— А это поможет?

— Что?

— Если ногу отрезать, сэр, это поможет от болезни?

— Вы с ума сошли, сэр? — с надеждой поинтересовался Платон.

— Нет, это вы сошли с ума! — Вайт поймал его за полу пиджака и подтянул к себе. — Если ногу отрезать, то ее потом можно восстановить в любом косметологическом центре, а если заявка накроется, то она накроется навсегда.

— Да черт с ней, с заявкой!

— Вы просто не понимаете, сэр Платон! Это большие деньги! Очень большие! Ими не бросаются просто так. Поверьте моему слову, друг мой. Лучше пожертвовать ногой.

— Неужели ради денег вы готовы резать себя на куски? — не поверил своим ушам Атлантида.

— Давайте так, — деловито предложил Вайт. — Я ложусь на живот, чтобы ничего не видеть, а вы со всего маха рубите мне ногу тесаком. Только пожалуйста, сэр, сделайте это с одной попытки. Я очень не люблю боли.

— Вы это серьезно, сэр?

— Наверное, ампутацию нужно сделать как можно скорее, — содрогнулся Вайт. — Чтобы остановить распространение болезни. Да?

Атлантида, сглотнув слюну, кивнул.

— Надеюсь, меня не вытошнит… — Миллионер раздумывал еще несколько минут, потом сунул нож изрядно растерявшемуся археологу и принялся укладываться на стол. — Только сделайте это быстро, сэр. Очень вас прошу…

Вайт подтянул шароварину, обнажив ногу до колена. Теперь стало отчетливо видно, что ступня выше и ниже повязки не только посинела, местами став темно-бурой, но и заметно распухла. Пальцы походили на маленькие переварившиеся сосиски, большой палец — на сардельку. Пятка увеличилась до размеров апельсина. Чтобы не допустить распространения заразы, ногу следовало рубить примерно посередине голени.

Атлантида примерился, погладив лезвием моментально вздувшуюся мышцу ноги, размахнулся, и…

— Ладно, — не выдержал Рассольников, бросив тесак на стол. — Я вызову спасателей за свой счет. Потеря двухсот тысяч кредитов меня не разорит.

— Какие двести тысяч? — повернул голову Вайт. — Речь идет о миллионах, миллионах кредитов!

— Откуда возьмутся миллионы на этой дикой планете? — отмахнулся Платон. — Давайте вызывать спасателей, я плачу.

— Откуда, откуда? — уселся на столе толстяк. — Если вас не убеждают доводы здравого смысла, вспомните историю развития бизнеса. Вы вообще историю учили?

Атлантида в ответ только презрительно фыркнул.

— Тогда вспомните, какая страна владела самым большим флотом в мире в первые века до Вселенской эры[25]? Ага, не помните! Эта страна — Либерия. Маленький такой плевок на карте, нам в колледже на втором курсе показывали. У нее не имелось ни одной верфи и ни одного приличного заводишки, зато — самые маленькие налоги на регистровую тонну. А потому половина частных судов регистрировалось именно там, и именно там платились эти самые налоги. Впрочем, что там Либерия! На рубеже эры[26]один умный бизнесмен основал государство на территории заброшенной в Атлантике буровой платформы. Над ним несколько лет все смеялись. До тех пор пока там не зарегистрировалось несколько Интернет-компаний. Кое-какие из них вы знаете, они стали основателями галактического информационного поля. В результате Великобритания объявила этой платформе войну, высадила военный десант и присоединила захваченную страну к своим владениям. Но там речь шла об очень больших деньгах. Ну как, я убедил вас, сэр?

— Хотите сказать, нам вскоре грозит большая интервенция?

— Ерунда, сэр, — покачал головой толстяк. — Налоги на регистр составляют мелочь в бюджетах любой из планет. Это только для нас на двоих сотня-другая миллионов кажутся приличной суммой. А к тому времени, когда реальная прибыль пойдет, я сюда под видом металлолома несколько хороших оборонительных комплексов переброшу. Чай, не буровая платформа, есть где разместить.

— Сотни миллионов? — пробормотал Рассольников, явно не ожидавший услышать про подобные суммы.

— Вот именно, сэр, — подтвердил Вайт. — Так что рубите, не сомневайтесь.

Толстяк опять перевернулся на живот. Атлантида примерился тесаком к голени, хорошенько размахнулся…

— Послушайте, сэр Теплер. А ведь у нас система дальней связи отказать может. Что же, из-за этого регистрацию будут отменять? Опять же, спасатели смогут подтвердить, что мы на планете находились, а не с Геи-Квадрус переговоры вели.

— Хватит из меня жилы тянуть, сэр! — не выдержал миллионер. — Вы хоть представляете, как я нервничаю? Рубите скорее!

— Ладно. — Археолог опять взялся за нож. На ноге, в том самом месте, куда он собирался вонзить лезвие, темнела небольшая родинка. А чуть ниже ее пульсировала жизнью маленькая жилка.

— Послушайте, сэр Теплер…

— Ну что еще?

— Предлагаю снизить мою долю до тридцати пяти процентов, и вызываем спасателей.

— Вы хоть представляете, каких денег можете лишиться, сэр Платон? — не поверил напарнику миллионер.

— Неважно, — замотал головой Атлантида. — Хорошо, тридцать три процента, но ногу оставляем при вас.

— Вы предлагаете мне рискнуть всем ради куска ноги и несчастных пяти процентов?

— Хорошо, пусть будет тридцать, но мы ничего не станем резать!

— Оставьте, сэр. Моя нога: что хочу, то и делаю.

— Двадцать пять процентов, сэр.

— Предпочитаю хирургическое вмешательство.

— У меня нет никаких антибиотиков и кровоостанавливающих средств. Получите новую гангрену, но уже на новом месте.

— Я согласен рискнуть.

— Двадцать процентов.

— Нет.

— Десять.

— Прекратите, сэр. Останетесь без денег.

— Забирайте себе их все! Но давайте перестанет играть жизнью и здоровьем и вызовем спасателей.

Вайт тихо рассмеялся:

— Вы знаете, сэр Платон, впервые в жизни мне предлагают деньги не за то, чтобы я что-то отдал, а за то, чтобы я что-то сохранил себе. Хорошо, сэр Платон, если вам чужие ноги дороже ваших денег — вызывайте.

— Сунгари! — Атлантида с облегчением опустился на стул. — Подай сигнал бедствия. У нас нет запасов кислорода и лекарств, но на борту тяжелый больной. Требуется срочная помощь.

Спасательный катер появился только на третьи сутки. Напарники в это время сидели на пороге входного шлюза своего корабля. Нога миллионера распухла уже выше колена, но боли он по-прежнему не ощущал, да и на самочувствие, если не считать несколько повышенной температуры и коротких головокружений, не жаловался. Скорее всего, причиной «антонова огня» стала какая-то местная зараза. Или, как изящно пишут справочниках: «поверхностный микробиологический аналог». Обычно все опасные для человеческого организма вирусы и бактерии имеют сходное с земными строение, а потому мгновенно дохнут от малейших доз антибиотиков, привыкания к которым выработать еще не успели. По этой причине у многих космонавтов распространилось снисходительное отношение к молодым биосистемам. Они бравировали отвагой, высаживаясь в новых мирах без скафандров и биологических масок… и время от времени целые экипажи галактических разведчиков полностью выкашивались нестандартными болезнетворными мутантами. Однако попасть «под мутанта» любой человек имел все-таки куда меньше шансов, нежели получить смертельное облучение от микроволновой печи.