– Я помню, что должен был заехать за тобой, но их было все-таки трое, это заняло больше времени, чем я ожидал. Зато они не поскупились, расплачиваясь. Собери-ка деньги.

Тон Жан-Клода явно говорил: никаких упреков! Лоретта не осмелилась подать голос, так как боялась быть выброшенной на улицу. Ничто, никакой его поступок не мог оттолкнуть ее. Он всецело принадлежал ей, и если он не мог обуздать свое вожделение к Жанетте, значит, той не место в их жизни.

Стараясь не встречаться взглядом с соперницей, Лоретта брезгливо собрала с кровати золото и молча вышла.

– Тебе надо отдохнуть и прийти в себя, – бросил Жан-Клод, оправляя перед зеркалом свой элегантный наряд. – Выглядишь ужасно, а между тем сегодня вечером у тебя снова будут гости. Постарайся на этот раз не слишком артачиться. Их это только забавляет, а на тебе оставляет синяки и царапины. Учись получать удовольствие, и все будет хорошо. – Так как ответа не последовало, он счел нужным добавить: – До чего же ты все-таки строптива! Ничего, скоро твой гнев иссякнет, и тогда ты поймешь, что находишься далеко не в худшем положении. Я привожу к тебе приличных мужчин, чистых и здоровых, а если тебе взбредет в голову просто стоять на углу, через месяц подхватишь дурную болезнь.

Сняв напоследок с плеча воображаемую пылинку, он окинул свое отражение удовлетворенным взглядом и вышел. Через несколько минут они с Лореттой, разодетые в пух и прах, покинули квартиру.

Жанетта приподнялась на дрожащих локтях и с отвращением оглядела грязные простыни. Взгляд на собственное поруганное тело заставил ее стиснуть зубы, чтобы не разрыдаться. Хотелось кататься по кровати со звериным воем. Свиньи, грязные свиньи! В который раз Жанетта чувствовала себя униженной, в который раз ей была не мила жизнь. Потом отчаяние сменилось ледяной решимостью. Жан-Клод полагал, что сломил ее дух, что она уже не сможет за себя постоять. Так когда-то думал и Ален де Виньи. Каждый из них и глубоко ошибался.

Она не будет послушной игрушкой в руках негодяя, мрачно думала Жанетта. Ей пришлось пережить надругательство над телом, но она жива, она по-прежнему готова бороться. Значит, ей по силам вынести все! Кто-то гибнет в горниле бед, кто-то закаляется, как сталь. Отныне душа ее закована в стальные доспехи, и никто, ни один мужчина не коснется ее. Она теперь будет начеку.

Первым делом надо выбраться из квартиры, потом – заработать деньги. Эти деньги будут принадлежать ей, и только ей, она никому не позволит посягнуть на них. Если не найдется другой работы, она станет продавать себя, но сама, на собственных условиях. А главное, никто никогда, не получит ее даром. Ни один мужчина. Она не просто выживет, она будет жить очень и очень неплохо!

Когда она вскинула голову, аметистовые глаза горели холодным огнем.

Не потрудившись одеться, Жанетта вышла на кухню и согрела себе воды. Вид наливающихся синяков нимало ее не обеспокоил, она переступила через ту черту, за которой женщину уже не интересует ее внешний вид. Погружаясь в лохань с горячей водой, она улыбалась, выбросив из головы недавние события.

Чистая и освеженная, Жанетта вернулась в спальню. Без малейшего колебания она достала из гардероба простое, наглухо закрытое платье, которое сшила сама, готовясь к материнству. Вид его напомнил ей о трагедии с ребенком, но Жанетта прогнала воспоминания. Любовь, счастье, надежды – со всем этим покончено, нужно как-то жить дальше.

В шкафу лежал тот самый саквояж, с которым она когда-то покинула дом Гретхен и который позже забрали с собой ее похитители. То немногое, что они наспех побросали в него, так и оставалось там. Посмотрев на роскошные платья, предоставленные в ее распоряжение Жан-Клодом, Жанетта холодно усмехнулась. Это был гардероб дорогой шлюхи. К тому же они все равно ей не принадлежали.

С некоторым сожалением Жанетта подумала о том, что у нее нет ни одного приличного платья, ни одной драгоценности – ничего, что можно продать. Золото – подарок тетки – давно перекочевало в карманы Жан-Клода. Бедная тетя Гретхен! Должно быть, она оплакивает ее. Когда-то, покидая ее дом, Жанетта была готова, если потребуется, остаться совсем одна, без родных и друзей. Теперь это время настало.

Закутанная в поношенный плащ, с саквояжем в руке, Жанетта оглядела себя в зеркале. Никто не принял бы эту неприметную женщину за аристократку. Впрочем, она тут же вспомнила, что Франция теперь далеко, а в Новом Орлеане никому нет дела до того, какая кровь течет в жилах прохожего. На этой земле ей нечего было опасаться. Все самое худшее уже случилось.

Толкнув наружную дверь и обнаружив, что она заперта, Жанетта ничуть не удивилась. Жан-Клод не доверял ей, и правильно делал. Жанетта сдвинула как можно плотнее дешевые занавески на окне, принесла с кухни стул и со всего размаху ударила по стеклу. Оно разбилось с оглушительным грохотом. Отдернув занавеску, она отшатнулась: под фонарем на противоположной стороне улицы стоял и смотрел в ее сторону какой-то мужчина.

С минуту Жанетта была в нерешительности, сердце ее бешено колотилось. Неужели Жан-Клод нанял человека следить за ней? Однако выбора не было, как не было и другой дороги к свободе. Она решила, что как-нибудь отобьется от неизвестного, если он станет ей докучать. Она подошла к окну, расположенному невысоко над землей. Сначала она выбросила саквояж, и он, с мягким стуком приземлился на газон. Жанетта спрыгнула следом, придерживая полы плаща. Подобрав саквояж, она бросилась прочь от дома, не обращая внимания на незнакомца и не интересуясь тем, следует ли он за ней. На карту было поставлено так много, что одна лишняя проблема не имела большого значения. Предстояло найти себе жилье, нужно было как-то прокормиться на первых порах. Жанетта все ускоряла шаг, словно бежала вслед за бешено проносящимися в голове мыслями. Неужели можно заработать на жизнь, только продавая себя? Если так, Жан-Клод прав. Нет, невозможно! Должен быть какой-то иной путь! Из нее выйдет хорошая белошвейка, гувернантка или – или карточный игрок! Разве Жан-Клод не хвалил ее мастерство, ловкость ее рук, ее умение предугадать ходы партнера? Если даже ему время от времени случалось выигрывать по-крупному, она тем более сумеет прожить карточной игрой! А если предложить свои услуги в качестве крупье? Конечно, на женщину посмотрят косо, но когда поймут, до чего ей везет в картах, ее наймут! Лучше жить на процент с выигрыша, чем время от времени терять все в проигрыше, как Жан-Клод!

По мере того как взбудораженные мысли успокаивались, Жанетта начала воспринимать окружающее и вскоре расслышала осторожные шаги. Выходит, это и в самом деле соглядатай! В первый момент она не слишком испугалась, уверенная, что сумеет выкрутиться. Однако, когда она ускорила шаг, преследователь тоже пошел быстрее. Жанетта встревожилась. Ей вовсе не хотелось начинать жизнь на свободе с уличного скандала.

Перебирая то, что ей было известно о Новом Орлеане, она поразилась обилию информации, собранной из обрывков разговоров. Жан-Клод и Лоретта, обсуждая события дня, сыпали названиями, которые сами собой оседали в сознании. По вывескам Жанетта без труда нашла дорогу в квартал игорных домов, решив затеряться в толпе. Стараясь казаться спокойной, она невольно все ускоряла шаг, пока не перешла почти на бег. Шаги не отставали. Поворачивая из переулка в переулок, с улицы на улицу, она достигла более людных мест. Здесь и фонари попадались чаще. Несколько успокоившись, она приостановилась, пережидая экипаж, – и ощутила присутствие за спиной. Обернуться ей не дала рука, накрывшая рот. Жанетта вывернулась, готовая защищаться до последнего, и нанесла удар. Незнакомец ловко уклонился и снова схватил ее, на этот раз полностью лишив возможности шевелить руками. Напрасно она пыталась лягаться, напрасно извивалась в железных тисках. Как назло в этот момент они находились в плохо освещенном месте, поэтому невозможно было разглядеть лицо незнакомца в тени широких полей шляпы. Телосложения он был крепкого и больше всего походил на подручного для темных делишек, несмотря на приличную одежду.