– Что еще? – не поднимая головы, спросил премьер.

– Здесь кое-кто видеть вас хочет, – сказал Шадрак.

Звук его голоса заставил Бродгёрдла наконец посмотреть на дверь. Премьер не сумел скрыть удивление.

– Что вы здесь делаете? – спросил он с едкой полуулыбкой. – Я думал, вы уже к Нохтланду подъезжаете!

– По зрелом размышлении я обнаружил, что полезней будет остаться.

– Великолепно! – Бродгёрдл потер руки, улыбка стала шире. – От хорошей драки я никогда не отказывался.

– Наслышан, – сказал Шадрак.

Затем повернулся и покинул кабинет, направляясь в военную комнату.

– О чем это вы? – окликнул сзади Бродгёрдл.

– Идемте со мной, сами увидите.

Шадрак миновал коридор, и Бродгёрдл, чуть отстав, вошел за ним в военную комнату. Там, держа в руках листок бумаги, стоял Роско Грей, инспектор полиции. Его сопровождали два офицера. Инспектор кивнул, и офицеры молча встали по сторонам Бродгёрдла.

– Это еще что? – спросил тот, презрительно улыбаясь.

– Премьер-министр Гордон Бродгёрдл, – зачитал с принесенного листка инспектор Грей, – у меня приказ от парламентских судей препроводить вас на парламентские слушания, имеющие состояться сейчас в главном зале Палаты представителей. Ввиду вашего особого положения и полномочий как премьер-министра не может быть речи об обычном аресте и судебной процедуре. Парламентские судьи просят вас немедленно ответить на выдвинутые против вас обвинения.

Бродгёрдл сдвинул брови, насмешливо-презрительное выражение лица сменилось враждебностью.

– Какие еще обвинения?

– Разрешите продолжить, – глядя в бумажку, сказал Грей. – Мои офицеры препроводят вас на слушания, где законный представитель, назначенный парламентом, проинформирует вас касательно обвинений. Судьями мне также велено изустно добавить, что данные слушания должны пройти скорейшим и благоразумнейшим образом, дабы государственные дела испытали наименьшее возмущение. – Он наконец оторвал взгляд от листка. – Прошу вас следовать за мной.

Какое-то мгновение Бродгёрдл стоял на месте, внешне бесстрастно глядя на Грея. Шадрак даже ждал, что премьер разразится яростью, если не хуже. Однако потом готовность к противостоянию на его лице сменилась осознанием открывшихся перспектив, и Шадрак вновь увидел надменную улыбку, столь характерную для премьера.

– Разумеется, инспектор, – сказал Бродгёрдл. В богатом раскатистом голосе угадывалась насмешка. – Конечно, давайте решим дело по возможности быстро и безболезненно, чтобы я мог скорее вернуться к делам управления нацией!

Инспектор Грей невозмутимо кивнул офицерам, и Бродгёрдла вывели из военной комнаты. Шадрак двинулся следом, успокаивающе кивая служащим: те высовывались изо всех офисов, заглядывали в коридор.

– Возвращайтесь к работе, пожалуйста, – повторял он. – Премьер-министр помогает полиции, прибывшей с официальным запросом.

Проделав по зданию извилистый путь, они наконец прибыли в главный зал, где уже собралась Палата. Заранее оповещенные парламентарии, все девяносто, сидели на своих местах. Девять избранных судей, вызванных парламентом из различных районов Нового Запада, восседали на возвышенной скамье напротив. У стола левее помоста занял место средних лет мужчина в черном костюме и мантии адвоката с правом выступать в высших судах. Справа за таким же столом сидел пожилой человек, одетый так же. Его сопровождало еще семеро человек.

Эти семеро производили довольно странное впечатление. Даже Шадраку, знавшему всех по именам, общество казалось очень уж пестрым. Пип Энтвисл с его квадратной седой бородой и носом картошкой. Джерард Соренсен, по обыкновению всклокоченный, не поднимающий глаз. Вещая по имени Соландра, сложив перед собой зеленые руки, взирала на Бродгёрдла с нескрываемым презрением. Ее отец Чилига, чье зеленое лицо потемнело при виде премьера. Сьюзан Эби, худенькая, с черными волосами, заплетенными в две косы на висках. Виктор Манс, рослый, усталый, нервно вертящий в руках потрепанную шляпу. И Ханна Сэлвидж, немолодая, в цветочном платье с рукавами-фонариками, мрачно взирающая на Бродгёрдла сквозь очки.

Как не к месту все они были здесь, в парламентском зале…

По сути, лучше всех в строгой и молчаливой Палате чувствовала себя Кассандра Пирс. Она сидела отдельно ото всех, там, где обычно рассаживались посетители. Сегодня зрительскую аудиторию составляли всего два человека: она да Шадрак.

Странные слушания начались с того, что Бродгёрдла вывели вперед.

– Господин премьер, – вставая на ноги, начала одна судья, женщина. Круглое лицо, обращенное к Бродгёрдлу, было совершенно бесстрастно. – Вашим советником назначен мистер Эпплби. Он будет объяснять вам пункты обвинения и обсуждать рекомендуемые ответы. С этой минуты не будет никаких перерывов, и никто не покинет этого помещения, пока слушания не завершатся. Вы можете посовещаться.

Она села. Сели и парламентарии, и государственный адвокат, также слушавший стоя. Пока они шуршали, устраиваясь на местах, Бродгёрдл с Эпплби успели о чем-то посовещаться. Сидя рядом с Кассандрой, Шадрак не слышал, о чем именно они говорили; тем не менее характер беседы можно было отследить по тому, как менялось выражение лица Бродгёрдла: Эпплби перечислял ему пункты обвинения, рекомендовал стратегию защиты. Бродгёрдл слушал молча. Без сомнения, при виде именно этих свидетелей он в основном понял, в чем его обвиняют. Эпплби стал его о чем-то спрашивать, Бродгёрдл высокомерно отмахнулся. Эпплби принялся серьезно что-то доказывать, наклоняясь к премьеру, указывая на судей. Еще чуть-чуть помолчав, Бродгёрдл изволил кивнуть.

Эпплби с видимым облегчением поднялся на ноги:

– Ваша честь, мы готовы.

– Благодарю, – сказала судья. Взяла верхний лист из лежавшей перед ней стопки и прочла вслух: – Премьер-министр Гордон Бродгёрдл, мы собрались здесь, чтобы обсудить возможно криминальный характер некоторых предпринятых вами действий как до, так и после назначения на пост премьер-министра Нового Запада. Если преступный характер ваших действий будет установлен, вам будет предложено немедленно оставить свой пост. После этого вы будете официально арестованы и обвинены и уже как частное лицо предстанете перед судом. Позвольте мне повторить, – сказала она, откладывая бумагу, – здесь не суд, призванный установить вашу виновность или невиновность. Это всего лишь слушания, должные установить вероятность преступной деятельности. По их результатам вам могут быть, а могут и не быть предъявлены обвинения. Вам это понятно, советник?

– Понятно, – ответил Эпплби.

Судья кивнула и вернулась к бумагам.

– Итак, нам предстоит рассмотреть следующие вопросы. Пребывали или нет вы на Новом Западе после закрытия границ, не имея должных документов? Предъявляли или нет вы подложные резюме, начиная здесь политическую карьеру? Участвовали или нет вы в незаконной торговле людьми, запрещенной по ходу переговоров с Новым Аканом в тысяча восемьсот десятом году? Удерживали или нет вы насильственно четырех людей в течение зимы и весны тысяча восемьсот девяносто второго года, вынуждая их к пребыванию против воли на территории вашей собственности в Лексингтоне, штат Массачусетс? – Судья отвернулась от Бродгёрдла к столу, за которым сидело пестрое общество. – Готов ли государственный адвокат предоставить свидетелей?