Ршава забрался в седло, тронул с места лошадь и поехал к горам. Сколько еще таких полей скорби разбросано по всей империи Видесс? И на скольких еще будут жиреть стервятники и воронье, прежде чем гражданская война закончится… если она вообще закончится? А солдаты обеих сторон шли и будут идти в бой, выкрикивая имя Фоса, глупо уверенные в его святости.

Каким образом могла сила благого бога сосуществовать с подобной дикостью? Такое казалось невероятным. Ршава медленно кивнул. Стал ли мир хоть немного лучше с того дня, когда соперники начали угрожать друг другу? Ршава рассмеялся еще резче. Его ноздри до сих пор ощущали запах смерти. Если бы он не рассмеялся из-за этого вопроса, ему пришлось бы зарыдать.

Возможно, где-нибудь неподалеку стоит лагерем отряд хаморов, а их лошади, скот и овцы щиплют сочную зеленую траву на этих лугах. Кое-где на почве, удобренной телами видессиан, эта трава выросла гуще. А что варвары думают о Фосе и о том, что в Видессе называют добром? Ршава опять рассмеялся. Он видел, что делают хаморы с его соотечественниками.

А так называемый владыка благой и премудрый наказал их за это? Вряд ли. Они отбирают у Видесса провинцию за провинцией. Фос не стал бы этому помогать. А если не благой бог, то кто? Может ли этот вопрос иметь более одного ответа?

Ближе к вечеру Ршава остановился на ночлег в рощице. Пока солнце не село, он достал гримуар Кубаца из седельной сумки и отыскал в нем страницу с призывающим заклинанием. Для него потребовались магнетит, также позаимствованный из вещей мага, и немного свежего клевера, росшего поблизости. Ршава не был уверен, что пассы, которые он делал, произнося заклинание, были именно такими, как описаны в книге чародея; тот не вдавался в подробности. Как и в случае с обретенной магической силой, Ршаве пришлось самостоятельно догадываться, как именно следует выполнять нужные действия.

Но у него все получилось. Два кролика прискакали к клеверу, неудержимо их притягивавшему. Если бы Ршаве пришлось швырять в них камни, то заклинания могло оказаться недостаточно, чтобы обеспечить ему вкусный ужин. Но у него имелся иной способ решить эту задачу. Он указал на кроликов пальцем, и они тихо умерли.

Ужин оказался воистину вкусным. Поджарив кроликов, Ршава залил костер и засыпал его землей. Потом завернулся в одеяло и уснул прямо на земле. Здесь он мог не бояться мороза. До падения Скопенцаны мысль о ночевке под открытым небом привела бы его в ужас. С тех пор он спал на земле настолько часто, что уже не считал это чем-то особенным.

Никто и ничто не побеспокоило его той ночью. Во всяком случае, так он думал, пока не заметил, проснувшись, свежий комариный укус на кисти левой руки. Но Ршава лишь пожал плечами: здешние комары и в подметки не годились злым северным вампирам. Всего один укус? Можно считать, что его и не было.

В седельной сумке у прелата еще осталось немного хлеба, купленного в последнем из городков, где он останавливался. Хлеб уже начал черстветь, но Ршава все равно съел его с аппетитом, запив водой из текшего неподалеку ручья. А потом опять выехал на дорогу к имперской столице.

* * *

Когда дорога вывела его в горы, она начала извиваться наподобие червя, угодившего на раскаленный камень мостовой. Иногда она шла по долинам, иногда через вершины холмов. Лошадям приходилось нелегко, когда они взбирались на эти склоны, но они справлялись. Ршава начал испытывать огромное уважение к степным лошадкам, захваченным у хаморов. Эти мохнатые животные никогда не победили бы на состязаниях по красоте, но они никогда и не выдыхались, что было гораздо важнее.

Но иногда склоны Заистрийских гор становились настолько крутыми, что дорога уже не могла на них взобраться. В таких местах путь вырубали прямо в скале. Ршава ехал по узким тропам, когда справа от него была серая скала, а слева ничего, кроме воздуха. Один неверный шаг — и лошадь свалилась бы с обрыва вместе с ним. Но лошади не сделали такого шага. Ршава точно знал, что степные лошадки никогда прежде не бывали в подобных горах, но они преодолели их буквально-таки без особых усилий.

Несколько раз он встречал путников, ехавших на север по узкому участку дороги. В этих случаях кому-то приходилось пятиться до места, где две лошади могли разминуться, не свалив одна другую с обрыва. То был сложный танец, и зачастую нервный, но совершенно необходимый.

Ршава не мог взять в толк, каким образом хаморы смогли перевалить через горы на лежащие за ними земли. На этой дороге имелось множество мест, где горстка людей могла бы сдержать целую армию.

Он пробирался по тропе с несколькими такими узкими и каменистыми участками, что они были трудны даже для степных лошадок, когда внезапно осознал, что он дурак. Как и всегда, догадка оказалась неприятной. Ведь дорога через горы, по которой он едет, не единственная — и едва ли самая легкая из всех. И если бы он расспросил кого-нибудь из встречных, то наверняка бы разузнал, где легче перебраться через горы. Ршава вздохнул, жалея, что не подумал об этом, прежде чем забрался так далеко. Если сейчас развернуться и поехать обратно, он потеряет больше времени, чем если продолжит путь дальше.

Один раз, когда вершины гор и проходы между ними выстроились в ряд, Ршава заметил впереди на юге равнину. Потом дорога сделала новый поворот, и все, что находилось дальше двух-трех сотен шагов, опять стало неразличимым. А однажды, глядя на долину, прелат заметил парящего под ним ястреба. Это зрелище он запомнил надолго.

Ршава уже ехал по менее крутому участку дороги, проходившему через высокий сосновый лес, когда путь ему преградил завал из бревен. А из-за него раздался старинный клич видесских бандитов:

— Кошелек или жизнь!

Тренькнула тетива. В паре футов перед лошадью Ршавы в мягкую землю почти на треть вонзилась стрела. Лошадь фыркнула и нервно шагнула в сторону. Ршава натянул поводья и успокоил ее.

— И без фокусов, поп, или следующая проткнет тебе печенку! — предупредил другой бандит более высоким голосом.

— Берите что хотите, — ответил Ршава. — У меня мало что можно взять.

Внутри он весь кипел. Он попал в опасный переплет. Ршава не мог проклясть разбойников, потому что не знал, сколько их и где они прячутся. Если он упустит двух или трех, они легко его застрелят.

Его слова вызвали хриплый смех.

— Подходящий ответ! — отозвался бандит с визгливым голосом. — Ехал тут перед тобой один поп, так у него в поясе был запрятан фунт золотишка. Коли не эта тяжесть, он мог бы и сбежать. Да только он не сбежал, как бы не так. — И разбойник снова рассмеялся.

— Так обыщите меня и лошадей, — предложил Ршава, зная, что они сделают это и без его разрешения. Но если они разом выйдут из укрытий… во всяком случае, это даст ему шанс.

Он стал ждать. Разбойники не выходили так долго, что прелат засомневался, выйдут ли они вообще. Но вот они показались — шестеро отощавших мужчин, все видессиане, вооруженные луками и ножами, а один еще и рогатиной.

— Слезай со своей уродины, — велел один из них. — Может, мы ее тебе и оставим, кому она нужна?