пролегли глубокие трещины. В листве, настолько густой, что сквозь нее не проникал дневной свет, зажглись сияющие цветы — голубые, розовые, сиреневые, заливающие все вокруг яркими чарующими красками, подобно гирлянде.

Мимо пропылили несколько сияющих мотыльков, — один из них задел крылом мою щеку, но я не ощутила прикосновения иллюзии, — и умчались в Чащу, туда, где среди деревьев притаился древний город.

Уверена, что когда-то он покорял своим величием и даже Эллор не мог сравниться с ним в красоте. Из-под пушистого мха проглядывали остатки дороги, уложенной плиткой, а стены брошенных домов не теряли своего сияния даже во тьме Чащи.

Внезапно я споткнулась, не заметив выступившую корягу, спрятавшуюся под красивой иллюзией. Арий поймал меня под руку.

— Не позволяй иллюзиям себя обмануть, пташка, — с лукавой улыбкой упрекнул он.

— Довольно, — сердитый голос Эспера ворвался в спокойную сонную Чащу, разорвав иллюзию на клочки. — Мы почти пришли.

❊ ❊ ❊

Варрейн жался к горе, словно осиротевший ребенок, и та заботливо обнимала его полукругом. Спереди же его ограждала высокая стена, — город казался непреступным. Взобравшись на высокий пологий холм, я разглядела на горизонте его темные городские крыши, подкрашенные алым светом заходящего солнца, и высокий шпиль башни, стремящийся сравняться по высоте с отвесной скалой.

Меня пробрал страх: Варрейн был похож на капкан, готовый захлопнуться, как только мы пройдем под высокой аркой ворот.

— Надо же, за восемь лет с моего последнего визита город сильно изменился. Они выстроили высокие стены, — с удивлением отметила Шеонна.

— Уже лет двести как, — бросил в ответ Эспер, прянув ушами.

Девочка, которая любила сказки

201 год со дня Разлома

13 день десятого звена

Слеза Эрии на прикроватном столике, устроенная в кружевной чаше серебряного подсвечника, отбрасывала тёплые желтоватые отблески на стену и край кровати. Осторожно ступая, чтобы не потревожить скрипучие половицы, служанка потянулась к кристаллу, но детская ручка проворно ухватила её за запястье. Из-под одеяла, натянутого по самый нос, на женщину с мольбой взирали широко распахнутые светло-карие глаза.

— Расскажи мне что-нибудь, Элья, — попросила девочка.

— Ты же знаешь, я не люблю сказки, — ответила служанка, сжав её пальчики в тёплой ладони.

— А я и не хочу сказку! — возмутилась девочка и резко села на кровати. Огненные кудри рассыпались по её плечам. — Расскажи мне о людях с Болот.

Служанка наигранно тяжело вздохнула, но тут же сдалась под умоляющим взором. Она взбила подушку под спиной девочки и, устроившись рядом, заговорила:

— Я расскажу тебе о любви и её цене, но знай — такие истории редко имеют счастливый конец.

Девочка яро закивала, так что кудрявые локоны игриво запрыгали у её лица. Женщина не сдержала теплой улыбки, и очень тихо начала свой рассказ — хозяин дома мог прийти в ярость, услышав истории, которые она рассказывала семилетнему ребёнку.

— Когда-то давным-давно у ведьмы родились прекрасные дочери-близняшки. Но из-за бушующей в тот день грозы Болота не услышали первого крика первой из дочерей и потому не смогли наполнить её легкие и тело ведьмовской Силой. Ведьма опечалилась, ведь обычному ребенку не место в Лейтерине, но повиновалась древним законам, отнесла девочку в людскую деревню и отдала на воспитание отцу.

— Как её звали? — вмешалась девочка.

— Амбура? — предложила служанка. — Так называют самый красивый цветок, который распускается на болотах в полную луну и обладает целебными свойствами.

— Никогда не видела этот цветок и мне не нравится это имя, — запротестовала девочка. — Пусть её зовут Йорун.

— Хорошо, пусть будет Йорун, — сдалась женщина и ласково упрекнула, — а теперь слушай и не перебивай.

Она поправила сползшее с детских плеч одеяло и продолжила:

— Сестре Йорун, Сэйре, — служанка сделала паузу на тот случай, если у девочки найдется замечание к новому имени, но та деловито молчала, — повезло больше: она унаследовала ведьмовскую силу и росла в объятиях материнской любви, которую никогда не довелось познать первой из дочерей. Но родная кровь притягивала девочек будто магнит. Сэйра часто сбегала к сестре, и они долгие дни проводили лишь вдвоем, разгадывая тайны Болот. С каждым годом их дружба и сестринская любовь крепли. Но всё изменилось, когда Йорун и Сэйра выросли и полюбили одного юношу…

— Акке, — вмешалась девочка.

— Хорошо, пусть его зовут Акке, — служанка усмехнулась. — Так вот, сердце Акке было отдано Йорун с их самой первой встречи, которая случилась во время традиционного сбора эрчина. Юноша намеревался взять девушку в жены, но влюблённые боялись, что на пути их счастья может встать Сэйра. Ведь юная ведьма в любой момент могла потребовать юношу себе, и никто во всей Ксаафании не посмел бы ей перечить, даже сам Акке.

— Почему? — перебила девочка, возмущенно надув пухлые губки.

— Таковы законы Болот, — в легкой улыбке служанки спелись нежность и грусть. — По-настоящему, искренне и горячо ведьмы умеют любить лишь собственных детей. К мужчинам они не испытывают истинных чувств, но жаждут быть любимыми, завидуя человеческим женщинам. И если однажды ведьма возжелает какого-либо мужчину в свои мужья и отцы своего будущего чада, то никто не посмеет встать на её пути. Если отнять у ведьмы желаемое, то обидчик, а то и целое селение лишатся поддержки её сестер и окажутся беззащитны перед голодом духов, дремлющих в глубине болот.

— И Сэйра потребовала сердце Акке себе?

Служанка отрицательно качнула головой и опустила взгляд на руки.

— Сэйра завидовала той любви, которая горела в глазах Акке, когда он находился рядом с её сестрой. Даже под самыми сильными чарами юноша никогда бы так не посмотрел на ведьму. Она знала это, поэтому вознамерилась добиться его любви иным способом. Пользуясь своим сходством с сестрой, Сэйра попыталась занять её место. Однажды под покровом ночи она пришла к юноше в дом, чтобы возлечь на его ложе, но Акке распознал обман и выставил девушку за дверь. Ведьма обозлилась и в ответ на подобное оскорбление решила лишить юношу его любви и выжить Йорун с болот. Она искусно сеяла ложь среди Ксаафанийцев, пыталась оклеветать сестру и избавиться от неё людскими руками. Но Йорун дала отпор.

— Что она сделала? — с придыханием спросила девочка.

— Продемонстрировала Болотам силу своего духа. Помни, милая: Ксаафания это нечто большее, чем скопление топких островов, затянутых зловонной тиной, какой её представляют во всем Дархэльме, это живая земля не похожая ни на что в Гехейне. Она подобна божеству, которое может наказать порочную душу или восстановить справедливость, заступившись за невиновного. И именно в поисках справедливости Йорун, облачившись в белоснежной льняное одеяние, сотканное из погребального савана, отправилась к сердцу Болот, в Курт-Орм. Там в водах черного