К тому же, весьма серьёзный повод. В виде заказного письма, отправленного в его адрес покойным Фрэнком Оверли.

— Оно, — если судить по почтовому штемпелю. — Было опущено в ящик всего за несколько часов до взрыва, произошедшего в квартире бывшего помощника окружного прокурора.

В штабной офис ЦФБ сам этот толстый конверт доставили достаточно давно. Но, как и всякая другая корреспонденция, он не миновал фильтрации через отделы канцелярии.

Да тут еще кто-то из служащих, по мнению мистера Бредли, додумался до явной глупости:

— Увидев имя отправителя, он сначала внес присланную бывшим помощником прокурора кассету в реестр, заведенный на действующего сотрудника господина Оверли, а потом, осознав ошибку, отправил ее в индивидуальную ячейку, как давно уволенного отсюда, работника.

Нескоро разобрались, что к чему.

— Так и оказалось, что потеряли добрых несколько недель из-за крючкотворства, — продолжая досадовать, вспомнил эту историю мистер Бредли.

Ну а остальное, лично для него, было сопоставимо, разве что, с эффектом разорвавшейся бомбы.

Поразило не столько разоблачение тесных связей мафиозных структур дона Луиса с коррумпированной верхушкой штата, сколько:

— Факт чудесного излечения губернатора Джона Антони Кроуфорда.

Где чудовищными, как выяснилось, были и сама операция, и цена, заплаченная за здоровье губернатора.

— Да, крайне изощренно было придумано — выкрасть собственную сестру, чтобы насильно сделать ее донором для операции по пересадке неизлечимо больного органа — печени! — вновь ужаснулся давно, казалось бы, привыкший ко всему мистер Бредли.

Разоблачение губернатора было сейчас для шефа местного представительства Центрального Федерального Бюро тем более кошмарным, что еще и нескольких дней не прошло с того момента, как в печать просочились сведения о возможном выдвижении мистера Кроуфорда кандидатом в президенты страны.

— Теперь сэра Джона Антони голыми руками не возьмешь, — поморщился как от головной боли мистер Бредли.

И было от чего:

— Все, кому не лень, сочтут представленные сейчас обвинения обыкновенными предвыборными нападками! — понимал он. — Или еще хуже — покушением на честь и достоинство государственного лица.

Следовало искать реально возможный выход из такого положения.

И он, похоже, был найден.

— Для обнародования такой «бомбы» нужна была «пушка», куда более мощного калибра, чем уголовное дело, заведенное на уровне Штата! — утвердился в верности собственной мысли, — мистер Бредли.

Приняв окончательное решение, одинокий посетитель этого затерянного кладбищенского уголка, надел шляпу. Ее поля скрыли, заметно поседевшие за последнее время, волосы. Впрочем, как и обычно, уложенные парикмахером в безукоризненную прическу.

Затем мистер Бредли быстро, выдавая в себе бывшего спортсмена, зашагал от могилы своего бывшего коллеги к служебному автомобилю, ожидавшему его за воротами сего печального места.

Вернувшись к себе в офис ЦФБ штата, руководитель государственного учреждения начал осуществлять то, к чему его привели кладбищенские умозаключения, сделанные после изучения исповедальных наблюдений своего покойного сотрудника.

Он набрал номер на аппарате правительственной связи, какого не было, да и не могло быть ни в одном официальном телефонном справочнике страны. Так как за рядовыми цифрами скрывался самый, пожалуй, могущественный, хотя настолько же малоизвестный кому-либо, абонент.

По имени — Шелтон, по фамилии — Грубер.

Впрочем, лишь имя и фамилия были вполне рядовыми:

— Так себе.

Потому что не говорили никому из обывателей ничего особенного. Зато должность мистера Грубера всем одновременно внушала страх, уважение и некоторый душевный трепет.

Ведь только избранные знали:

— Какой высокий пост занимает этот, исключительно могущественный человек.

…На самом деле господин Шелтон Грубер был никем иным, как непосредственным начальник мистера Бредли — директором Центрального Федерального Бюро по борьбе с наркотиками и только ему подчинялись все подобные спецслужбы страны.

Не часто даже мистеру Бредли доводилось звонить по этому номеру.

И вот без разговора с шефом уже не обойтись.

— Слушаю! — раздалось в трубке сразу же, едва автоматика соединила абонентов.

— Это шеф Бюро из Кривпорта!

Стараясь держаться как можно более непринужденно, но, тем не менее, не выходя из рамок субординации, доложил мистер Бредли.

— Приветствую Вас! Как там идут дела? — сразу включился в диалог господин Грубер. — Что новенького у нашего без пяти минут президента?

Затем собеседник напомнил важность столицы их штата в связи с новыми политическими веяниями.

— Всё ли в порядке в деятельности уважаемого всеми губернатора Джона Кроуфорда?

Мистер Бредли высоко оценил точность попадания своего руководителя в тему разговора.

— Вот, как раз, о деле, которое касается именно его, мне бы и хотелось с Вами посоветоваться, — заявил мистер Бредли. — Причем, не теперь, по телефону, а сугубо конфиденциально, в личной встрече.

— Почему нельзя по телефону?

— Сами знаете, какая у нас связь!

— Все дона Луиса боитесь? — хохотнул мистер Грубер. — Здорово же запугал он Вас в Вашем городишке.

Из трубки еще какое-то время доносился беспечный смех человека, стоявшего высоко над обычными человеческими страстями.

— Ну да ничего. Я не из пугливых птах. Так что жду в пятницу после полудня у себя.

Как и подобает подчиненному, мистер Бредли не отключал своего телефона первым.

И вдруг услышал слова, произнесенные Шелтоном Грубером после небольшого раздумья:

— Точно — в пятницу! Тем более что ближайший рейс, как раз попадает в это время в столицу из Кривпорта.

И он переспросил насчет сроков:

— Устроит такой расклад?

— Разумеется!

Вот когда мистер Бредли и положил на рычаг телефонного аппарата трубку, услышав из неё гудки отбоя.

После этого, велел секретарше:

— Никого ко мне сегодня не пускать и ни с кем не соединять!

Он принялся за составление доклада начальству. При этом писать пришлось довольно много по делу, открывшиеся вновь, обстоятельства которого, ставили его в ряд особо важных государственных секретов.

В столичном аэровокзале, прилетевший в Вашингтон, мистер Бредли повел себя, как бывало уже не раз, когда приходилось приезжать в главное управление. То есть, шеф кривпортовской службы Центрального Федерального Бюро по контролю за наркотиками, не доверился наземному транспорту, а сразу пересел в вертолет.