Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, как говорили классики: бойтесь данайцев, дары приносящих.
— Петр, это настоящее удостоверение, оно избавит тебя от множества проблем.
— И породит огромное количество новых, — ответил я.
В кабинет вошел Вольф:
— Доброе утро, коллеги. Сегодня ночью привезли пленных, и оберштурмбаннфюрер просил вас присутствовать на допросах.
Мы спустились по лестнице и, перейдя в левое крыло здания, остановились у железной решетчатой двери, закрывавшей коридор. Пауль с гордостью показал на новые решетки, закрывающие окна:
— Как видите, мы тоже не сидим без дела.
За громоздким столом, одиноко стоящим в середине большой классной комнаты, сидел седой коренастый мужчина в гражданском костюме. Он аккуратно заполнял лист бумаги ровным почерком, не обращая на нас внимания. Напротив него, со скованными за спинкой стула руками, сидел молодой парень в простой рубашке и рабочих штанах. Его лицо украшали заплывший глаз и синяк на скуле. Лицо Вольфа начало багроветь:
— Кто ударил арестованного?
Стоявший у двери охранник нервно сглотнул, кивнув на коренастого.
— Это не я, господин гауптштурмфюрер, это он.
— Сегодня утром пришел закрытый приказ по службе безопасности, строжайше запрещающий физическое воздействие на граждан Федерации, — шепнул мне на ухо Оскар.
— Все равно вы от меня ничего не узнаете, фашисты проклятые, — сказал по-русски пленник и добавил грязное английское ругательство.
Я знал о широком распространении английского языка у русских, но такая языковая конвергенция мне в голову даже не приходила.
Я подошел к столу и взял бумаги. Сидевший за столом встал и, зло глядя на меня, заговорил по-немецки:
— Я штабс-капитан Рыбников и веду допрос, как считаю нужным. У меня эта большевистская сволочь заговорит.
— Вы не штабс-капитан, вы неизлечимый идиот, — я сунул ему в лицо протокол допроса. — Что это за допрос? Что это за вопросы? — продолжал я на русском языке. — Вы член Коммунистической партии большевиков? Ваш отец был членом партии большевиков? Вы бы его про бабушку спрашивали, была ли она членом партии большевиков?
— А че? Моя бабушка была членом компартии, — подал голос наш заключенный.
— Я не потерплю такого отношения к себе! — завизжал штабс-капитан, вспомнив язык предков. — Кто вы такой, молодой человек, чтобы указывать мне?
Я, как и он, был в партикулярном платье, и ему было трудно определить мое положение. Как я ненавидел этих напыщенных индюков, закостеневших в злобе к отвергнувшей их родине.
— Я, гауптштурмфюрер СД Михайлов, отстраняю вас от следствия. Дураки нам не нужны.
— Зачем так резко? — встрял в разговор Пауль. — У нас не хватает следователей, нет толковых переводчиков, кругом сплошная импровизация. Рыбникова я получил из Берлинского отделения РОВС по рекомендации гестапо, они сказали, что раньше он неплохо вел допросы.
— Вот так? — я показал на избитого арестанта. — Сейчас такой фокус не пройдет.
— Да знаю я, прекрасно знаю, — отмахнулся Вольф. — Думаете, только вы слушаете радио? Там одни предупреждения о гуманном обращении с военнопленными и бесконечные списки попавших в плен и погибших в России.
Оскар взял у меня протокол допроса:
— Этот Рыбников даже не смог правильно заполнить протокол.
Пленник с интересом слушал спор:
— Скажите, а вы на самом деле эсэсовец, как Штирлиц?
Я с интересом посмотрел на него:
— Какой Штирлиц?
— Вот болтливый язык, — зашипел он сам на себя, а затем улыбнулся. — Штандартенфюрер СС Макс фон Штирлиц, он в шестом отделе РСХА работал у Шелленберга, а почему они в форме, а вы нет?
Штайн прошептал что-то Вольфу, и тот, вытолкнув Рыбникова с охранником, вышел из кабинета.
— Петр, у меня просто нет слов, — удивленно сказал Оскар.
— Итак, вернемся к вам, молодой человек, — я уселся за стол и подвинул к себе протокол допроса.
…Караваев Арнольд Витальевич, 1987 года рождения, в партии больше… нет, все же Рыбников — клинический идиот. Образование высшее, работал менеджером в туристической фирме.
— Арнольд, вы расскажете нам про Макса фон Штирлица, — начал я. — А мы расстегнем наручники. Согласны?
— Ну, да, согласен.
Он растер затекшие запястья:
— Спрашивайте, что вы хотели узнать.
— Кто такой Макс фон Штирлиц?
— Советский агент.
— Когда и где его завербовали?
— Он нелегальный агент Максим Исаев, через ДВР и Шанхай внедренный в Германию.
— Его задачи?
— В апреле 1945 года он следил за сепаратными переговорами Гиммлера с Даллесом, в Швейцарию летал генерал СС Вольф. Гитлер сидел в бункере под Берлином и женился на Еве Браун. Геринг объявил его больным, а тот приказал Гиммлеру арестовать Геринга и исключил из партии. Гиммлер сам ждал, когда первого мая Красная Армия захватит Берлин и Гитлер застрелится, но Гитлер приказал арестовать Гиммлера и отравился.
Мы с Оскаром непроизвольно переглянулись. Что за…
— Кто еще участвовал в переговорах? — я решил рискнуть.
— Кальтенбруннер, про Шелленберга я не помню, а Мюллер не участвовал в этом, по-моему, он искал выход на наших, на КГБ.
— Что такое КГБ?
— Ну, то, что было до СВР и ФСБ. Наследник НКВД. В общем, Комитет государственной безопасности, это когда Берию расстреляли, после смерти Сталина.
Я разговаривал с человеком из будущего. Каждый его ответ порождал десятки новых вопросов. Я не знал, о чем его спрашивать.
— Когда произошло покушение на фюрера? — нарушил молчание Штайн.
— Числа двадцатого июня, я точно не помню, но взрыв был в кабинете для совещаний «Вольфшанце», бомбу туда одноглазый Том Круз привез. Он в «Валькирии» еще без руки был.
Так вот что такое таинственное волчье логово, о котором говорили в радиопередаче, секретная ставка Гитлера. Судя по тому, что сделали русские с Рейхстагом, кабинета для совещаний в «Вольфшанце» не осталось. И английский коммандос Том Круз в ЭТОЙ истории уже не появится…
Наш арестант уже совсем освоился и продолжал свою лекцию:
— Там был большой заговор, участвовал Канарис, Роммель, Клейст, какие-то шишки во Франции и финансисты.
— Кто такой Том Круз и как он попал на совещание? — продолжил Оскар.
— Нет, это не сам Круз, он изображал Штауффенберга.
— Ты говоришь, что кто-то подменил двойником офицера вермахта?
— Вы не понимаете, это же кино, он мог играть кого угодно! — воскликнул Арнольд.