Следом закивала и Полина, как бы говоря, что меня тут в обиду не дадут. Мне же хотелось воздеть руки к потолку и воскликнуть: какого хрена? Всего восемь лет разницы, но для этих женщин я был мальчиком — и это не исправлялось ничем. А ведь я видел ее супруга, он был куда большим мальчиком, чем я, хотя ему уже за тридцатник. И кстати, он готовит обалденные блинчики — по-моему, за них она его и взяла.

Наконец страховщик закончил с бумагами и протянул их мне, крайне услужливо показав, где надо подписать. А после засеменил прочь, словно опасаясь, что его возьмут за шкирку и отвезут куда-то еще. Однако Тамара уже потеряла к нему всякий интерес, как к выполнившему свой долг инструменту, и, упаковав документы в кейс, повернулась ко мне.

— Ну что, Рома, поехали. Раз уж Инночка ждет…

Пока подружки общались внизу, я метнулся к себе в комнату за приличной рубашкой и смартфоном, который сразу же показал парочку посланий от Инны, сообщившей, что она меня ждет, очень ждет и очень-очень ждет. Написав, что уже еду, я спустился к Тамаре вниз. После чего мы погрузились в ее внедорожник, размер которого одобрила бы даже Императрица, и стартанули к Восточной Старшей.

Вообще, добираться до моей школы на машине и быстрее, и удобнее, чем на самокате — никакой нагрузки на мышцы — разве что на глазные, которые я напрягал, искоса ощупывая взглядом зрелые формы моей шикарной водительницы. Эх, вот бы кто возил меня так каждый день. Но, увы, пока никому по пути не было.

— Окси тут на днях говорила, — вдруг произнесла Тамара, поворачивая руль, — что ты сильно вырос и возмужал. Смотрю, а ты и правда вырос и возмужал. А вот Полиночка ничего такого не говорила. Прятала тебя от нас, видимо…

Ее взгляд ненадолго отвлекся от дороги и оценивающе прогулялся по мне.

— Зато теперь понятно, отчего Инночка так тащится. Говорит, ей ни с кем не было лучше. Что ты там с ней такое делаешь? — прищурилась она.

— Секрет фирмы, — хмыкнул я.

Может, однажды расскажу, как профессионал профессионалу, Тамара Георгиевна.

— Не теряй сноровку, — на прощание сказала она, останавливаясь у школьных ворот, — и может, как-нибудь возьму тебя на стажировку.

Попрощавшись с этой супермамочкой, которая оценила меня напоследок еще одним пытливым взглядом, я поспешил в школу, надеясь, что мои спортсменки уже успели помириться, и, может быть, сегодня меня ожидает такой же классный вечер, как и вчера.

В актовом зале вовсю гремела музыка, однако почему-то никто не танцевал. Я вошел, и все уставились на меня как на селебрити, которого ждали всей толпой. Ни Инны, ни Валентины нигде поблизости не наблюдалось — зато я поймал довольный взгляд Влады, как бы говорящий, что ничего хорошего лично для меня тут не случилось. Следом ко мне подлетела взбудораженная Алена.

— Тут такое было! Такое!.. — сверкая глазами, выдохнула она. — Тут, говорят, даже за Мишеля никто не дрался!..

Чего?

— В общем, — зачастила подруга, — спортсменки твои стояли тут у стенки и разговаривали. Сначала нормально разговаривали, потом явно начали ругаться, а дальше ни с того ни сего кинулись с кулаками. И начали мутузить друг друга так, что даже парни охренели! Ну а потом их наконец растащили друзья Императрицы…

Да уж. Похоже, в этот раз они все-таки не договорились.

— Ты бы с ними двумя поосторожнее, — добавила чертовка. — Видел бы, какие у них удары! Женский бокс отдыхает просто…

— И где они? — спросил я.

— Валентина слилась сразу. А Инну увела Императрица… Ой, — сказала Алена, глядя мне за спину, — уже, по ходу, привела…

Я молча обернулся, и вместе со мной, казалось, с любопытством обернулась вся публика этого бала. Первой в зал вернулась Катерина, по заносчивому фейсу которой как обычно хрен что поймешь, а следом вошла моя пиратка, выглядевшая воистину эпично, как после штурма чужого корабля. Фиолетовые локоны, уложенные в затейливую прическу, сейчас торчали в разные стороны, платья помято, а левый глаз светился ярче правого от окружающего его фингала. Но, судя по ее виноватому виду, самый большой урон тут нанесла не Валентина, а одно несносное величество, бившее не по лицу, а сразу по мозгам.

Проходя мимо, Императрица окатила меня своим фирменным вымораживающим взгляд из серии «а я же говорила». К счастью, говорить ничего не стала — видимо, поток нотаций на сегодня уже закончился. Инна встретилась со мной глазами и с еще более виноватым видом поманила меня к двери зала. Выходя, я поймал еще более злорадный взгляд Влады, будто с восторгом говорящий «вот и тебя сейчас вздрючат!»

Однако стоило нам оказаться в тихом школьном коридоре, как моя спортсменка облегченно выдохнула и улыбнулась.

— Уф, пронесло! — сообщила она. — Катерина меня, конечно, жестко отчитала. Но в общем, все нормально. Только это, Ром, тут такое дело… — в голосе появились виноватые нотки. — Этот Новый год мне теперь придется провести с ней. Под ее присмотром… Но ты же поедешь со мной?

Час от часу не легче. Вообще-то, мы планировали на этот Новый год отрывной отрыв, которому точно не нужно кое-чьего присмотра.

— Катерина сказала, — быстро, словно пытаясь меня убедить, продолжила капитанша, — что не против, чтобы мы с тобой провели Новый год вместе. Только, чтобы вели себя прилично…

Ого, Катерина не против — будто бы я у нее спрашивал, с кем мне проводить Новый год. Да еще и прилично… А, по ее мнению, это вообще как? Держаться за ручки, не сосаться на улицах и трахаться только в миссионерской позиции?.. Однако Инна продолжала заглядывать мне в глаза, с волнением ожидая моего ответа и сминая пальцами подол и без того помятого платья.

— Конечно, — сказал я, — поеду.

Ну разве можно оставить мою девушку с этой заразой без присмотра? Эх, еще один Новый год с Катериной… В этом была какая-то моя долбаная карма — за всю жизнь я, наверное, и не провел ни одних зимних каникул без нее. В позапрошлый раз она порвала мне сердце, в прошлый — мозг. Хотя о том, что случилось на прошлой новогодней вечеринке, реально лучше не вспоминать.

Аж подскочив на месте от радости, моя спортсменка шагнула ко мне, обвила мою шею руками и жарко