Я подошла к Джуду вплотную. Теперь наши тела практически соприкасались.

– Мне ты тоже не нравишься. – Мои руки обняли его за шею. – Я просто тебя люблю.

Длинный шрам, пересекавший его щеку, исчез в улыбке.

– Пора уже. – Джуд наклонил голову. – Потому что больше я тебя не отпущу. Хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, Люс.

И он поцеловал меня – с терпеливостью человека, у которого впереди будущее, и с нетерпением парня, живущего здесь и сейчас. Без сомнения, это был лучший поцелуй в моей жизни.

– Потанцуй со мной, – попросил Джуд, обнимая меня и привлекая к себе, так что ноги почти оторвались от пола. Задевая губами ухо, без слов стал подпевать куплету.

– Ты же вроде терпеть не мог эту песню, – удивилась я, прижимаясь к нему крепче.

– Так и было.

– И что заставило тебя передумать?

Он усмехнулся, опустил меня на пол.

– Ты.

А потом поднял в воздух, запрокинув голову, и громко, жутко фальшивя, пропел:

– Когда Люси Ларсон проникла в мое сердце, я смог взять эту грустную, гадкую песню и сделать ее лучше!

Кто-то едва не выплеснул на него свое пиво, кто-то принялся подпевать без слов, но большинство тупо пялились на Джуда как на спятившего. А я просто смеялась – я и так знала, что он спятил. И любила его за это.

– Вот что называется вольно обращаться с текстами классиков, – подмигнула я.

– Мне плевать, как это называется, – отозвался он, – потому что после всего, что случилось в моей жизни, я хочу вечно, каждую ночь залезать с тобой в одну постель.

Откинувшись назад, я разглядывала это лицо, в которое влюбилась одним жарким летним днем больше года назад, а потом влюбилась и во все остальное, что представлял собой этот невозможный парень.

– Разве такой парень, как ты, может обещать кому-то вечность в восемнадцать лет?

– Да без проблем. – Меня мягко чмокнули в угол рта. – Если найдет такую девушку, как ты.