Сегодня исполняется семьдесят три года с того дня, как ее прабабка Элис Манро решила расстаться с жизнью. Теория Вероники о том, что тетя Конни убила супругов Манро, явно ошибочна. Это сделала сама Элис. Она знала, что не сможет быть хорошей матерью своему ребенку, и поэтому избавила мир от своего присутствия. Все повторяется. Единственное различие состоит в том, что Элис решила взять с собой на тот свет и мужа, в то время как Грейс оставляет Кэллума, подготовив себе достойную замену.

Конечно, поначалу он будет очень расстроен. Наверное, станет горевать. Грейс вспоминает похороны тети Конни. В какой-то момент она заметила, как тетя Роза смотрит на гроб с такой неприкрытой болью, что ей пришлось отвернуться. Нельзя заглядывать в чужую душу. Тяжело думать о том, что Кэллум будет так же страдать, невыносимо представлять себе знакомые черты его лица, искаженные горем.

Но, господи, у нее нет выбора! Таким облегчением будет просто взять – и навеки все прекратить! И в конце концов, он будет намного счастливей с Софи. Ему надо потерпеть лишь годик или два, а потом все образуется. Так лучше для него и для Джейка.

И тут Кэллум вдруг чувствует ее присутствие, и его веки вздрагивают.

– О черт! – Он моментально просыпается и садится, потирая глаза. – Что случилось? Что ты здесь делаешь?

– Чищу зубы нитью, – отвечает Грейс.

Габлет Макдаблет отметил галочкой последнее дело в СПИСКЕ ДЕЛ, КОТОРЫЕ НУЖНО ЗАВЕРШИТЬ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОТПРАВИТЬСЯ НА ЛУНУ. Он был очень счастлив, что отправляется на Луну. ОЧЕНЬ счастлив. Так счастлив, что даже расплакался. Конечно, Габлет мог и передумать в последнюю минуту. Никто ведь не заставлял его лететь на Луну. Он мог передумать прямо перед тем, как сесть в космический корабль.

Впоследствии Софи всегда будет вспоминать вечер Годовщины как карусель: сперва медленно движущуюся, с улыбающимися лицами, мерцающими огнями и веселой музыкой, затем – постепенно и незаметно ускоряющуюся, а под конец – бешено крутящуюся в вихре расплывчатых цветных пятен и мелькающих оскаленных ртов. Вот тогда-то она и решила, что хочет сойти с карусели, потому что ей стало нехорошо.

* * *

Сейчас шесть часов вечера. Софи оделась в костюм Феи Сахарной Ваты и пытается понять, как она выглядит – роскошно или курьезно. И тут как раз звонит мама.

– Боюсь, я слишком стара для наряда феи, – по-прежнему глядя в зеркало шкафа, говорит она, ожидая, что Гретель начнет шумно протестовать.

– Ну конечно старовата! – восклицает мать, и Софи с удивлением смотрит на себя в зеркало. – Мой тебе совет: сними этот глупый наряд, надень то потрясающее зеленое платье, которое купила на прошлой неделе, и пошли с нами в оперу! Мы с папой встретим тебя на вокзале. Можешь потом у нас переночевать. Вряд ли ты захочешь поздним вечером пуститься в ужасно долгий обратный путь, к тому времени наверняка похолодает.

Еще несколько месяцев тому назад Софи согласилась пойти с родителями на оперу Моцарта «Так поступают все женщины». Правда, эта опера не относится к числу ее любимых, и, когда оказалось, что спектакль совпадает с празднованием Годовщины, Софи попросила мать пристроить билет. И вроде как Пэм из группы пилатеса с удовольствием согласилась.

– Я думала, вы отдали билет Пэм.

– Ну да, но я могу сказать ей, что твоя вечеринка отменяется и ты очень хочешь пойти. Мы бы лучше взяли тебя, чем Пэм!

– Спасибо, мама, но я не могу улизнуть в последнюю минуту. Это как-то невежливо. Бабушка Энигма и так расстроена тем, что не придет Марджи.

– Ну ладно, мы не хотим задевать чувства бабушки Энигмы. Ты теперь так ее называешь? Бабушка Энигма! Очаровательно! Большая дружная семья – это прекрасно!

– На самом деле я по-прежнему называю ее Энигмой. Просто оговорилась.

– Полагаю, ты и впрямь считаешь себя ее внучкой! Очаровательно! Конечно, без бабушек и дедушек ты в детстве многого была лишена.

– Ну что ты придумываешь, мама! Ничего такого я не была лишена.

– Тебе все-таки недоставало большой семьи. Ни кузенов с кузинами, ни тетушек-дядюшек. А на каждое Рождество ты просила Санта-Клауса подарить тебе маленькую сестричку или братика. Я так огорчалась, что не могу сделать тебе этого подарка. И по-прежнему чувствую себя виноватой. Поэтому я считаю просто очаровательным то, как эта семья с острова Скрибли-Гам приняла тебя. Когда мы были у тебя на прошлой неделе и Марджи заглянула на чашку чая, я подумала: «Как это очаровательно с ее стороны!» Признаюсь, я немного смутилась, когда она спросила, как твое горло, а я даже не знала, что оно у тебя болит! Я сказала ей, что, если бы знала, привезла бы тебе ментоловых пастилок. Маргарет, наверное, сочла меня плохой матерью. Надеюсь, ты не рассказывала ей, как мы, случалось, курили в присутствии маленькой дочери? Представляю, как она осудит таких безответственных родителей! Хотя вряд ли! Марджи показалась мне очаровательной. Они все там просто очаровательные!

– Ты раз сорок повторила слово «очаровательный», мама. Наверное, это означает, что ты вовсе не считаешь их таковыми.

– Ох, тут не обошлось без Фрейда! Ты меня раскусила, Софи. Я дико ревную к твоей новой семье.

– Но я вовсе не отношусь к ним как к новым родственникам.

– О-о, дорогая, я просто шучу! Ладно, увидимся во вторник у маникюрши. Найдешь для меня время во вторник? Не возражаю, если ты будешь общаться с Марджи или с тетей Розой… или с бабушкой Энигмой.

– Ну конечно, мы увидимся во вторник.

– И я уверена: в платье Феи Сахарной Ваты ты выглядишь прелестно.

Софи вешает трубку и возвращается к зеркалу, раздраженно теребя ворот платья. Она выглядит полной дурой. Овца в платье Феи Сахарной Ваты.

Надо что-то делать: мама явно решила, что ею пренебрегают, и говорила сейчас весьма лицемерно. Это нечестно с ее стороны. Много ли найдется ровесниц Софи, которые каждый день разговаривают по телефону с родителями? Сколько дочерей раз в две недели ходят с мамами на маникюр, раз в месяц – в косметический салон и раз в полтора месяца – в парикмахерскую? Гретель избалована, и в этом вся проблема! Разумеется, Софи тоже избалована. Они избаловали друг друга. «Благодари Бога, что тебе достались такие родители, – частенько говорила Софи ее подруга Клэр. – Тебе не приходится терпеть эмоциональный шантаж. Обычно матери на этом специализируются. Я, например, полжизни испытывала чувство вины».

Оказывается, Гретель тоже преуспела в эмоциональном шантаже. Софи даже гордится мамой. Надо будет сказать Клэр, что их семья вовсе не такая уж образцово-показательная. За этим сказочным фасадом прячутся конфликты и проблемы. Их семья неблагополучная! Скоро при просмотре шоу Джерри Спрингера они начнут швыряться стульями.

Софи лакомится двумя шоколадными конфетами, припрятанными про запас в тумбочке у кровати. Смакуя конфету, она смотрит на себя в зеркало и поводит плечами, отчего сверкающие крылышки начинают трепетать. Прелестно! Детям это наверняка понравится. К тому же у нее впечатляющий вырез. Когда мужчины ее увидят, то по крайней мере у одного из поклонников – Рика или Иена (Кэллума?) – от вожделения подогнутся колени. А она и не будет слишком долго ломаться. О, она так долго воздерживалась, что готова на все. Приподняв атласную юбку, Софи спешит вниз по винтовой лестнице. Ей надо встретиться с тетей Розой, чтобы та разрисовала ей лицо.