— Это не то, чем кажется. — Он кивнул, как будто пытался убедить самого себя. — Можете ничего не говорить. Я знаю, это не то, чем кажется.

— Нет, капитан, — произнес Фэйрфакс; собственный голос показался ему мышиным писком, начисто лишенным всякой убедительности. Но миг настал, он был рад этому и поэтому продолжил: — Боюсь, это именно то, чем кажется.

Хэнкок явно не верил своим ушам:

— Бросьте, Фэйрфакс! Этого не может быть!

— Мне очень жаль. Я должен рассказать вам правду. Прошлую ночь Сара провела в моей постели.

— Нет. — Капитан нахмурился и рассудительно покачал головой. — Нет, нет.

— Ваша сестра видела, как она входила в мою комнату, и подтвердит это. Она твердо намерена все рассказать вам.

Эти слова, казалось, тоже не сразу дошли до разума Хэнкока. Но потом черты его лица исказились, так, словно они медленно оседали, одна за другой. Фэйрфакс наблюдал за его приближением со странной отстраненностью, будто ярость Хэнкока, которая грозила вот-вот вырваться на волю, должна была быть обращена на кого-то другого, а не на него самого. Хэнкок остановился перед ним и протянул правую руку; ладонь коснулась скулы Фэйрфакса, погладила ее. В следующее мгновение пальцы капитана нащупали его ухо и ущипнули — не мочку, а все ухо целиком, — а потом сомкнулись на нем клещами и пригвоздили к месту, в то время как левый кулак с треском прилетел в противоположный висок Фэйрфакса. Палатка пошатнулась, растворилась, исчезла.

Когда Фэйрфакс очнулся, он стоял на коленях. Хэнкок сжимал его горло, большими пальцами сминая кадык, крутя и приподнимая его, как куренка. Он слабо замолотил по запястьям Хэнкока. Боль была страшнее нехватки воздуха. Раздался крик Сары. В глазах снова начало темнеть. Вдруг что-то мелькнуло в воздухе. Послышался грохот, полетели коричневые глиняные осколки, окружив ореолом капитанскую голову. Железные пальцы, стискивавшие его шею, разжались, и он повалился набок.

Раздался глухой удар. Земля содрогнулась. Фэйрфакс подумал, что удар должен был уложить Хэнкока. Но, когда ему удалось приподняться на локте, капитан все еще стоял на ногах, держась за разбитую голову и покачиваясь. Сара сжимала в руках глиняную ручку — все, что осталось от кувшина. Вот странно, промелькнула мысль: они, все трое, еще не успев прийти в себя после схватки, молча хватают ртом воздух, и тем не менее откуда-то доносится крик.

Хэнкок обернулся, прислушиваясь, потом, шатаясь как пьяный и заливаясь кровью, на нетвердых ногах двинулся к выходу из палатки и скрылся. Сара протянула руку. Фэйрфакс взялся за нее, с грехом пополам поднялся на ноги и попытался что-то сказать, но Сара знаком велела ему поберечь дыхание.

— Там у рабочих какой-то шум.

Они последовали за капитаном в ночь.

У подножия башни мелькали огни факелов, метались длинные тени тех, кто бежал к западной траншее. Люди высыпали из палаток. Фэйрфакс с Сарой принялись пробираться сквозь тьму. Неподалеку от траншеи осыпался узкий участок земли. Образовалась трещина глубиной в ярд и длиной в десять футов. Люди стояли в ней, отчаянно работая лопатами и кирками. Кто-то, упав на колени, рыл голыми руками. Другие находились в траншее.

— Это здесь! — кричали они друг другу. — Вот здесь!

Фэйрфакс взял факел и двинулся по дощатому настилу на дне траншеи. За спинами рабочих ничего было не разглядеть. Он поднял факел повыше. В центре группы стоял Хэнкок. Он рявкнул на рабочих, чтобы те расступились, и скрылся из виду. Затем он показался вновь, держа за подмышки чье-то безжизненное тело и, выбравшись из толпы, потащил свою ношу вдоль траншеи. Еще два человека поддерживали ноги. Фэйрфакс принялся раздвигать толпу, чтобы им с Сарой дали пройти. Перед глазами у него промелькнуло белое, безвольно обмякшее лицо: вытаращенные глаза, круглый черный рот, расширенные черные ноздри.

Он поспешил следом за ними на поверхность. Тело уложили на землю. Фэйрфакс осветил его факелом. Хэнкок сунул пальцы рабочему в рот, выгреб оттуда землю, обхватил черные губы своими и с силой выдохнул. Потом оторвался, чтобы набрать воздуха, и выдохнул снова. Из ноздрей рабочего высыпались тонкие струйки земли. Кто-то плеснул ему в лицо водой. Он по-прежнему не подавал признаков жизни. Хэнкок сел на него верхом и принялся ритмично давить на грудь ладонями. Теперь, когда Фэйрфакс смог наконец разглядеть его лицо, он узнал в нем молодого красавца, который первым отозвался на призыв Сары вернуться к работе. Та молча наблюдала за попытками оживить его, прижав руки к щекам.

— Ты не принесешь мне молитвенник и сто́лу? — негромко попросил ее Фэйрфакс.

Когда она вернулась, было уже ясно, что надежды не осталось, и Фэйрфакс, передав ей факел, положил руку Хэнкоку на плечо. Но тот упрямо продолжал давить на неподвижную грудь и вдувать воздух в черные губы, как будто одной силы его воли было достаточно, чтобы вернуть мертвого к жизни.

Наконец Кифер произнес:

— Оставьте его, капитан. Пусть преподобный отец делает свое дело.

— Нет, его еще можно спасти.

Оттаскивать Хэнкока пришлось вдвоем.

Фэйрфакс опустился на колени, закрыл глаза юноши и взял его за руку. Она была еще теплой. На открытые страницы молитвенника падали капли дождя.

— О Господь Всемогущий, — начал он, потом сделал паузу, пока все опускались на колени. — Ныне смиренно вверяем мы душу усопшего раба Твоего, нашего возлюбленного брата, в руки Твои, руки Создателя нашего и всемилостивого Спасителя… — Ветер взметнул пламя факелов и попытался перелистнуть страницу молитвенника. Фэйрфакс придержал ее большим пальцем. — Омой ее, молим Тебя, в крови непорочного Агнца, умерщвленного, чтобы искупить грехи мира… И научи нас, тех, кто остался в живых, в этом и прочих зрелищах смерти видеть, как хрупка и преходяща наша жизнь, и ценить дни, отпущенные нам, чтобы мы могли обратить сердца наши к Твоей святой божественной мудрости, покуда живы, и тем самым заслужить жизнь вечную милостью Иисуса Христа, единственного Твоего Сына Божия и Господа нашего. Аминь.

— Аминь.

Тело завернули в одеяло и перевязали веревкой. Два человека взялись за голову, еще двое — за ноги. Один двинулся вперед с факелом. Хэнкок опустился на кучу земли, опустив окровавленную голову и упершись локтями в колени, и стал смотреть, как труп спускают по склону к главному лагерю. Остальные с факелами и фонарями в руках потянулись прочь от палаток следом за процессией. Хэнкок смотрел на них с растущим изумлением, потом вскочил на ноги.

— Подождите! — крикнул он им вслед. — Не можете же вы уйти все сразу? — Он бросился в погоню, обогнал ушедших и встал у них на пути, раскинув руки. — Чтобы довезти его до дома, хватит четверых. Остальные никуда не идут. — В его голосе звучало отчаяние. Весь в земле, с облепившими голову окровавленными волосами, он выглядел полубезумным. — В память о нем мы больше не будем копать сегодня. До утра никто ничего не делает.

Рабочие ничего не ответили, молча обогнули его и двинулись дальше. Хэнкок повернулся, провожая процессию взглядом. Руки его бессильно повисли вдоль боков.