С ними случилось вот что: торопясь настичь «Белую кошку», дядя Зип и командир крейсера ужасников «Касаясь пустоты» столкнулись на парковочной орбите Мотеля Сплендидо. К моменту столкновения судно дяди Зипа, K-рабль «El Rayo X»,[61]уже разогналось до скорости в двадцать пять процентов световой; этот корабль, как и само звено «Муара Кришны», дядя Зип взял в аренду у ЗВК, дернув за потайные ниточки тамошнюю бюрократию. Через тридцать или сорок секунд после катастрофы «El Rayo X» оказался вмят глубоко в недра корабля ужасников и погребен под зеленоватой кожурой чужацкого корпуса, продырявив другое судно аж до рубки управления, прежде чем погасить инерцию. «Касаясь пустоты» поглотил приданную ему энергию просто и незатейливо, по-ньютоновски, переизлучив ее теплом, шумом и, наконец, вялым ускорением в сторону Малого Магелланова Облака. Исковерканный корпус корабля окутали тучки теневых операторов, ринувшись устранять повреждения. Крохотные ремонтные роботы — низкоуровневые роемашины, действующие в субстрате умной клеекерамики, — начали заделывать дыру.

— Тем временем, — сказал дядя Зип, — я должен тебя известить, что тот парень, по собственным критериям, мертв, хотя корабельные машины поддерживают его жизнь в форме какой-то уловки. Я ему говорю: «Слышь, ты извини, что так вышло, но мы можем продолжить работу. Пускай ты мертв, но это ведь не помеха?» Он согласился. Совместная работа имеет смысл. Иногда она полезнее.

Вот оно, значит, как! Теневые операторы дяди Зипа, угадав, что без их помощи корабли сами по себе никуда не полетят, приступили к постройке программных мостиков между математичкой K-рабля и двигателями нового хозяина. Прецедентов в истории не было, однако, истратив несколько часов, корабли залатали себя и устремились дальше в погоню за «Белой кошкой»; но происхождение, местоположение и мотивы их действий отныне скрывала, запутывая Серию Мау, необычная двойная сигнатура.

— Конечно, нам немного повезло, — повторил дядя Зип. Он, видимо, остался доволен этим фактом. Распростер руки и прибавил удовлетворенно: — По пути нам пару раз выпадало разъединиться, но в конце концов мы долетели.

Он опустил на нее взгляд.

— С тобой, Серия Мау, — сказал он, — мы бы тоже сработались.

— Дядя Зип, ты мне зубы не заговаривай.

— С чего бы, дорогая?

— С того. А в основном потому, что ты убил своего сына.

— Э! — возмутился он. — Это ты его убила! Ты на меня так не смотри! — Он покачал головой. — Как удобна эдакая скоропостижная забывчивость.

Серии Мау пришлось признать его правоту.

— Но это ты меня натравил на твоего сына, — сказала она. — Ты меня зарядил и нацелил. К тому же зачем бы тебе этим озадачиваться, если ты уже знал, где находится Билли? Ты все время знал, где он, иначе бы не сказал мне. Ты бы его и так нашел. К чему огород городить?

Дядя Зип обдумал ответ.

— Это правда, — признал он наконец. — Не было мне нужды его искать. Но я знал, что он никогда не поделится со мной своими секретами. Он десять лет проторчал в этой гребаной дождливой дыре, надеясь, что я его спрошу, и тогда он мог бы с наслаждением сказать «нет». Поэтому я скормил ему то, в чем он нуждался: печальную историю. Я ему показал, что от него в мире еще может быть прок, я послал ему существо, чье положение было несказанно тяжелее его собственного, чтобы он мог помочь. Я послал тебя, зная, что он предложит отправиться туда.

Он пожал плечами.

— И я решил, что за тобой проследить будет удобнее, — закончил он.

— Дядя Зип, ты мерзавец, каких мало.

— Мне уже говорили, — повинился дядя Зип.

— Ну что ж, Билли мне ничего не открыл. Ты неправильно его просчитал. Он ко мне на корабль пролез только затем, чтобы с Моной потрахаться.

— А-а, — протянул дядя Зип. — С Моной каждый бы хотел потрахаться.

Он улыбнулся, что-то вспоминая.

— Она тоже была моим клоном, — заметил он и грустно покачал головой. — С первого дня, как Билли Анкера вытащили из инкубатора, с ним дела пошли наперекосяк. Между отцом и сыном такое иногда бывает. Может, я с ним чересчур круто обходился. Но он ведь так и не обрел себя, знаешь ли. А это весьма прискорбно: он ведь обладал разительным сходством со мной в молодости — в ту пору, когда я слишком часто мотался через один из входов и в результате заболел ожирением.

Серия Мау отбила вызов.

* * *

Зазвучали сигналы тревоги. Замигали белые и синие огни внутреннего освещения, «Белая кошка» ощутила себя загнанной и одинокой одновременно. По углам обитаемой секции прятались теневые операторы, тыча пальцами в Серию Мау и перешептываясь, как завистливые сестры Золушки.

— Господи, ну что опять? — спросила она.

Они затыкали друг другу искусанные по виду рты. Звено Муара выследило бо́льшую часть прокси-трансмиттеров и гонялось за остальными, как собачья стая в кармодийском порту.

— У нас осталось несколько наносекунд, — предупредила математичка. — Либо в драку, либо бежим.

Она поразмыслила.

— В драке они нас, вероятно, одолеют.

— Тогда уходим.

— Куда?

— Куда угодно. Просто оторвись от них.

— Мы можем оторваться от K-звена, но не от корабля ужасников. Навигационные системы там хуже моих, но пилот лучше тебя.

— Прекрати это повторять! — прикрикнула Серия Мау и вдруг рассмеялась. — А впрочем, какая разница? Они нам вреда не причинят — пока не обнаружат, куда мы направляемся. И возможно, даже после этого.

— А куда мы направимся?

— Лучше б ты этого не знала.

— Мы не сможем стартовать, пока я не узнаю, — предупредила математичка.

— Разгоняй меня, — приказала Серия Мау.

В тот же миг вокруг развернулись четырнадцать измерений сенсориума «Белой кошки», и Серия Мау перешла в корабельное время. Одна наносекунда — она унюхала, чем пахнет вакуум. Две — почувствовала, как раздумчиво поглаживает корпус темная материя. Три — настроилась на загадочные напевы реакций горения местного солнца, чьи звуки было не описать. Четыре наносекунды — и она расколола постоянно подвергаемые перенастройке командные языки звена Муара (корабли плыли к ней, вяло покачиваясь в слоях прозрачной жидкости, — шифровались). Пять наносекунд — и она узнала про них абсолютно все: состояние двигателей, скорость горения топлива, доступное в бою оружие. С момента первой их стычки корабли так до конца и не оправились от понесенного ущерба: корпуса в критических точках сточены абляционными потоками частиц, арсеналы истощены. Она видела, как лихорадочно трудятся наномашины, восстанавливая внутреннюю архитектуру. Как юны и глупы они, раз не понимают тяжести своего положения. Возможно, их можно победить, вопреки заявлениям математички. Зависла там еще на одну наносекунду, греясь в четырнадцатимерной ночи. Налетали и исчезали светящиеся волоконца, мигали огни. Вдалеке что-то шумело. Она услышала вопль Муара Кришны: