, который происходит в прокуратуре? Ген должен предстать перед судом, – чётко ответила она.

– Точно, надо связаться… – хлопнул он себя по ноге.

Она вышла со второго этажа ресторана гранд-отеля, голова кружилась и сама уже не помнила, сколько выпила. Она шла не торопясь и то и дело спотыкалась, прошла стоянку, заполненную автомобилями, людьми и добралась до большой дороги. И хотя была глубокая ночь, на улицах было оживленно, пахло тмином, и от этого было тошнотворно.

Она поймала такси, села и проверила всё ли взяла с собой, оказалось, что все вещи были на месте, и она назвала водителю адрес. Цин Ни изо всех сил старалась контролировать каждое своё движение, чтобы водитель не обнаружил, насколько она пьяна. Дома она скинула туфли и села на ковёр, чтобы раздеться.

Раздался телефонный звонок, но Цин Ни не стала отвечать, и только когда телефон зазвонил в третий раз, она гневно подняла трубку.

– Цин Ни, это ты? – спросил её начальник уезда Бай.

– А-а, начальник Бай, я уже… уже дома.

– Так рано и уже дома? Приезжай сюда, поболтаем немного, выпьем чаю.

– Но поздно ведь…

– Да всё равно, хорошо ведь сидели! Приезжай, я буду ждать тебя в отдельном зале 8018.

Осенний ветер заставил её протрезветь. Она стояла, пытаясь поймать такси, а под деревом страстно целовалась парочка молодых, и она ощутила жар.

Интересно, сколько ей пришлось выпить сегодня? И сколько пришлось выпить начальнику Вану? Потом она вспомнила его слова про свои баллы за экзамен.

Она подъехала к гранд-отелю, на улице по-прежнему стоял человеческий гул и было оживлённо, многие сидели снаружи в маленьких ресторанчиках.

Её проводили до лифта и на восьмом этаже показали, где находится комната 8018.

Бай сидел в нарядном костюме, он всегда одевался так, будто вкладывал всю душу в эти мероприятия. Его лицо было красным от выпитого, а голова мокрая с прилипшими волосами.

– Присаживайся.

Он подошёл к барной стойке, достал бутылку импортного вина и два бокала, затем подошёл к ней и сел напротив.

– Сяо Ван, сегодня отличный вечер. Ты знаешь цену этого вина? Двенадцать тысяч юаней, – он осторожно разливал по бокалам. – Хотя цена не важна, важен хозяин, эту бутылку мне подарил один олигарх, который инвестировал в нашу экономическую зону более пятидесяти миллиардов. Это вино у него хранилось несколько десятков лет, а после подписания контракта он подарил его мне. Эта комната считается президентской, не по правде, конечно, но обставлена она так же, как и настоящая президентская, это он её арендовал, но живу я тут один.

– Ну всё, давай выпьем, – он выпил залпом и облокотился на стену, на которой висело полотно с четырьмя иероглифами. Стиль был странный, в нём просматривалась сила и решительность.

– Господин Бай, а эту картину кто вам подарил?

– спросила Цин Ни и сделала глоток.

– А, это мне подарил один монах. Он сказал, что характер у меня жёсткий, прямолинейный, поэтому на картине присутствует этот иероглиф. А смысл такой, что мягок снаружи, но твёрд внутри. Председатель Мао дарил Дэну Сяопину подобную картину. – Он подошёл и долил им вина. – Политика – дело такое, здесь нужно сочетать и твёрдость, и гибкость. Ну ладно, что мы всё об этом… мы с тобой прямо как герой и красавица? – взглянул он на неё.

– Красавица? Да нет, а герой? О чём это вы?

– Ну, кто такой герой? Он бросается на амбразуру, не жалея себя, но это обычно во время войны. В обычной жизни герой превосходит всех за счёт силы. А древние люди говорили, что успех одного лежит через жизни других. Но герои единичны. Их образы использовали ради агитации и поднятия боевого духа остальных. Так что я считаю, что герой – это просто успешный человек. А я ведь начальник уезда, управляю, можно сказать, сотнями тысяч людей. Так что, считаюсь я героем или нет?

Цин Ни покраснела, она не могла сказать, что думала, поэтому просто подняла стакан и сделала глоток.

– Конечно, вы герой, если рассматривать с этой точки зрения.

А про себя подумала, сколько таких героев в Китае, и невольно рассмеялась.

– Спасибо вам, господин Бай, за такой приём, – она встала и наполнила бокалы, затем передала один бокал ему.

– Да не зови ты меня так официально, можно просто Бай…

Договорив, он приблизился к ней и спросил, можно ли поменяться бокалами?

Он забрал её бокал, она не успела даже ответить, и передал ей свой. Затем отпил прямо из того места, где она прикасалась губами, и сказал:

– Пить из бокала после такой красавицы ещё более сладко.

Он воспользовался случаем и после этих слов поцеловал её.

– Цин Ни, мы сегодня выпили несколько тысяч юаней, нельзя чтоб это было просто тратой. А дать кому-то допить – это трата.

Он перелил