Труда и Обороны - наркома обороны СССР маршала Ворошилова, маршалов Буденного, Шапошникова, Кулика…».

Сперва обомлев, я затем возликовал:

Ура! Свершилось!

От переполнивший меня радости, я подпрыгнув, прокричал какой-то пиратско-индейский боевой клич:

- ЙОХОХООО!!!

И запев…:

« - Веселится и ликует весь народ!

Веселится и ликует весь народ!

И быстрее, всё быстрее…».

 

…Я со всей дури толкнув дверь, резко открыв её и оказался на пороге зала - где из-за длинного стола заставленного выпивкой и закусью, уставились на меня четыре пары глаз.

Клянусь Сургутским нефтегазовым месторождением: таких изумлённо-ошарашенных физиономий – я за свои обе жизни ещё не видел!

 

 

Глава 8. Лифт на эшафот.

 

 

Сэр Уинстон Черчилль:

«Хрущев является единственным в истории человечества политиком, который умудрился объявить войну мертвецу.

Но самое забавное даже не это, а то, что Хрущев эту войну проиграл»

 

Галет Вениамин Андреевич:

«Каждый человек безусловно хорош, когда трудится на своём месте, или вовремя закопан».

 

 

Мне больше ничего не оставалось, как как ни в чём не бывало допеть:

«…Поезд мчится в чистом поле».

И одновременно лихорадочно начать соображать:

«Примчался поезд: следующая остановка «Вылезай-ка»… Приехали блин! Так, так, так… Только без паники. Кто это такие, что они здесь делают и что от них мне ждать?».

Включаю логику:

«Судя по синему цвету штанов и знакам на петличках - это военнослужащие среднего командного звена: от лейтенанта до полковника. Судя по уставленному снедью и выпивкой столу - они здесь бухают.

Кто такие?

Судя по исторически-знакомой глуповато-детской мордашке единственного среди них лейтенанта, это сын Реципиента - Василий Сталин, заварившей всю эту бучу».

На два вопроса я ответил влёт, остался последний – самый животрепещущий: что мне от них ждать?

«Если верить Хрущёву трое оставшихся - это командиры случайно или преднамеренно застрелившие Берию и, теперь фактически держащие этого юного оболтуса в заложниках. И так как им терять уже нечего – ждать от них чего-нибудь хорошего, мне не приходится».

Хотя… Человеку всегда есть что терять и, он всегда - до самого конца своего бренного существование, на что-нибудь да надеется.

Даже стоя на эшафоте с петлёй накинутой на шею, или под занесённым над ней же топором.

Да к тому же на моей стороне – два фактора:

Во-первых, я теперь – Верховный Главнокомандующий. Стало быть – я «в своём праве» для товарищей командиров и, меня теперь - так просто «нахуй» не пошлёшь, не то чтобы - «того»…

«Этого»!

Субординация всё-таки – это великая сила!

И второе: если был прав Суворов: «Удивить – значит победить», то товарищи командиры – не удивленные, нет…

Они просто убиты наповал моим внезапным появлением из ниоткуда – из казалось бы, пустого кабинета.

Поэтому пока не появился Хрущёв - действуем наступательно, нахраписто и даже нагло. И прежде всего надо срочно убрать с глаза долой это сопляка.

 

Взглядом чадолюбивого папаши – заставшего своего юного отпрыска за занятием онанизмом, смотрю лейтенанту в глаза и рявкаю:

- Василий! Почему мне звонят и сообщают что ты дезертировал из воинской части?

Тот ещё раз изменившись в лице, что-то хотел залепетать:

- Отец…

- МОЛЧАТЬ!!!

Никогда не мог бы подумать – что смогу крикнуть так громко. У меня самого – аж перепонки заложили, как при лёгкой контузии.

- Приказываю немедленно возвратиться на место службы и приступить к выполнению своих обязанностей!

Пытается оправдаться:

- Мне сказали…

- МОЛЧАТЬ!!!

Зверею кровавым тираном:

- От лица Верховного Главнокомандующего, объявляю Вам пятнадцать суток гауптвахты! Как поняли, лейтенант?

Тот, по стойке смирно:

- Есть пятнадцать суток гауптвахты!

- БЕГОМ!!!

Проводив Ваську-балбеса взглядом огнедышащего дракона, поворачиваюсь к его собутыльникам. Двое из них, как сидели с открытыми ртами и круглыми глазами – так и остались сидеть. Разве что уши ещё больше прижали… Фигурально выражаясь, конечно.

А вот третий в звании капитана автобронетанковых войск, вижу – уже пришёл в себя.

Крепенький такой широкоскулый здоровячек лет двадцати пяти - тридцати, смотрит на меня взглядом матёрого пса бойцовской породы. И в этом взгляде замешательство: что делать – дождаться хозяина, или начать рвать и без команды «фас»?

И мне до жуткого ужаса захотелось приручить этого «бультерьера».

 

***

От всего за сегодняшний день пережитого, да ещё при виде на стол - конкретно захотелось «накатить». С самым мрачным видом сажусь за стол на место Василия… Интересно, что нынче товарищи командиры пьют?

Чем закусывают?

Оказываются, пьют они 56-градусную «Крепкую»…

 

При виде на бутылку вспомнилась народная байка, что путёвку в жизнь этому подвиду национального напитка дал сам Сталин. Мол, при встрече с полярниками он спросил, что те «употребляют»? Ведь обычная водка, уже при сорока градусах мороза замерзает и в горло не лезет - даже под закусь из солёного моржового сала…

Так и так мол, те отвечают: берём чистый спирт и разбавляем водой до цифрового показателя широты местности. То есть в районе Полярного круга – шестьдесят шесть процентов, в Тикси – семьдесят, а на Шпицбергене – так все восемьдесят.

Вождю шибко понравился такой подход к делу и он приказал замутить подобное уже в промышленном масштабе. Таким образом, на широте столице появилась 56-ти градусная водка «Крепкая».

Закуска же у товарищей командиров была самая непритязательная – квашенная капуста с морковкой, с порезанным репчатым луком, заправленная подсолнечным маслом и обильно поперчённая. Ну и к ней солёное сало и чёрный хлеб…

Видимо застолье было только в самом начале: водку открыли, закуску порезали – и тут сообщение об назначениях товарища Сталина. А потом и он сам – как чёрт из табакерки выскочивший.

 

Молча разливаю «Крепкую» в четыре стакана по половине и, подняв свой, не чокаясь:

- Ну… Жахнем!

Залпом опрокинул водку в рот и, почувствовав привычное, хотя и усиленное жжение в пищеводе - налёг на капустку, оказавшуюся на удивление зачётной и, не забывая про сальце и хлеб. Вижу: даже не переглянувшись, товарищи командиры – как зачарованные последовали моему примеру.

Прожевав, поднимаю на эту троицу тяжёлый взгляд и спрашиваю:

- А куда Никитку-то подевали, товарищи командиры? …Расчленили надеюсь и, в мусоропровод выкинули?

После неловкого молчания, один из командиров – тот самый в звании капитана автобронетанковых войск, ответил с непонятным выражением на лице:

- Товарища Хрущёва срочно вызвали по телефону.

Покосившись на стоящий на небольшом столике у окна аппарат, презрительно фыркаю:

- «Срочно»… Это ему сообщили, что дивизия