– В феврале девочка признается в любви и дарит шоколад, а если молодой человек отвечает ей взаимностью, то 14 марта подарит в ответ тоже шоколад или конфеты. А вот если он её не любит, то дарит зефир.

– Да ладно! – прямо выдохнула удивленная Дана. – То есть ответа надо ждать целый месяц? – спросила, а про себя подумала: «Почему я задала именно этот вопрос, неужели именно это меня поразило больше всего?»

– Нет, подожди! Как только одни девочки? Это нечестно! Это же день всех влюблённых, а не «день влюблённых девочек»! – возмущению Даны не было границ.

– Да, у нас в Японии многое странно, – уклончиво начал Мару. – Ну, просто девочки смелее, ты понимаешь, о чём я.

– Нет! Всё равно это неправильно.

– Да, наверное, но у нас так.

Дана притихла и начала смотреть в окно. Через несколько минут раздумья снова повернулась к Мару и посмотрела на него, как будто только что заметила, что он находится рядом с ней в машине.

– Так вот почему ты вытянулся как струна, когда я подходила? Ты думал, что я несу тебе конфеты, чтобы признаться в любви? – и Дана громко захохотала.

– Ничего я не подумал, – буркнул в ответ Мару, – а вытянулся, потому что давно тебя ждал. И вообще мне нет дела до того, кому и что ты подаришь на день Святого Валентина.

– Не переживай, день Святого Валентина только послезавтра. Я всё равно ещё не решила, кому и что дарить.

– Я ещё раз говорю, мне абсолютно всё равно, – уже сердился Мару.

В машине воцарилась полная тишина.

– Всё, приехали, – уже спокойным голосом оповестил Мару, паркуя автомобиль в тесной улочке в глубине жилого квартала.

– Спасибо, – сказала Дана и сразу же забыла про их недавнюю размолвку. – Как будем действовать? Кто говорит? И что?

– Не знаю. Давай я начну, наверное. А там как пойдёт.

– Хорошо! – облегчённо согласилась Дана. – У тебя лучше получается договариваться с японками.

В ответ Мару как-то странно покосился на подругу, но ничего не сказал.

Они поднялись на крыльцо довольно большого красивого дома с жёлтыми стенами и белыми дверными и оконными проёмами. На фасаде дома была даже выложена мозаика из крупных кусков разноцветного стекла. Было видно, что дом дорогой, по крайней мере, дороже, чем серый неказистый дом Аски. Мару нажал на звонок, и уже через несколько секунд послышался бодрый женский голос:

– Да!

– Здравствуйте, мы пришли к вашей дочери Наоко, – как можно вежливее произнёс Мару.

– Да, да конечно. Входите. Наоко-чан, к тебе пришли друзья, – последнее послышалось уже подальше от микрофона домофона. Раздался характерный щелчок, и дверь открылась.

Мару и Дана вошли в просторную прихожую с массивными тумбами для обуви. На столике напротив входа стоял красивый букет из живых цветов. Очень скоро послышались тихие шаги на лестнице, и вышла девушка, которую они видели вчера на кладбище. Она шла, опустив голову, но когда увидела своих гостей, остановилась и явно испугалась.

– Что вам нужно? – грубо начала она.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашей подруге Аске. Пожалуй… – вежливо начал Мару, но Наоко резко прервала его.

– Аска умерла. Я ничего не знаю. Уходите! Мне не о чем с вами разговаривать, – и развернулась, чтобы уйти обратно, но Дана успела выкрикнуть:

– Расскажи! Тебе же самой легче станет!

Наоко резко остановилась и застыла на несколько секунд, стоя спиной к гостям.

– Хорошо, – наконец тихо произнесла она. – Подождите меня на улице, я скоро выйду.

Непрошенные гости послушно молча вышли из дома и стали ждать на улице. Через несколько минут девушка вышла в джинсах, толстом тёмно-синем свитере и в грубой джинсовой куртке. Было очень странно видеть красавицу, которая всегда одевается по последнему слову моды, в таком виде и без косметики. Судя по тому, как тепло она оделась, разговор обещал быть долгим. Она молча прошла мимо и пошла по дороге, Дана и Мару последовали за ней. Через несколько минут они пришли на спортивный стадион школы. Занятия уже давно закончились, двор и стадион пустовали. Девушка молчала.

– Это ваша старшая школа? – нарушил тишину Мару.

– Да. Тут всё началось, – тихо начала Наоко. – Это мы во всём виноваты. Это мы убили Аску.

Такого признания Дана явно не ожидала. Она поперхнулась и даже посмотрела на Мару: правильно ли поняла эту фразу по-японски? Мару смотрел прямо и никак не помог Дане, поэтому она решила переспросить.

– Но вы же были подругами?

– Не мешай! Я сама всё расскажу, – резко кинула она, – а потом ты мне скажешь, что мне делать, – она указала пальцем прямо в лицо Дане.

«Вот это замашечки! – подумала Дана и замолчала. – И, кстати, очень интересное решение. Вот я тебе покаюсь в своих грехах, а ты мне их отпустишь, потому что не сможешь видеть, как я мучаюсь. Но ты не переживай! Я тебе выкачу приговор на полную катушку! Нечего тут в меня пальцами тыкать!» – твёрдо решила Дана и даже распрямила плечи.

– Всё началось с первого дня в старшей школе. Джунко сразу выделила нас с Миэ из всего класса и сказала, что будет с нами дружить. И в этот же день она люто невзлюбила Аску. Джунко – писаная красавица, к тому же дочь очень богатых родителей, поэтому считает себя королевой в этом мире. Так вот, у неё была своя теория о том, что красота действительно может спасти мир, что эта красота никогда не должна соприкасаться с уродством. Она считала, что находиться с некрасивой угловатой Аской в одном классе просто ниже её достоинства, что это оскорбляет её красоту. Она сразу начала покупать нам с Миэ дорогие шмотки и косметику, и мы очень быстро стали зависимы от неё и её денег и всегда всё делали вместе. В один прекрасный день Джунко заявила, что красота должна именно спасать мир, а значит – бороться с уродством, а не сидеть сложа руки. Не буду говорить, что я тогда почувствовала, но результат был таким: мы сильно избили Аску. Били ногами, но так, чтобы не было видно побоев, чтобы синяки скрывала одежда. А после этого строго на строго приказали ей уйти из нашего класса и бросили на дороге. Аска несколько дней просидела дома, потом пришла в школу и сказала, что упала с лестницы дома, а когда мы спросили, что она до сих пор делает в нашем классе, она грустно вздохнула и сказала, что её заявление на перевод в другой класс не приняли. Джунко была просто в ярости. Она даже хотела подключать своих родителей для того, чтобы как-то убрать Аску из нашего класса, но никаких законных оснований для этого не было. Тогда она изменила тактику. Она решила, что если уродство не может быть уничтожено, тогда уродство должно служить красоте и жить во имя красоты. Одним словом, Аска стала рабыней Джунко, ну, и нашей рабыней тоже. Уродство, так называла Джунко Аску, встречала Джунко с утра у дома и несла ей сумку до школы, она делала за нас всю грязную работу: убирала класс и выносила мусор, когда было наше дежурство, покупала нам сигареты и бегала за мелкими покупками, ждала нас, когда мы развлекались в караоке и носила наши сумки, когда мы ходили по магазинам. Джунко нарочно заставляла фотографироваться Аску с нами, чтобы сравнить, насколько Джунко красивее. Сначала меня очень прикалывало то, что у нас был свой собственный раб, но потом я поняла, что Джунко переходит все границы. В конце концов, Джунко стала заставлять Аску ложиться в лужу, чтобы мы могли пройти по ней. Мне было жалко Аску, но заступиться за неё или просто уйти из компании было невозможно. Мы были повязаны тем, что избили Аску, а потом издевались над ней. Джунко очень любила развлекаться и не любила учиться. Домашнюю работу за неё всегда делала Аска, да и мы с Миэ тоже частенько пользовались услугами нашей «рабыни». Так прошли три года старшей школы и, в конце концов, мы все трое провалили вступительные экзамены в университеты. Мои родители сразу лишили меня всех привилегий и посадили за учебники с репетиторами. Я проучилась весь прошлый год, но этого было недостаточно, так что я снова сдавала экзамены в этом году. Родители Миэ тоже были в ярости, когда узнали о том, что она не поступила, сейчас же отправили её в закрытую школу в Австралии, там она проходит ещё раз курс старшей школы. А Джунко удалось обмануть родителей, она наплела им, что поступила в Токийский Университет, а сама весь прошлый год развлекалась в Токио. Я была рада, что она уехала. Если честно, мне хотелось поскорее забыть о том, как проходили мои школьные годы. Но в этом учебном году что-то пошло не так, и родители Джунко узнали, что на самом деле она не учится в университете, как рассказывала. Ей быстро заблокировали все кредитки, она вернулась домой и стала ещё злее и свирепее, чем была в школе. Даже мне было страшно с ней находиться рядом, поэтому я избегала встреч под предлогом домашнего ареста. Но Аску Джунко нашла быстро. Уже через несколько дней после возвращения она пришла в дом к Аске и орала, что та виновата в том, что она не поступила, и сказала, что отныне и навсегда Аска должна вымаливать у неё прощение и, конечно же, служить ей всю оставшуюся жизнь. А через сутки Аску убил этот маньяк. Но мне почему-то кажется, что этот скандал и смерть Аски связаны.