— Тогда тем более иди, — улыбнувшись, сказал Ким. — И не бойся его — он очень хороший человек и ни в коем случае не обидит тебя.

Сравнявшись цветом со спелой вишней, Ниалэри вылетела из гостиной.

Вот бы у них что-нибудь получилось, — подумал про себя вампир, вскрывая первое письмо, на обороте которого стояла четкая, угловатая роспись нового главы Императорского театра, Сьена Чжана, выходца из Парнаса, но пожалованного дворянина империи. Содержание послания было предсказуемо. Сьен Чжан просил о том, чтобы Киммерион по возвращении из своего путешествия встретился с ним, дабы обсудить «некоторые вопросы, связанные с Бельвегором Белым Эльфом». Второе письмо было из банка — Кима уведомляли о начисленных за последние полгода процентах на его счете. На третьем стояли витиеватые инициалы К. М. и герб рода де Марано — Кайран просил о встрече, ни намеком не упомянув о ее цели. Еще несколько конвертов эльф отложил в сторону, не читая — это были какие-то деловые бумаги.

Наконец, перед ним осталось только два конверта. Одно из них было помечено печатью секретаря лорда Эль'Чанта, само письмо тоже содержало просьбу о встрече с целью решения вопросов наследования. Вампир тихо выругался. Взяв в руки второе, он вздрогнул — на серо-серебристом сургуче не было герба, только сероэльфийские руны — «Вэйлианесс».

Руки Киммериона тряслись, когда он пытался осторожно вскрыть конверт специальным ножом. Лезвие соскользнуло, полоснув по руке — эльф не почувствовал боли, бережно вынимая из конверта сложенный вдвое лист гербовой бумаги.

«Любовь моя, если ты читаешь эти строки — то меня уже нет в живых. Надеюсь, ты получишь это письмо спустя некоторое время и оно не причинит тебе лишней боли — я смею тешить себя надеждой, что был не столь безразличен тебе, чтобы моя смерть не принесла тебе горя… Хотя нет, я был бы рад, если бы тебе не было больно от того, что меня уже нет.

Только что я получил послание от Александра Здравовича, в котором он сообщает мне, что в скором времени я буду уничтожен — он не заинтересован в том, чтобы — дословная цитата — „в Мидиграде росло поголовье вампиров“. Так что я не знаю, успею ли высказать все то, что чувствую к тебе… хотя опять же, наверное, не стоило бы.

Я прекрасно понимаю, насколько тебе неприятна моя любовь. Но ничего не могу поделать — ты, сам того не подозревая, отнял мое сердце, хотя оно тебе и не нужно.

Я знаю, что мы с тобой еще увидимся — буквально через несколько часов, может, даже меньше. И задолго до того, как ты получишь это письмо. Не держи на меня зла за то, что я буду лгать и делать вид, что еще не знаю о том, что судьба моя предрешена.

Зачем я все это пишу? Не знаю, просто не могу держать это в себе. Ты не представляешь, сколько раз я проклял то, что ты родился не серым эльфом. И еще больше раз я благословил тот день, когда впервые увидел тебя…

Ладно. Я вообще не должен этого писать. Прости меня, если можешь. И… не забывай меня, хорошо? Не горюй, не грусти — просто помни, что я был.

Прости и прощай, любовь моя…

Вэйлианесс»

Чернила местами немного расплылись — наверное, Вэй плакал, когда писал это, — подумал Ким. Подумал совершенно отстраненно, словно бы о ком-то чужом, о ком-то, кто прошел мимо, не имея никакого отношения к самому Киммериону. Вампир не замечал, что кровь из порезанного запястья капает на бумагу, оставляя поверх изящной эльфийской вязи алые пятна.

Образ серого эльфа внезапно с пугающей четкостью встал перед глазами.

И тогда Ким закричал от нахлынувшей внезапно боли.

Когда Рагдар и льнущая к нему Ниалэри вернулись в гостиную, Киммерион был мертвецки пьян. Увидев, что в помещение кто-то вошел, эльф попытался встать, пошатнулся и едва не рухнул на пол.

— Ого! — варвар подхватил вампира, не давая ему упасть, осторожно посадил на диван. — Ким, что случилось?

— Ничего больше не случилось… все уже давно случилось, больше случаться нечему… Какой же я идиот… — пробормотал тот и отключился.

— Что с ним? — недоуменно спросил северянин, обращаясь уже к Ниалэри.

Девушка, наклонившись, подобрала с пола вскрытый пустой конверт, посмотрела на печать и горестно вздохнула.

— Ему просто было очень больно и одиноко, — неопределенно ответила она. — Если милорд маэстро захочет — он сам вам расскажет…

— Хорошо, — Рагдар поднял Кима на руки. — Где его спальня?

Уложив эльфа в постель, варвар проводил рыжую до ее комнаты.

— Спокойной ночи, — он осторожно поцеловал ее в щеку, развернулся и сделал несколько шагов по коридору, туда, где располагалась отведенная ему спальня.

Но что-то заставило северянина остановиться и обернуться.

Ниалэри стояла в дверях, по ее щекам текли слезы, а в глазах застыла немая обида.

Кто-то другой, может, стал бы спрашивать, в чем дело, что случилось, и так далее… Но Рагдар, как и любой оборотень, не зря обладал звериным чутьем. Он быстро подошел к девушке и накрыл ее губы поцелуем.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — только и спросил варвар, оторвавшись от нее через минуту.

Ниа кивнула.

И он остался.

— Согласно последней воле лорда Эль'Чанта, все его имущество, движимое и недвижимое, кроме нескольких несущественных мелочей и некоторой суммы денег — их список прилагается — переходит к вам, господин ан Илленмиль, — секретарь Вэйлианесса, молодой полуэльф по имени Айласар Наиро в который уже раз показал Киммериону завещание и протянул бумаги на подпись.

Быстро пробежав глазами по строчкам, Ким поставил подписи и печати.

— Айласар, а чем вы собираетесь теперь заниматься, если не секрет? — поинтересовался он, стараясь, чтобы его тон прозвучал как можно дружелюбнее и неофициальнее.

Наиро внимательно посмотрел на собеседника.

— Вы ведь не просто так спрашиваете, маэстро… — негромко поговорил он.

— Не просто, — подтвердил вампир.

— Но и не из праздного любопытства.

— Разумеется.

Полуэльф на несколько секунд задумался.

— Я еще не решил. Лорд оставил мне некоторую сумму — возможно, хватит на то, чтобы открыть маленькую театральную студию. Если повезет, найду кого-нибудь, кто будет готов вложить в это деньги — хотя вряд ли, конечно.

— То есть вы хотите продолжить работать в театральной сфере?

— Я не хочу и не могу этого не сделать, — полуэльф улыбнулся. — Понимаете ли, маэстро… Дело в том, что лорд Эль'Чант в свое время взял меня, безродного мальчишку-полукровку, буквально с улицы. Просто взял к себе в дом. Он кормил меня, одевал, нанял учителей — он, по сути, дал мне шанс стать кем-то, а не умереть бродягой в канаве или на виселице. Лорд очень хотел, чтобы я стал актером или музыкантом — но, увы, у меня не оказалось никакого творческого таланта. Зато в скором времени проявился талант организаторский — и тогда он взял меня к себе сперва вторым, потом первым, а потом и личным секретарем. А самое главное — лорд Эль'Чант приучил меня любить театр. Любить его всей душой. И я не хочу связывать свою дальнейшую жизнь с чем-либо, кроме театра.