Энн, как и Карл, умеет говорить аккуратными фразами.

«Трагедия нашей цивилизации заключается в заблуждении, что если нечто является настоящим в смысле проверяемости и воспроизводимости, то это нечто вдохновляет меньше, чем наши фантазии о Вселенной, — говорит она. — Знаете, в любовных отношениях главный вопрос заключается в том, любите вы человека таким, каков он есть на самом деле, или же любите собственные фантазии, которые на него проецируете? Я думаю, это верно и в более масштабном, философском смысле».

«Вояджеры» были самой вдохновляющей межпланетной миссией всех времен. Запущенная в 1977 г. пара космических аппаратов воспользовалась удачным положением внешних планет и пролетела около Юпитера и Сатурна с их лунами, а затем Урана и Нептуна. Двигаясь быстрее «Пионеров»[93], они превзошли их и по дальности полета. «Вояджер-1» покинул Солнечную систему в 2012 г. и все еще отправляет на Землю данные из космоса за пределами влияния Солнца — из по-настоящему пустого межзвездного пространства.

Золотая грампластинка на «Вояджерах», отправленная вместе с оборудованием и инструкциями по ее проигрыванию, содержит показательные сведения о человеческой культуре, музыку и речь. Есть запись слов президента Картера: «Это подарок с маленького далекого мира, наши звуки, наша наука, наши образы, наша музыка, наши мысли и наши чувства. Мы пытаемся пережить наше время и остаться живыми и в ваши дни. Мы надеемся когда-нибудь, решив стоящие перед нами сегодня проблемы, войти в сообщество галактических цивилизаций. Эта запись — отражение нашей надежды и нашей решимости и нашей доброй воли по отношению к обширной и восхитительной Вселенной».

Энн работала над записью, преисполненная осознанием ответственности, лежащей на ней в связи с выбором самой лучшей в мире музыки, достойной бессмертия. Она позвонила Карлу, чтобы поделиться с ним восторгом по поводу найденной ею подборки древнекитайской музыки, и оставила ему сообщение.

Она вспоминает, как он перезвонил ей и сказал: «Почему ты не оставила это сообщение десять лет назад?»

В ходе этого телефонного разговора они решили пожениться.

Энн рассказывает: «Мы никогда до этого не целовались. Никогда не говорили о личном. Но во время этого телефонного разговора я закричала от радости».

Шла весна 1977 г., космические аппараты готовились к отлету летом. Они решили никому не рассказывать о своей любви, пока не пройдет два дня после запуска. Энн все еще работала над записью. У нее возникла идея записать волны мозговой активности — своей собственной, — и она спросила мнения Карла насчет того, сможет ли другая цивилизация их интерпретировать. Он решил, что это нужно сделать: чего только не произойдет за миллиард лет. И вот Энн лежит на больничной койке, подключенная к электроэнцефалографу, записывающему ее мысли, и сосредотачивается на том, чем хотела поделиться с инопланетянами, если им как-то удастся прочесть эту запись.

«Я рассказывала историю Земли, как мы ее тогда понимали, переходя от геологии и биологии к технологии, рассказывала кое-что из истории нашего вида. Позже были более личные размышления, во многом о произошедшем несколькими днями ранее: мы с Карлом объяснились, зная друг друга уже несколько лет. Меня переполнял окситоцин, я просто купалась в нем, и я надеюсь, что моя радость и восторг настоящей любви навеки запечатлелись в тех записях».

С момента запуска «Вояджеров» Карл и Энн ни разу не расставались. Казалось, для нее он стал лучшим мужем, чем был для первых двух своих жен. Вместе они написали книгу «Космос», и Карл стал ученым с мировой известностью. Но неудачи NASA и экономический спад 1980-х гг. обескураживали его. Он выступал за ядерное разоружение и полагал, что международная марсианская миссия могла бы помочь делу сплочения наций. Энн говорила, что это было бы альтернативным выходом избытка мирового тестостерона. «Он мечтал и о полете на Титан, хотя знал, что это место не очень гостеприимно, а его понимание того, что нас там ждет, оказалось поистине пророческим», — говорит Энн.

Но со временем Карл понял, что экспедиция на Марс обойдется слишком дорого и слишком нескоро оправдает себя в каком-либо практическом плане. Обычные обоснования миссии — научное исследование, развитие технологий, вдохновение молодежи — не оправдают ее высочайшей стоимости. После крушения марсианского плана президента Буша-старшего Саган отказался от этой идеи.

«Любые попытки оправдать ее с точки зрения затрат и результатов обречены на неудачу, — согласился Томас Адамс, молодой ученый из Национальной метеорологической службы США, на форуме Сагана в Вашингтоне в 1993 г. — Во многом все сводится к тяге вовне, во Вселенную, а это нечто неосязаемое. Мне интересно, что вы об этом думаете».

Карл отвечал: «Этот довод в основе своей религиозен, и не все разделяют эту веру. Если вы с детства тянулись к Марсу, если вы всегда хотели там побывать и если вы всегда воображали себе космический полет как очевидную кульминацию человеческого инстинкта первооткрывателя, полагая, что мы, конечно, туда отправимся, то весь этот разговор не имеет смысла и с этим надо смириться. Но этот взгляд не только не всеобщий, он не свойствен большинству людей, и если бы вашим детям недоставало еды, то идея потратить $100 млрд или даже от $300 до $500 млрд на отправку горстки людей на Марс показалась бы вам даже несмешной.

Он отметил, что мы никуда не спешим. Марс и через 100 лет никуда не денется. «Для меня как романтика, в семилетнем возрасте мечтавшего побывать на Марсе, 30, 50 или 100 лет не отвечают моим нуждам. Я, скорее всего, не доживу. Так что у меня есть собственный, личный интерес. Но он не должен затмевать мой ум. Ведь мы говорим о национальной политике, а для национальной политики, как мне кажется, просто недостаточно религиозной жажды отправиться исследовать другие планеты».

На самом деле в запасе у Карла оставалось всего три года. Он умер в 1996 г.

Жизнь Энн по-прежнему тесно связана с его жизнью. Она выиграла награду «Эмми» в 2014 г. за продолжение «Космоса» и работает над художественным фильмом об истории их любви. Она до сих пор иногда выступает на тему записей «Вояджера», несущего отпечаток ее мозговых волн за пределами Солнечной системы. Люди хотят слышать ее, потому что она — в каком-то смысле единственный внеземной колонист. Из всех людей она, возможно, ближе всех к бессмертию.

«Эти два космических аппарата такие же настоящие, как мы с вами, и несутся со скоростью 50 000 км/ч сквозь глубочайшую ночь, — говорит она. — Это так много для меня значит. Это источник утешения для меня со дня смерти Карла — знать, что, как бы я ни страдала, красота той весны 1977 г. будет жить вечно, настолько вечно, насколько это возможно. Это для меня источник удивительной радости. Я все время об этом думаю».

Желание создать внеземную колонию отвечает такой же потребности в вечности. Духовной потребности.

Будущее

В ходе строительства космического корабля, способного перевезти сотню колонистов на Титан, проектировщикам пришлось задуматься о традициях той планеты, которую колонисты оставят позади. Питание пассажиров лайнера, место для сна и бодрствования, машины, обеспечивающие дыхание, питье и удовлетворение физиологических потребностей, — для 18 месяцев путешествия все это предстояло ужать до минимальной массы и объема.