царя их, отправлены были. А почти в это время почти дружина царя Шахмата, когда надоела ей нищета, голод и непогода зимние в полях, с большей частью его рыцарства к Мендлигерею, перекопскому царю удрала, который, осмелев из-за ее прибытия и, собрав войска свои, вероломно ударил на царя заволжского Шахмата и победил его на голову и орду его всю взял, и сам царь заволжский Шахмат с братом своим Газаком, либо Кодак, султаном, и с некоторыми князьями и уланами прибежал к Киеву (согласнолетописцу), и встав лагерем неподалеку от Киева, послал к князю Димитру Пучатичу, воеводе киевскому, говоря ему о приключении своем. Воевода киевский много дней его потчевал и дары великие давал. А потом Шахмат царь неожиданно из Киева с тремястами коней, как Меховиус пишет, въехал в Белогрод волошский. Хотел потом к Баязету, императору турецкому, удрать и подался ему во власть и хотел помощь против короля польского, желая полякам и Литве, из-за которых все утратил, за обиду свою мстить.

Но когда узнал, что император турецкий из-за Медликирея, царя перекопского, приказал его санджаку белогродскому поймать и к себе в Константинополь прислать, верхом вновь в Киев прибежал и воевода киевский обскакал его [382] и в Вильно привез, где был там в тюрьме вплоть до сейма брестского, как об этом будет ниже.

Александр, великий князь литовский, Фридериком, братом, архиепископом гнезненским и кардиналом двенадцатого дня декабря в костеле краковском обычными церемониями помазанный, коронован был на королевство польское в присутствии всех епископов коронных, виленского епископа Войцеха Табора, Елизаветы, королевы, матери своей, князя Конрада мазовецкого, князя можайского и Михала Глинского из Литвы, Юрия Гродзинского и множества других господ и послов посторонних. Вскоре, восемнадцатого дня декабря Зыгмунт, князь глоговский и опавский, из Венгрии, брат Александра, приехали и Ян Бадуариус, посол венецианский приехал за ним. Все желали королю новому счастливого правления.

Приехала также потом королева Александрова Елена из Литвы, великого князя московского Ивана Васильевича дочь, в начале следующего года 1502 в Краков четвертого дня февраля, но не была коронована королевской короной, потому что в греческом ордене оставалась и католическую веру презревала.

Об отъезде Александра в Литву, о посольстве его к московскому и примирении с ним, о нападении на русские страны татарами и о поражении их Семеном Олельковичем, князем Слуцким, за Бобройском

Король Александр вгоду 1502 в масленицу сразу же двинулся к Литве с королевой Еленой, слыша о том, что князь Димитр Жилка, брат жены его, сын великого князя московского, на смоленские волости напал. Так, оставив брата Фридриха, кардинала, губернатором королевства польского, приехал в Вильно. А в это время [382v] Станислав Кишка и его наместник Сологуб[306], и Пац, околичный смоленский второй раз Москву от смоленского замка отбили. Как Меховский, fоl. 364, lib. 4, fоl. 81, пишет, много московский волостей литовских в то время занял по небрежности Александра. В эту же зиму король Александр послал к зятю своему, великому князю московскому, послов своих, как летописец свидетельствует. Ими были: из Короны воевода ленчицкий, господин Петра Мышковский[307] и Ян Бучацкий, воеводин сын подольский, и из Литвы воевода полоцкий, господин Станислав Глебович[308], маршалл и писарь королевы Елены, наместник браславский, господин Иван Сапега[309], которые перемирие взяли на шесть лет с московским. Замки отнятые и канцлер королевы Елены 1500, маршалл 1505, воевода витебский пленные, на Ведруше взятые, в Московии остались, хоть Кромер под такими условиями о примирении пишет, что пленные должны были быть возращены. Герберштейн также свидетельствует, что князь Константин Острожский перед окончанием этого перемирия из Москвы в Литву удрал, как только был из тюрьмы выпущен, а поскольку специально присягал московскому веру сохранить, то на осмотр с большим имуществом в Москве державу взял. Как-то в нескольких битвах победу получил над татарами. Потом, усмотрев время, в Литву удрал.

В этом же году 1503, не втором, как летописец ошибся, пришли послы от князя московского к королю Александру: Петр Плещеев, Константин Замыцкий и зять его Михайло Клапист, и дьяк Никита Голубин, и утвердили перемирие постоянно держать до 6-тилет. В эту же осень дошла новость до короля Александра, что татары, перейдя реку Припять, опустошают волости литовские, и король против них послал Михайловича Олельковича Слуцкого[310], как летописец свидетельствует, воеводича подольского господина Яна Бучацкого и при них придворных литовских и Пацев [383] немало, которые за литовские деньги солдатские по-гусарски на то время служили. С этими князьями Слуцкий Семен, догнав татар за Бобруйском в шести милях на реке Узе, победил их на голову, и добычу всю, а также пленников всех отобрал и с победой к королю вернулся.

В эту же осень на реке Уше князь Федор Иванович Ярославич, князь Юрий Иванович Дубровицкий, и князь Григогий Глинский[311], староста овруцкий, вступили в битву с татарами перекопскими. Там по воле божьей после греха наше побеждено было войско литовское татарами и убит был князь Григорий Глинский и при нем Горностай.

В этом же году 1503, не 502, как летописец бредит, 13 августа царевич перепокский Битыкерей султан, сын царя Миндликерея, попал вероломно в государство литовское, имея с собой шесть тысяч людей и пришел сперва к Слуцку, а князь Слуцкий Семен Михайлович был в то время в Слуцке, и эти татары много плохого в Слуцке наделали. А от Слуцка тянулись частично их к Копылу, и поскольку людей Слуцкий не имел, то заперся в замке. А царевич сам расположился лагерем под Слуком, в поле за Унилом, где сегодня Новый Двор князь Юрий Слуцкий, внук его построил. Оттуда царевич татар распустил в отряды и воевали те околоКлецка и Несвежа. Замок Клецк сожгли и вернулись в шести милях от Новогродка на Скольщее Урочище, и много крови христианской пролив, без малейшего ущерба с пленом пошли в орду. Немного перед этим татары перекопские, в подольских, русских и сендомирских краях повоевали и унизили. Еще разорили Жешув, Ярослав, Радзымин и Белз, и, переправившись через Вислу, Опатов, [383v] Лагов и Куново, города поразоряли и сожгли и аж до Пацянова без отпора пришли. Там Ян Ваповский, собрав стрельцов, сколько мог, перед этим городом Пацянов смел им воспротивиться. Эти татары, будучи обеременены всяческим видом добычи, в орды вернулись, но утопили более тысячи пленных наших, переправляясь через Вислу.

В это же время перемирие с Баязетом, императором турецким король Александр подтвердил через Николая Фирлея из Домбровиц