— Что я задумала? Пат, милый, я не понимаю, о чем ты толкуешь.

— Так уж и не понимаешь?

Пат явно насторожился и замедлил шаг. Люсиль невольно рассмеялась и сказала:

— Пат, дорогой, всего несколько часов назад, сидя взаперти, я обдумывала, как бы сбежать отсюда, а теперь мне кажется, что ты предпочел бы пойти на попятную.

— Я… пойти на попятную? Ошибаешься, Люсиль. Я просто пытаюсь понять, что происходит в твоей прелестной головке. Ведь ты обманщица и плутовка, верно?

— Плутовка? Ты похитил меня — и я плутовка?

— Видишь ли, дорогая, то, что я сделал, я сделал в силу обстоятельств. Ты меня к этому вынудила. Даже если я ничего не добьюсь в ближайшие несколько дней, то по крайней мере не позволю тебе свалять дуру с Рэндом Пирсом…

Улыбка Люсиль потускнела. Ей ужасно хотелось влепить Пату пощечину, но она, сделав над собой усилие, взяла молодого человека под руку. На пороге гостиной, где в шикарном камине весело потрескивал огонь, Люсиль воскликнула:

— Пат, ты такой гостеприимный хозяин! Позволь мне отплатить тебе благодарностью! Давай постараемся ничего не испортить, хорошо?

Пат рассмеялся и покачал головой.

— Теперь я точно знаю: ты что-то замышляешь. Но если тебе нравится быть доброжелательной, то могу сообщить: твоя новая тактика доставляет мне истинное удовольствие. Однако вынужден предупредить: свои планы я в любом случае не изменю. Ты пробудешь здесь три дня, не меньше. По моим расчетам, это сведет на нет твои шансы на встречу с Рэндом Пирсом в Додже.

— Я в мыслях, уже отказалась от этой возможности.

— Лгунья.

Люсиль замерла на мгновение.

— Пат, будь добр, не провоцируй меня.

— Но ты лжешь очень красиво. Она снова ему улыбнулась:

— Вот так-то лучше.

Они прошли в гостиную, и Люсиль, выпустив руку Пата, тотчас устремилась к камину. Она прекрасно знала, какими красками переливается в отблесках пламени ее шелковое платье цвета меди. Вырез платья был не столь уж глубокий, но при правильном выборе позы все равно открывалась часть груди. Люсиль уже нашла несколько возможностей, чтобы воспользоваться этим приемом. Знала она и то, что Пат с каждой минутой становится все чувствительнее к ее прелестям. Так что она вполне могла рассчитывать на то, что ей удастся его одурачить.

По — прежнему стоя у камина, Люсиль с улыбкой поглядывала на Пата; она уже чувствовала себя победительницей. Да, скоро она вернется в Сент-Луис и тотчас же отправится на вокзал, а потом… Потом она окажется в страстных объятиях Рэнда Пирса. Но для того чтобы все получилось, ей сначала надо осуществить свой хитроумный план.

Ослепительно улыбнувшись молодому человеку, Люсиль проговорила:

— Дорогой, когда я сегодня утром проснулась, я была страшно раздосадована дождем и внезапным похолоданием, но в этой погоде есть своя прелесть… В камине горит огонь, и в доме тепло и уютно. Замечательно, правда?

Пат промолчал, но девушку это нисколько не смутило. Устремив взгляд на хрустальный графин, стоявший на буфете, она продолжала:

— Дорогой, мне бы очень хотелось выпить глоточек бренди. Если оно такое же, как и то, что ты предлагал мне наверху, я получила бы огромное удовольствие.

— Конечно, Люси. Я только что и сам собирался предложить тебе бренди.

Пат направился к буфету, а Люсиль опустилась на кушетку у камина и, расправив плечи, чуть приоткрыла свою соблазнительную грудь. Когда же молодой человек приблизился к ней, она грациозным жестом приняла у него бокал и с улыбкой сказала:

— Пат, сядь рядом со мной. Знаешь, мне пришло в голову, что за все время, что мы знаем друг друга, мы ни разу не поговорили. До сих пор все наши разговоры заканчивались перепалкой. Но сегодня я решительно не хочу, чтобы это повторилось. Раз уж ты отважился пойти на похищение, то заслужил право поговорить со мной.

— Вот как? — В глазах Пата вспыхнули веселые искорки. — Я, откровенно говоря, думал, что сейчас последует сцена обольщения.

— Обольщения?! Ну что ты, я бы никогда…

— Но я не стал бы возражать, дорогая. Напротив, я бы с удовольствием… И знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась довольна этим чудесным вечером. Что же касается твоих планов…

— Пат, я уже говорила, что не настроена сегодня Спорить.

— Я тоже не настроен спорить, Люси. Люсиль поморщилась:

— Если ты не лицемеришь, то перестанешь называть меня Люси…

— Но это твое имя, моя милая…

— Но, Пат…

— Хорошо, договорились… При одном условии. Я перестану называть тебя Люси, если ты скажешь, что замышляешь.

— Отлично, меня это устраивает. Потому что ничего особенного я не замышляю. Я хочу узнать тебя сегодня как можно лучше.

Пат внимательно на нее посмотрел:

— Я тоже на это рассчитывал, Люси… Люсиль.

— В таком случае мы этим и займемся. — Подавшись вперед, Люсиль подняла бокал. — Так выпьем за сегодняшний вечер, за то, чтобы наша беседа действительно была приятной. И за то, чтобы мы лучше узнали друг друга.

Пат усмехнулся:

— За это выпить не откажусь.

Они чокнулись, и Люсиль, кокетливо взмахнув ресницами, поднесла бокал к губам. Сделав глоток, она на мгновение зажмурилась, и прошептала:

— Восхитительно…

Осушив бокал до дна, Люсиль посмотрела на Пата и заметила, чтоЧ)н нахмурился.

— В чем дело, дорогой?

— Скажи, это «узнавание друг друга» должно обязательно сопровождаться пьянством?

— Пат, не будь таким скучным. — Взглянув на графин, Люсиль улыбнулась. — Я бы не отказалась сделать еще глоточек.

Покачав головой, Пат поднялся и направился к буфету. Вернувшись, он поставил графин на столик перед кушеткой.

— Так будет проще, ты со мной согласна?

— Пат… — Люсиль на мгновение нахмурилась. — Я начинаю злиться, и я предупреждала тебя…

— Что не хочешь ссориться. Но и я не желаю, чтобы ты напилась и ничего не соображала. Так ты сведешь на нет все мои усилия. Я же говорил тебе, что не намерен обратить ситуацию в свою пользу и взять тебя силой или…

— Пат, пожалуйста, плесни мне еще бренди. Я думаю, что сама в состоянии решить, сколько бренди могу выпить и остаться трезвой.

Не проронив больше ни слова, Пат выполнил ее просьбу, после чего сделал осторожный глоток из своего бокала. Люсиль тут же последовала его примеру.

— А теперь расскажи мне о себе, Пат.

— Что ты хочешь знать, Люсиль? Ты уже имеешь представление о моем прошлом. Единственный ребенок трудолюбивой прислуги и беспробудного пьяницы. Человек, желающий добиться успеха. Шикарные камины в этом доме, как и в городском, воплощают мою детскую клятву, что в один прекрасный день я буду сидеть у камина в собственном доме. И что мои камины будут больше и лучше тех, у которых мне приходилось греться в годы детства.