Иванов посмотрел на него вопросительно.

— Сейчас объясню, — сказал адвокат, отсмеявшись. — Турецкий исполняет обязанности Меркулова — заместителя генерального прокурора по следствию, то есть второго человека в прокуратуре страны. Но сейчас и первого-то нет, верно? Отгадайте с двух раз, кто теперь будет и. о. генерального прокурора.

— Вот это карьера, — доброжелательно улыбнулся Иванов.

— Жаль, ненадолго, — вздохнул Гордеев. — Я Сашку хорошо знаю, для него это все ярмо жуткое… Ладно, давайте вернемся к Великанову. Почему вы не сказали сразу правду относительно своей жены? Ну еще тогда, Турецкому?

— Неловко было, — признался Иванов. — Я решил: сперва дома Катьке все расскажу, а потом уж мы с ней решим, как быть. Поймите меня правильно, неохота старое ворошить. Серегу жалко, конечно, спору нет, но у нас семья, трое детей…

— Молодцы.

— Да уж, — не без гордости подтвердил Иванов.

— Извините, если мои вопросы неприятны, но они неизбежны, а раз вы пришли, значит, понимаете это.

Иванов кивнул.

— Значит, Катя ушла от Сергея из-за истории с Саленко?

— В общем, верно. Скажем так, эта история ее подтолкнула.

— Ну да, понимаю, все-таки драма. Сергей фактически отказался от своего друга, и в результате тот погиб.

— Кто погиб?

— Стас Саленко.

— Где погиб?! — подскочил Иванов. — Когда?!

— В Чечне… — Гордеев был слегка удивлен такой реакцией однокурсника Великанова. — Сергей мне сам об этом говорил.

— Фу, вы меня напугали. Это все чушь.

— Почему — чушь? Зачем ему врать?

— Может, он просто не знает, — предположил Иванов.

— Нет, извините, это вы теперь говорите чушь. Что он не знает? Что Стас не погиб в Чечне? А по определению должно быть наоборот.

— Слушайте, какая Чечня? — возмутился Иванов. — Сказки все это. Из Чечни Саленко вернулся живой и здоровый, даже с орденом каким-то. Не знаю, кто и зачем это выдумал — про его гибель, а возможно, Стас сам и выдумал — с него станется. Знаю только, что он служил в спецназе каком-то, в Чечне вроде был действительно, еще где-то… В общем, на юрфаке в МГУ его встретили с распростертыми объятиями…

Гордеев слушал все это с ощущением, что вот сейчас он поймет самое главное. Ощущение не проходило, а главного он не понимал.

— На юрфаке? — механически повторил Гордеев.

— Ну да.

— Вы ничего не путаете?

— Да нет, конечно! У меня был приятель, который тоже там учился, он мне о Саленко рассказывал. О, наш Стас и там прославился, можете не сомневаться.

16

Гордеев навел справки в МГУ, на юридическом факультете, у знакомых преподавателей, которые его самого помнили еще студентом.

Иванов оказался абсолютно прав.

Саленко учился там — лет десять спустя после самого Юрия Петровича, правда, совсем недолго, всего один год, но все равно успел стать знаменитостью. Его проделки стоили немалых хлопот руководителям юридического факультета. Редактор факультетской газеты хотел как-то оживить газету, повысить к ней интерес со стороны студентов и привлек к сотрудничеству Саленко, у которого все находили явные литературные задатки. Но неожиданно для всех Саленко прославился по коммерческой части. Он опубликовал в газете рекламу нового предприятия, которое сам же и придумал. Это была страховая компания, которая называлась «Банан». Суть предприятия, однако, оказалась более остроумной, чем ее название. Идея была виртуозной — страховая компания «Банан» страховала студентов от провалов и плохих отметок на экзаменах. Размер страхового вознаграждения, согласно объявлению, исчислялся в зависимости от опыта и строгости преподавателя, количества студентов в аудитории и делился на степень неподготовленности студента. Например, самым жестоким считался профессор римского права, и ставка у него была самая высокая — девяносто рублей на сотню. Самой низкой была ставка на экзамен у добряка декана факультета, а если студент был спортсменом, то ставка еще больше снижалась: декан славился своей любовью к спорту. Страховая компания просуществовала всего две недели — университетские власти узнали о ее существовании, запретили ее и пригрозили закрыть вообще газету. Саленко едва не выгнали. Правда, потом все равно за что-то выгнали.

На Гордеева эта история произвела впечатление: очевидно, уже в те времена Саленко обладал замечательной фантазией и раскрепощенным мышлением и был способен к самым неожиданным действиям. По крайней мере, в юности. Впрочем, и сейчас-то ему было всего тридцать лет.

Гордеев попросил найти личное дело Саленко — ему нужна была фотография. Но оказалось, что оно исчезло из университетского архива. Тот же результат был в случае с мединститутом — каким-то образом все исчезло.

В обоих учебных заведениях вспомнили, что Стас Саленко появлялся прошлым летом с шампанским и конфетами и, хохоча, благодарил, что его турнули, поскольку это дало ему возможность найти свое призвание. А в чем же его призвание, спрашивали заинтригованные преподаватели. Саленко многозначительно закатывал глаза, и все вопросы отпадали. Его героическое военное прошлое давало пищу для размышлений. В МГУ решили, что он работает в ФСБ, в медицинском институте — что служит в армейской контрразведке.

Гордеев снова связался с Ивановым и спросил, сохранились ли у него какие-нибудь студенческие фотографии, на которых был Саленко. Разумеется, сохранились, сказал Иванов. Он найдет их и пришлет.

Вечером того же дня Иванов перезвонил и обескураженно сообщил, что все фотографии, на которых был Саленко, мистическим образом исчезли.

— Иванов, — сказал угрожающим голосом Гордеев, — пока не разразился грандиозный скандал, звоните вашим однокурсникам, ищите его фотографию.

Иванов перезвонил через два часа:

— Юрий Петрович, нелучшие новости…

— Все понятно. Когда вы видели его последний раз? — спросил Гордеев.

— Стаса?

— Да.

— Очень давно… Наверно, в середине девяностых.

Гордеев задумался:

— Здесь что-то не так. Спросите у своей жены, может быть, Саленко был у вас в гостях, а вы об этом не знаете.

— Послушайте! — Голос Иванова зазвенел. — Это уже слишком!

— Делайте, что вам говорят! — зарычал Гордеев и бросил трубку.

Следующий раз Иванов перезвонил через полчаса. Совершенно потухшим голосом он сказал, что да, Катя призналась. Стас Саленко приезжал в гости однажды, они сидели, пили кофе с ликером, смотрели старые фотографии.

— Когда это было?

— Прошлым летом. Но они встретились совершенно случайно и…

— Все ясно, — оборвал Гордеев. — Теперь никаких возражений. Берите вашу жену в охапку и приезжайте по адресу, который я вам сейчас назову. Будем делать фоторобот…