Ребекка подошла к нему, и он обнял ее одной рукой.

— У тебя течет кровь! — ахнула она, глядя на его вторую руку.

— Это мелочь. Обещаю, что покажусь врачу, когда он приедет.

— Спасибо. Мы можем поговорить наедине? — тихо попросила она.

Он кивнул.

— Дадли, останьтесь с вашим хозяином до приезда врача. Я скоро вернусь. Если я вам понадоблюсь, крикните. Я буду неподалеку. — Открыв дверь, расположенную дальше по коридору, Джулиан ввел Ребекку в утреннюю гостиную, комнату с высокими окнами, выходившими в парк.

Очень женственный письменный столик был поставлен так, чтобы сидящая за ним могла любоваться чудесным видом. Однако сейчас, когда солнце село, окрестности выглядели угрожающими.

Ребекка бережно коснулась столешницы.

— Как ты думаешь, сможет ли она когда-нибудь усесться здесь, как нормальная женщина?

— Думаю, да. Я видел такое, Ребекка… — Голос его прервался. — Когда я узнал, что он захватил тебя… когда я подумал, какой опасности ты подвергаешься, потому что я тебя не уберег…

— Нет, Джулиан, нет! Твой дядя — преступник. Ты же ни в чем не виноват.

Она подошла к нему и обвила руками. На несколько долгих минут они замерли, прильнув друг к другу. Он был так благодарен судьбе, что Ребекка цела и невредима, что его трясло от облегчения.

— Когда ты кинулась за этой кочергой…

— Когда ты бросился на него…

Они замолчали, неуверенно улыбаясь друг другу. Ребекка глубоко вздохнула.

— Я все расскажу констеблю, Джулиан. Все о том, как мне достался алмаз.

— О чем ты? — нахмурился он.

— Я хочу обелить имя твоего отца, даже если для этого придется рассказать всему свету о картине. Я не боюсь дурной славы. — Она взяла в ладони его лицо. — Я думаю о тебе. Я хочу помочь залечить то ужасное, что случилось в твоем прошлом.

Онемев, Джулиан мог только смотреть на нее, потрясенный тем, что она пожертвует собой… своей репутацией ради него. Он нежно улыбнулся ей.

— Нет, Ребекка. Я не могу этого тебе позволить.

— Но…

— Выслушай меня. — Он крепче притянул ее к себе и стад гладить по спине. — Вспомни, констебль Балмер — мой друг. Он сможет устроить так, чтобы в официальном изложении истории об алмазе не упоминалась твоя картина. Это теперь не важно, потому что мы можем связать алмаз с моим дядей и смертью несчастного Истфилда через его отношения с моей тетей. Обещай мне, что вообще не станешь упоминать о картине.

Ребекка замешкалась с ответом, поэтому Джулиан слегка ее встряхнул.

— Ребекка, ты столько сделала, чтобы помочь мне. Позволь теперь защитить тебя… защитить твою семью.

Наконец она кивнула:

— Если ты уверен, что это не помешает установить вину твоего дяди.

— Я уверен.

Кто-то постучал в дверь.

— Я буду через минуту! — крикнул Джулиан. Он поцеловал ее, и хотя думал, что это будет краткая интерлюдия, они не сразу смогли оторваться друг от друга. Наконец он поднял голову. — Мне нужно идти. Скоро приедет врач, а потом констебль. Но обещай мне, что мы поговорим позже. Нам столько нужно сказать…

Глядя на него широко распахнутыми глазами, она кивнула:

— Но тогда, Джулиан, обязательно сегодня. Я буду ждать.

После того как Ребекка приняла ванну, надела ночную сорочку и пеньюар, она почувствовала себя чистой и обновленной. Слуги принесли поднос с поздним ужином, но она не хотела есть одна.

Раздался тихий стук, и она приоткрыла дверь, чтобы Джулиан мог проскользнуть в комнату. Он тоже переоделся в чистое, хотя брюки и рубашка не совсем подходили к его крупной фигуре. Он также побрился и теперь больше был похож на графа, чем на простолюдина, с которым она провела последние дни. Она почти соскучилась по его опасному разбойничьему виду.

Впрочем, это впечатление вернулось, едва он окинул взглядом ее тело. Она подняла вверх руки и покрутилась в изящном пируэте, чтобы он мог как следует налюбоваться ею.

— Ну, как я выгляжу? — поинтересовалась она.

— Не совсем по моему вкусу, — вздохнул он. — Ты же знаешь, что я хотел бы с тобой сотворить на этой постели, но сначала нам нужно кое-что обсудить.

Она кивнула и, взяв его за руку, подвела к небольшому столику, на котором стоял поднос с ужином. Они уселись, и Ребекка предложила ему холодное мясо с хлебом, пудинг и свежие фрукты.

Но Джулиан не торопился есть. Он устало откинулся на спинку стула и посмотрел на нее.

— Как поживает твой дядя? — осведомилась она. Он пожал плечами:

— Доктор считает, что он больше никогда ничего сделать не сможет. Хотя смерть ему, кажется, не грозит.

— Я не понимаю.

— Получается, что его мозг оказался поврежденным от удара. Он до смерти не сможет подняться с постели. Доктор даже не уверен, что он в сознании… что он понимает происходящее вокруг… Он не понимает, как тетушка сумела нанести ему такой удар. Ребекка вздохнула:

— В каком-то смысле он оказался в собственной тюрьме.

Джулиан откликнулся слабой улыбкой:

— Ты все правильно поняла.

— А что насчет твоей тети?

— Она вроде бы почти ничего не помнит. Теперь, когда я понял всю тяжесть ее болезни, она будет находиться под постоянной охраной в своем крыле этого дома. — Он распахнул воротник рубашки и вытянул на свет «Скандальную леди». — Я закажу фальшивую копию алмаза, чтобы ее успокоить. Очень жаль, что дяде это не пришло в голову.

У него был такой грустный и задумчивый вид, что Ребекка подошла и села к нему на колени, нежно обняв его за шею.

— По крайней мере с констеблем все прошло так, как ты ожидал, — сказала она.

— Ты хорошо отвечала на его вопросы. Произвела на него отличное впечатление. Он согласился попробовать не оглашать подробности этого преступления, чтобы защитить моих юных кузенов. Но газеты отчаянно жаждут скандалов, так что неизвестно, насколько ему это удастся.

Она кивнула и запустила пальцы в длинные волосы у него на затылке.

— Подошла теперь моя очередь поговорить?

Уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Всегда, когда захочешь.

— Я очень тебе благодарна.

Тут она увидела, что он хмурится, и прикрыла ему рот ладонью, мешая заговорить.

— Нет, выслушай меня. Ты не можешь винить себя за цепочку событий, которые запустил в действие твой дядя. Ты должен обещать мне, что не станешь этого делать. Обещаешь?

После паузы он кивнул, но когда начал покусывать кончики ее пальцев, Ребекка, улыбнувшись, убрала руку.