Улдис перешел дорогу, где располагался скверик с фонтаном, и сел на лавочку. Сейчас самое время уносить ноги и залечь на дно, но он не мог заставить себя уйти. Рабочий поток кончился, прозвучал гудок, трудовой день начался.

Около одиннадцати часов к проходной стянулась милиция, потом начали подъезжать лимузины с начальством. Многие были в погонах. Похоже, на фабрике собралось действительно все руководство города. Прекрасная возможность одним ударом обезглавить крупный стратегический центр. Что дальше? Анархия, восстание, бандитская власть? Хорошего не жди. Улдис увидел Яниса. Важная птица — его сопровождали четыре офицера, милиция отдавала ему честь.

В двенадцать часов тридцать минут раздался оглушительный взрыв, в соседних домах посыпались стекла. Пора было уносить ноги.

Девушка вернулась с работы в девятом часу вечера. Улдис сидел как на иголках.

— Ну что там?

— По городу идут облавы. Никто не пострадал, кроме сапожника Юриса. Ты же знаешь, кто он на самом деле.

— Знаю. Еще я знаю, что он воевал вместе с моим отцом.

— И с моим тоже. Как я догадываюсь, он умышленно себя подставил. Рабочие собрались у второго цеха и направились к административному зданию, где находится актовый зал, и вдруг в толпе раздался выстрел. Стреляли в Юриса и ранили его в плечо. Но он жив, сейчас в больнице. Арестовано двенадцать человек. Пистолет нашли, убийца успел выбросить.

— Почему ты думаешь, что Юрис себя подставил?

— Потому что никто уже на митинг не пошел, началась неразбериха. Прибежали солдаты и окружили рабочих, а через двадцать минут в воздух взлетел последний этаж административного корпуса. Там не было ни одного человека, от взрыва никто не пострадал.

— Он отвлек внимание на себя и задержал рабочих и всех начальников на улице?

— Когда стреляют в одного из главных руководителей города, уже не до митингов.

— И что теперь делать?

— У тебя свои командиры, они тебе скажут, что делать, а я продолжаю работать, как работала. Я поддерживала связь только с сапожником, обо мне и о тебе никто ничего не знает. Он берег своих людей.

— Я все понял, нам остается только ждать.

— К сожалению, в разных местах.

Девушка подошла к Улдису и обняла его. Им очень не хотелось расставаться, по щеке Кристины скатилась слеза.

С отцом Федором в дальний поход отправились лейтенант Масоха и Егор, хорошо знающий тайгу. Он сам вызвался идти, и не зря. Путь оказался нелегким. Трех медведей встретили по дороге, один страшнее другого. Таежные монстры. Двоих удалось спугнуть, третьего пришлось завалить. Когда гигант встал на задние лапы и пошел в атаку, не оставляя надежд на спасение, ничего другого не оставалось.

На третий день пути они вышли на поляну, где стоял скит с высоким частоколом.

— Вот мы и пришли, — сказал Еремей.

Дозорные приметили монахов еще на подходе, и тяжелые створки ворот приоткрылись. Гостей впустили. Небольшая часовня, три избы, амбар да конюшня, вот и все богатство. Бывшие послушники признали настоятеля Тихвинского монастыря и долго целовали ему руки.

Здешние порядки стали понятны, как только на крыльцо вышел хозяин. Высокий статный мужик в длинной рубахе, поверх которой была надета цветастая жилетка, широкие штаны заправлены в сапоги, надраенные до блеска. Взгляд суровый, лицо чисто выбрито, лоб наморщен. Сразу видно, человек гордый, скорее всего, купеческого сословия, только окладистой бороды не хватало.

— Назар Парфеныч Заволока. С кем имею честь?

Еремей представил своих спутников. Купец не стал целовать руку старцу, а пригласил гостей в дом, приказал накрыть стол и угостить путников с дороги. Изба была просторная, с русской печью, столом на всю общину, вдоль стен лавки, в углу пара икон, охотничьи трофеи на стенах.

— Большой вы мастер чучела готовить, Назар Парфеныч, — восхищался Егор, глядя на головы медведей, лосей и тигров.

— Руки дела требуют.

— Поле вспахали за скитом, — продолжил священник. — Свой хлебушек печете? Похвально.

— Русский человек без хлеба не живет.

Гости сели по одну сторону стола, хозяин по другую. Монахи подали на стол стряпню. Ничего особенного, все, чем тайга кормила, то и на скатерть выставили. Самогонки не нашлось, но настоек хватало.

Как полагается, сначала трапеза, потом расспросы.

— Что вас привело в такую даль? Вижу, вы налегке, стало быть, не жить к нам шли.

— Мы поняли причины эпидемии, которая вынудила людей уйти из села, — тихо начал священник. — Эту причину можно устранить.

— С причиной все понятно — нашествие чумных крыс. Мы тоже попытались с ними справиться, да ничего не вышло. Не уйди вовремя, все передохли бы. Нас застали врасплох.

— Чумные крысы не живут в тайге, — уверенно заявил Егор.

— Не с неба же они упали?

— С неба, — сказал отец Федор. — Вы же видели воздушный шар над озером. Когда он лопнул, а точнее, его пробили с земли, в озеро упал сосуд с зараженными крысами. Он разбился о воду, и грызуны поплыли к берегу.

— Я в чудеса не верю, батюшка. В Бога верю, да и то больше дань обычаям отдаю. Моя семья всю сознательную жизнь благотворительностью занималась, и я в том числе. Всех расстреляли, а меня на Соловки отправили. За что? Где же справедливость? Монахи в чем провинились? За что же на святош полчища крыс с небес бросать?

— Это нелюди сделали, недочеловеки, они до сих пор разводят отраву, — вступил в разговор Масоха. — Крыс в селе мы вывели, пчел сожгли, траву и цветы выкосили, почву перекопали. В селе работают ученые с мировыми именами. Скрытно. Они сделали немало открытий, создали сыворотку. Противоядие. Мы можем вернуть село к жизни.

— Почему же скрытно?

— Потому что враг под боком. Те самые нелюди. Они прячутся в гротах и пещерах Когтя коршуна. Вы не поверили своему охотнику, который видел китайцев у горы и пещеру с железной дверью, но он вас не обманывал. Пещера там есть. Только живут в ней не китайцы, а японцы и занимаются разработкой всякой дряни. Вы жили по соседству и не мешали друг другу, но как только их тайну раскрыли, они послали на вас заразу и выгнали людей из села.

— Так это осиное гнездо надо разорить! — Купец ударил кулаком по столу.

— Затем и пришли к вам, Назар Парфеныч, — улыбнулся отец Федор. — Нас очень мало, одни мы не справимся.

— Нас тоже немного. Девятнадцать человек.

— Мы хотели получить ваше принципиальное согласие. Сейчас рано думать о войне. Нам нужны подходы к бункеру. У японцев прекрасные укрепления, железные двери. Их надо брать врасплох, как они вас с крысами. Страшно себе представить, что будет, если они выпустят всю заразу на волю, а потом кончат жизнь самоубийством. Есть и такая вероятность. Японцы умеют делать зелье из мухоморов, которое приводит человека в определенное состояние. Он уже не подчиняется собственному разуму, а выполняет только приказы.