Однако только два года пожила медсестра Нузберг в Казани. Сразу-то после смерти Василия бежать в Москву, пожалуй, неловко было — что в том же Институте имени Вишневского скажут? Впрочем, там о Нузберг сказали, кажется, все, что знали… Но кадром медсестра Нузберг оказалась ценным, белокаменная великодушно приняла возвращение беглой дщери, ей снова дали ордер — подряд уже на третью квартиру. Но, известно, ничто не вечно под Луной…

Ушла в лучшие миры и законная — незаконно! — жена летчика Сталина. Могила ее на Троекуровском кладбище, говорят, среди больших кагэбешных шишек. А вот как дочери Марии Игнатьевны умудрились перенести прах «дорогого папы» из Казани в Москву, то есть сделать то, что не под силу было ни сестре Василия Светлане, ни его родным детям Александру и Наде, ни семье Аллилуевых, ни Капитолине Васильевой?.. В чем были бессильны, — а скорей, равнодушны! — и Ворошилов, и Микоян, и Громыко, к кому обращались родственники Василия Сталина…

Александр Бурдонский, родной сын Василия Сталина, о перезахоронении отца узнал случайно и у него, известного режиссера, от удивления аж челюсть отвисла! Ну, в самом-то деле, две совершенно чужие женщины распоряжаются — где лежать его отцу, под какой фамилией, при этом, не спросив его согласия, не посоветовавшись с ним.

Капитолина Георгиевна, когда я ей рассказал о тайном мероприятии по переносу праха Василия Иосифовича, долго молчала, ушла в какую-то свою глубокую думу, а потом немногословно заметила: «Троекуровское кладбище для Василия — это продолжение преступления»…

Именно туда, а не на Новодевичье кладбище, где захоронена его мать, Надежда Аллилуева, осенью 2003 года и привезли гроб из Казани. Так и лежит там рядом с медсестрой Нузберг сын вождя, генералиссимуса Сталина. Теперь у них одна общая фамилия — Джугашвили.

Оставляя Россию, уже навсегда, Светлана Аллилуева прощалась с Капитолиной Георгиевной.

Вот ее последнее письмо, после которого встреч больше не было:

«Дорогая моя Капуся!

Не знаю даже, как тебе это сказать, чтобы не огорчить, но я решила уехать, поскольку и Оля уезжает.

На старости лет я стала злой и нетерпимой, не могу принять многого, не могу согласиться с тем, как люди живут и думают. А главное — не могу никак согласиться с теми, кто управляет. В молодости я была тихоней, а Василий — тот кипел кипятком, и оттого погиб. Теперь я его понимаю куда лучше, чем раньше, потому что я сама стала не такой сонной и равнодушной, какой я была в молодости.

Чего тебе говорить — ты и сама понимаешь…

Вопросами, которые я ставила (и о судьбе Василия) никто заниматься не хочет: к чему это им всем? И так хорошо. Я — как бельмо на глазу им всем.

Обнимаю тебя и целую, дорогая моя. Хорошо было с тобою повидаться, хотя бы и не надолго. Целую. Твоя Светлана».

…Минует сорок весен. Как-то перебирая в памяти былое, Капитолина Георгиевна достала из серванта старенький ридикюль и протянула мне эту поистине реликвию давних лет.

— Вот все, что осталось на память о Василе…

Ридикюль был чем-то заполнен и, пока я помогал распутывать связывавшие его ленточки, Капитолина Георгиевна заметно волновалась. Потом прикоснулась к пожелтевшим листочкам и конвертам из ридикюля, улыбнулась чему-то своему — ушедшему навсегда — и заметила, как мне показалось, грустно-грустно:

— Это письма Василия из тюрьмы. Их, кроме меня, никто не читал…

Вот литература, которая помогла автору в работе над этой книгой

ЦАМО СССР, фонд 20020, опись 1, дело 9

ЦАМО СССР, ф. 20020, оп. 1, д. 12

ф. 20020, оп. 1, д. 13

ф. 20020, оп. 1, д. 19

ф. 20020, оп. 1, д. 25

ф. 20020, оп. 1, д. 67

ф. 20020, оп. 1, д. 91

ф. 20020, оп. 2, д. 14

ф. 20020, оп. 2, д. 15

ЦАМО СССР, фонд 20255, опись 01, дело 19

ф. 20255, оп. 02, д. 7

ф. 20255, оп. 02, д. 11

ЦАМО СССР, фонд 32 гв. иап, опись 245828, д. 1

фонд 32 гв. иап, оп. 27238сс, д. 2

А еще приказы, полевая почта и воспоминания участников Великой войны, с кем довелось работать в поиске истины о былом.

Среди авторов воспоминаний и собеседников маршалы авиации С. И. Руденко, Н. С. Скрипко, А. П. Силантьев, А. И. Покрышкин, И. Н. Кожедуб, Г. В. Зимин, И. И. Пстыго, Е. Я. Савицкий; генералы А. А. Алелюхин, Г. Ф. Байдуков, А. В. Беляков, А. С. Благовещенский, П. И. Брайко, Г. А. Ворожейкин, А. И. Выборнов, Г. У. Дольников, Б. Н. Еремин, К. А. Евстигнеев, Н. П. Каманин, М. В. Кузнецов, Н. Ф. Кузнецов, В. Н. Кубарев, А. А. Микоян, И. Ф. Петров, Г. А. Петренко, А. Н. Пономарев, А. И. Подольский, В. И. Попков, В. В. Решетников, Г. А. Речкалов, В. К. Сидоренков, А. Ф. Сергеев, Н. А. Сбытов, А. И. Труд, С. Ф. Ушаков, В. М. Шевчук.

И, наконец, просто однополчане, фронтовые друзья летчика Сталина: В. П. Бабков, А. Я. Баклан, К. В. Блинова, С. Ф. Долгушин, А. Г. Котов, Б. А. Морозов, А. С. Макаров, Ф.Ф, Прокопенко, Ф. И. Шинкаренко. А также его верный друг и жена Капитолина Георгиевна Васильева.

В книге использованы материалы фототеки Военногоиздательства, газеты «Красная звезда», а также фотографии из личного архива Капитолины Георгиевны Васильевой и автора.

Мальчик Вася по фамилии Сталин.

А вот так жили когда-то в Кремле.

«Иосиф, пришли мне если можешь руб. 50, мне выдадут деньги только 15 IX в Промакадемии, а сейчас я сижу без копейки. Если пришлешь будет хорошо».

«Письмо с деньгами получила. Большое спасибо. Посылаю тебе шинель, т. к. после юга можешь сильно простудиться».

Из писем первой леди рабоче-крестьянской республики.

Вася (слева) и его дружок Артем.

С двух до шести лет мы с Василием были воспитанниками детдома.

Артем Сергеев

В дальнее плаванье… Впереди целая жизнь!

ЗДРАВСТВУЙ ПАПОЧКА, ПРИЕЗЖАЙ СКОРЕЙ ДОМОЙ ФЧЕРА РИТКА такой ПРАКАС ЗДЕЛАЛА УЖ ОЧЕНЬ ОНА АЗАРНАЯ ЦЕЛУЮ ТЕБЯ ТВОЯ СЯТАНКА.