– Да. Мы заставим эту пятерку залечь, а сами побежим отсюда, как кролики, – ответил Питер. – Но будем держаться подальше от дороги. Та сторона слишком открыта. Мы направимся на север. – Он резко повернулся и поднялся на одно колено, держа автомат на изготовку. Секундой позже рядом с ним поднялся Смит.

В первое мгновение Джон, уже державший палец на спусковом крючке, заколебался. Он не мог решить, следует ли ему стрелять на поражение или же просто попугать преследователей. Кто такие были эти люди? Та же компания, которая уже пыталась убить его? Или их союзники? Или же, напротив, штатные работники ЦРУ? Или частные охранники, нанятые Берком для того, чтобы караулить его собственность?

Один из вооруженных людей, двигавшихся в их сторону с вершины холма, заметил их резкие движения. Он застыл на месте и заорал на английском с сильным акцентом:

– Контакт с фронта! – И тут же открыл огонь.

Как только загремели выстрелы и в воздухе рядом с ним засвистели пули, сомнения Смита как рукой сняло. Эти парни были наемниками и не собирались никого арестовывать или брать в плен. Они с Питером открыли ответный огонь, выпустив несколько прицельных коротких – по три выстрела – очереди, целясь по вражеской цепи от краев к середине. Один из пяти бандитов внезапно дико заорал и рухнул, схватившись за живот. Оставшиеся четверо поспешно залегли.

– Ходу! – прикрикнул Хауэлл, толкнув Смита в плечо.

Оба разведчика вскочили и устремились в темноту, забирая к северу от асфальтированной дороги. Англичанин опять держался впереди, но на сей раз он не тратил времени на поиск более удобных проходов через заросли. Наоборот, он ломился напрямую, даже через самые плотные стены колючего кустарника. Сейчас требовалась не хитрость, а скорость. Им следовало как можно дальше оторваться от уцелевших бандитов, прежде чем те опомнятся и снова начнут стрелять.

Смит бежал со всех ног следом за Питером; его сердце отчаянно билось. Он держал руки в перчатках и автомат перед собой, стараясь защитить лицо от острых шипов и сломанных веток. Плети ежевики цеплялись за его руки и ноги, шипы норовили проткнуть толстую ткань. По предплечьям стекали струйки пота, который жег, как огонь, попадая в бесчисленные свежие ранки, царапины и ссадины, которые он успел заработать за эту ночь.

Позади снова загремела стрельба. Пули свистели в густых зарослях, срезая листья и разбрасывая в разные стороны сбитые сучки и щепки от толстых веток.

Хауэлл и Смит бросились наземь и молниеносно развернулись навстречу врагам. Очень кстати для них здесь оказалась небольшая ложбинка, а вернее, промоина, оставленная ручьями, стекавшими в сильные дожди с вершины холма.

– До чего же упрямые подонки, – холодно прокомментировал Питер, слушая, как пули, выпущенные поодиночке и очередями, свистели прямо над их головами. – Я им этого не забуду. – Он прислушался повнимательнее. – Стреляют только двое. Одного мы хорошо зацепили. В таком случае где же вторая пара?

– Подкрадывается к нам, – мрачно отозвался Смит. – Пока их приятели прикрывают их огнем.

– Весьма вероятно, – согласился Питер и внезапно улыбнулся. – Давайте покажем им, что это не такая уж хорошая идея, а?

Джон кивнул.

– Направо, – спокойно сказал Питер. – Пошли.

Не обращая внимания на пули, продолжавшие свистеть в зарослях вокруг них, оба поползли назад и принялись стрелять такими же короткими очередями, накрывая огнем широкий сектор перед ними. Смиту показалось, будто он услышал удивленный вскрик застигнутого врасплох; перед глазами мелькнуло что-то, похожее на человека, упавшего под куст. Стрельба со стороны врагов усилилась: бандиты, которых они заставили залечь, тоже открыли огонь.

Смит и Питер вернулись в промоину и быстро поползли в сторону по ее извилистому руслу. Оно вело на восток по пологому склону, занятому полем, основательно заросшим за много лет. Удалившись на полсотни ярдов, они рискнули поспешно оглянуться. Один из преследователей стрелял короткими очередями куда-то в том направлении, откуда только что огрызнулись огнем преследуемые. Остальные три охотника снова двинулись вперед. Они опять развернулись в цепь и стреляли длинными очередями, поливая свинцом все пространство сорокаакрового поля.

– Черт побери, – чуть слышно выдохнул Питер – Что они, дьявол их возьми, делают?

Смит задумчиво прищурился. Было очевидно, что враги больше не стремятся к непосредственной схватке с ними. Вместо этого плохие парни устроили кордон, который должен был наилучшим образом отрезать их от дороги и от оставленных в роще автомобилей, до которых оставалось пройти еще несколько сотен ярдов.

– Они нас загоняют! – внезапно сообразил он.

Англичанин секунды две смотрел на него. Потом он вдруг выпятил подбородок и кивнул.

– Вы правы, Джон. Я должен был понять это раньше. Эти действуют как загонщики, и их задача – загнать нас к стрелковой линии. – Он негодующе помотал головой. – Эти мерзавцы, похоже, принимают нас за выводок каких-нибудь куропаток или перепелок!

Смит, совершенно неожиданно для себя, усмехнулся в ответ, вовремя подавив желание расхохотаться вслух. В голосе его старого друга звучало искреннее негодование, словно он на самом деле считал себя оскорбленным таким высокомерным пренебрежением к себе со стороны врагов.

Питер повернул голову и задумчиво уставился на север, где заросли – это нетрудно было разглядеть даже в темноте – были еще гуще.

– Они устроили нам свою пошлую засаду где-то в той стороне, – сказал он, снимая с автомата использованный магазин и вставляя новый рожок на тридцать патронов. – И пробраться мимо нее будет ой как непросто.

– Это точно, – согласился Смит. – Но вообще-то у нас есть, по крайней мере, одно преимущество.

Питер удивленно взглянул на него.

– Да неужели? Не сочтите за труд просветить меня.

– Есть-есть. – Смит ласково погладил свой «МП-5». – Когда я в последний раз ходил на охоту, ни куропатки, ни перепелки не позаботились обзавестись автоматическим оружием.

На этот раз уже Питеру пришлось напрячься, чтобы не прыснуть.

– Пожалуй, вы правы, – согласился он. – А раз так, Джон, то давайте посмотрим, не удастся ли нам превратить охотников в дичь.

Они выбрались из канавы и поползли на север. Через густые заросли они пробирались не прямо, а окольным путем, следуя по запутанным ходам, проделанным мелкими животными, которые в изобилии обитали на заросших полях под защитой колючих кустарников. Передвигались они исключительно ползком, не приподнимаясь над землей и стараясь двигаться как можно быстрее, но не шуметь и не трясти траву и кусты, под которыми проползали. Осознание того, что где-то впереди, в темноте, прячутся невидимые враги, снова уравняло по значению скрытность передвижения с его скоростью.

Смит чувствовал, как капли пота прокладывают себе дорожки через слой грязи, облепившей его лоб. Он нетерпеливо смахивал их, не желая, чтобы они просачивались под прилегавшей ко лбу оправой очков ночного видения и затекали в глаза. В стеклах непрерывно возникали стебли растений, причудливо изогнутые виноградные лозы, выкрашенные в зеленый цвет, быстро проплывали и исчезали позади, по мере того как он, извиваясь, словно червяк, миновал их. Здесь, в сердце чащобы, под спутанным пологом растений, видимость сократилась до нескольких футов. Воздух был теплым и густо пах сырой мшистой землей и свежим звериным пометом.