– Может быть, – ответил Акабар. Но по его отсутствующему взгляду Оливия поняла, что маг в действительности не обращает никакого внимания на ее слова.

– Акаш, что с тобой случилось? Акабар потряс головой и фыркнул.

– Я, оказывается, плохой маг. Я не могу получить сведения, которые нам нужны, я даже не заметил, что наш спутник обладает даром лекаря, и в бою я хорош тогда, когда меня контролирует какая-то безумная мерзость. Вам не следовало беспокоиться о моем спасении.

– Не будь дураком, – возразила Оливия. – У тебя есть здоровье, ум, деньги, – все блага, как говорим мы, хафлинги. Ты не можешь винить себя за то, что случилось. Хотя бы потому, что не обучался борьбе с древними богами.

– Или кем-нибудь еще в этом духе, – добавил Акабар. – Ты и Элия правы, я – зеленщик. Это было моим первым настоящим приключением, а не путешествием ради получения прибыли, и я все испортил. Я думал, что с моими знаниями смогу покорить мир, но потерпел неудачу, провалился. Я бесполезен.

– Слушай, Акаш, приключения не так просты и логичны, как колонки в гроссбухе. Невозможно узнать о них из книг. Ты должен был испытать их, чтобы понять, что делать. И ты вовсе не бесполезен. Если бы не ты, Димсворт не послал бы Элию за мной, и она никогда бы не встретила Дымку, и тогда мы боролись бы с Моандером одни.

– Это делает не много чести моим талантам.

– Ну, тогда прими во внимание тот факт, что ты сохранил всех нас от ужасной смерти.

– Что?

Оливия хихикнула.

– Если бы я вынуждена была готовить еду, мы все умерли бы от расстройства желудка.

Акабар не отреагировал на ее шутку, и поэтому хафлинг заговорила снова.

– Слушай, я пытаюсь сказать, что в конце концов ты научишься думать, как путешественник. Тогда ты станешь действительно силой, с которой надо считаться.

Кто знает, может, даже нас научишь парочке штучек. Исход любого дела определяется разумным подходом к нему, и никто в нашей компании не сравнится с тобой.

Акабар оставался безмолвен, и Оливия забеспокоилась, что напиток оказался слишком крепким для него.

– Во всяком случае, – сказала она, пожимая плечами, – мне нравится, когда ты рядом. Ты мне симпатичен.

Слабая улыбка появилась на губах волшебника. Он глубоко вздохнул.

– Ты мне тоже симпатична, – ответил Акабар. – У тебя не осталось еще этого напитка?

Пока Акабар пил из фляги, Оливия спросила:

– А как насчет него? – Раскеттл показала кивком головы в направлении спящих рептилий.

Акабар пытался понять чувства Оливии. Без сомнения, она считает себя виноватой. Он и Элия сразу заметили мелочность, эгоизм и вороватость хафлинга, хотя не придавали этому значения в интересах компании. Но для Дракона это, несомненно, выглядело по-другому. Маг понял, что и сам выглядит в его глазах далеко не лучшим образом.

– Сауриал, – сказала Оливия, наконец-то правильно произнеся это слово. Он скрывал от нас пару важных вещей. Он может скрывать и намного больше.

Акабар уловил голубое мерцание знаков на груди Дракона. Оливия и не подозревала, что уже поздно пытаться возбудить подозрения Акабара.

«Со вчерашнего дня я пытался напасть на него дважды, проиграв оба раза, и потом оказывалось, что он спасал мою жалкую шкуру», – размышлял Акабар. И хотя хафлинг была права, когда говорила, что очень необычно для паладина путешествовать с группой авантюристов, учитывая их репутацию, волшебник не мог поверить, что Дракон хочет причинить им какой-либо вред.

– После того, как он поможет нам вернуть Элию, – сказала Оливия, – думаю, нам необходимо найти возможность избавиться от него. Элии это не понравится, но это будет для ее же блага.

– Нет, – сказал Акабар. – Если он хранит свои секреты, это его личное дело. Я поддерживаю его.

В Оливии Акабар увидел торговку, которая решила, что в ее интересах не заключать сделку. Хафлинг пожала плечами.

– Может, ты и прав. И нечего беспокоиться. Отдыхай. Мы отправляемся утром, и тогда похороним Его Гнусность. Я послежу за костром. Лето очень сухое, дерево горит легко.

– Раскеттл?

– Да, Акаш.

– Будь добра, подай мне мои книги. Как ты сказала, нам потребуются все силы, которые мы сможем собрать. Даже мои ничтожные умения.

* * *

Элия проснулась в темной клетке глубоко под поверхностью Моандера. Кусочки липкой грязи вокруг нее издавали тошнотворный зеленый свет. Сияние ее знаков было светлее и чище. Девушка больше не была связана мерзкими отростками, поэтому вытянула руку, чтобы изучить свою тюрьму.

Клетка была круглой и состояла в основном из мха. Элия копнула стену пальцами, но под губчатым мхом обнаружила непроницаемые сети толстых корней и древесных веток. Она попыталась оторвать мох в других местах, но не нашла выхода из клетки. Воздух был спертым и тяжелым из-за гниющих отбросов, хотя дышать было можно.

Девушка все еще была одета в свою кольчугу и кожаные штаны, хотя ее плащ начал уже разваливаться. Она потеряла свой меч где-то в Айлаше, а ее щит и кинжалы, вероятно, были отобраны щупальцами, пока она спала, усыпленная губчатыми мхами Моандера.

«Попалась, как мышка», – подумала она. Затем она решила, что больше похожа на сломанную игрушку, которую упаковали в мягкую коробку, чтобы вернуть домой.

Девушка вспомнила о том, что Моандер угрожал сделать с ней, когда они будут в Вестгейте. Ее воспоминания будут опять стерты, дух – подавлен. Элия вздрогнула.

Она зарычала от отчаяния. «Что же смогу я одна сделать божеству? Плюнуть в его глаза перед тем, как он уничтожит меня?» – подумала Элия.

За стеной напротив что-то зашумело. Куски мха отвалились, и огромная рука, ладонью вперед, протолкнулась в камеру. Эта рука казалась сплетенной из веток деревьев. В центре ладони горел шар, переливавшийся белым и серым. Элия подумала, что этот шар похож на глаз, захотелось спрятаться от него.

Затем шар заговорил. Казалось, слова произносят одновременно два человека, причем один говорит звонким альтом, а другой – хриплым басом.

Элия вспомнила крутящиеся серые и белые пятна, которые покрывали глаза Акабара, когда бог управлял им. Она подумала, что этот шар и есть настоящее лицо Моандера.

– Голодна? – спросил голос. Ешь.

Стена открылась в другом месте, и пара щупальцев втиснула ее щит с полдюжиной яблок и сырым годовалым поросенком.

Элия вздохнула, чтобы унять волнение, и подошла к щиту. В животе у нее заурчало, но она подождала, пока щупальца исчезнут в стене, и затем потянулась за яблоками. Поросенок Элии не очень-то понравился. Он выглядел так, как будто его долго душили.

Она села на землю и стала грызть яблоко. Не надеясь получить ответ, девушка спросила сверкающий шар: