– Какова обстановка? – спросил он.

– Хозяйки дома нет, – ответил один из полицейских, молодой, лет двадцати с хвостиком, дородный филиппинец. – Дверь открыла няня. Сказала, что мисс Лопес ушла на пробежку примерно сорок пять минут назад.

Фрост покачал головой.

– Неужели она на пробежке? Так поздно? Просто не верится, что она решилась пойти на такой риск после нашего разговора.

– Ну няня сказала, что ей позвонили из полиции Сан-Франциско и сказали, что все чисто, – сказал филиппинец.

– Что?!

– Ну да, какой-то детектив позвонил и сказал, что ей нечего беспокоиться, что охотятся не за ней.

Фрост понял, кто звонил. Руди Каттер. Паук заманил ее в свою сеть. У них не остается времени.

– Где она бегает? – спросил он.

– По тропам заповедника. Больше няня ничего не знает. Говорит, что мисс Лопес нравится менять маршруты.

Истон понимал: они слишком далеко, чтобы услышать крик с кряжа. Любой крик там, наверху, прозвучит как шепот. Он знал одно: Каттер преследует Марию. И Мария не отвечает на телефонные звонки. Она думает, что ей ничего не грозит, хотя на самом деле Каттер просто выманил ее из дома.

Фрост устремил взгляд на кряж. Сверху спускался туман, тяжелый и густой. Он уже перевалил через вершину и, как грабитель, крался в долину. Разглядеть снизу, что происходит на склонах, было невозможно. Дневной свет почти угас, и надвигающиеся сумерки добавляли туману черных красок.

Там, наверху, Мария. И они должны добраться до нее.

– Оставьте одного офицера в доме на тот случай, если она вернется, – сказал Фрост. – Остальные за мной.

Истон повел всех в долину. Единственным звуком был стук их башмаков. Ветра практически не было. Через сто ярдов они подошли к развилке: одна тропа спускалась к озеру, другая круто взбиралась вверх, к вершине. Одного офицера он отправил вниз, а сам вместе с другим пошел вверх.

Фрост старался полностью распрямлять ноги при каждом шаге вверх. Туман густел. Редкие деревья превратились в силуэты на фоне серой стены. От долины до вершины идти было примерно с милю. Когда они взобрались наверх, тропа перевалила через вершину и стала спускаться вниз, в следующую долину, а потом опять подниматься вверх. Крутые повороты тропы напоминали подкову. Инспектор то и дело останавливался в надежде услышать шаги Марии, но они оставались тремя одинокими призраками на склоне.

Далеко внизу громко выли сирены – это из города спешило подкрепление. Фрост позвонил капитану Хайдену и попросил его скоординировать работу с полицией Сан-Бруно и Пасифики и расставить людей на выходах с троп. Однако он знал, что лучше всего брать Каттера на кряже. Территория холмов была обширной, их склоны спускались и на запад, и на восток. В тумане и сгущающихся сумерках Каттер вполне мог ускользнуть.

Фрост снова набрал номер Марии. Как и раньше, она не ответила.

Он закричал:

– Мария!

Голос прозвучал громко, но понять, насколько далеко он разнесся, было трудно. Из кустов, растревоженная криком, с насмешливым карканьем взлетела ворона. Они выждали несколько мгновений в надежде, что Мария откликнется, но над тропой висела тишина. Им ничего не оставалось, как продолжить путь вверх.

Когда они поднялись на вершину более высокого холма, вдруг ожил ветер и хлестнул их по лицам, словно мокрой рукой. В плотной стене тумана появились чистые прогалы. То под ногами не видно было тропы, то в следующую секунду перед ними открывалась местность с низкой растительностью. Вдоль вершины кряжа торчало множество столбов с телефонными проводами. Там, где мощеная тропа поворачивала к северу, Фрост заметил, что от нее идет ответвление на юг. На перекрестке стоял маленький каменный туалет со скошенной крышей.

Истон достал из кармана фонарик, резко открыл дверь туалета и посветил внутрь. Ему в нос ударила страшная вонь. Внутри никого не было.

– Что дальше? – спросил один из полицейских.

Тропы проходили по всем вершинам кряжа. Фрост посветил фонариком в обе стороны, но путь лучику преграждал туман. На земле никаких следов не было. Он сложил ладони рупором и снова позвал Марию. Она не ответила.

– Вы двое идите на юг, – сказал он офицерам. – После монумента будет развилка, и вы там разделитесь. А я пойду на север. Если что-нибудь обнаружите, кричите.

Полицейские пошли по тропе, и Фрост наблюдал, как их окутывает туман. Он же вернулся на мощеную тропу, которая под небольшим уклоном поднималась вверх, и пошел вперед через молочно-белую пелену. На холодном и влажном воздухе он продрог до костей.

Инспектор светил себе под ноги фонариком. Недалеко от следующего пика он заметил что-то яркое на сером асфальте. Подойдя поближе, он обнаружил одинокую красную кроссовку. Кроссовка была дорогой, из серии «Найк-Флайнит», и почти новой. Едва ли ее бросили здесь по доброй воле. Наклонившись, он сунул руку в кроссовку. Внутри она была теплой и влажной.

Фрост посветил фонариком, поворачиваясь вокруг своей оси. Чуть впереди от тропы отходила тупиковая тропинка, ведущая к старой метеостанции. Поглядывая себе под ноги в надежде найти еще какие-нибудь указатели, оставленные Марией, он побежал туда. Сильно похолодало. Ветер ревел и подыгрывал себе на металлических деталях измерительной вышки. У Истона возникло впечатление, будто он оказался на вершине мира.

На площадке доминировала огромная накопительная емкость. Земля вокруг была в отпечатках автомобильных шин, однако отпечатки были старыми. Фрост обошел станцию, но ничего не нашел. Это была самая высокая точка кряжа, и здесь вершина пика была плоской. Туман немного рассеялся, но уже стемнело. Инспектор снова позвал Марию, но едва расслышал свой голос.

Он вернулся на тропу напрямик, шагая по низкому кустарнику, и двинулся дальше на север. Футов через двести ему показалось, что в луче фонарика промелькнуло что-то яркое. То была другая кроссовка, такая же, как первая. Мария словно отмечала свой путь крошками хлеба. Значит, ее притащили сюда. Она наверняка где-то близко.

Еще через четверть мили на вершине кряжа располагались развалины старого ракетного комплекса, построенного в пятидесятые годы для защиты зоны залива от воздушного нападения Советского Союза, которого так и не случилось. Здания стояли заброшенными уже несколько десятилетий, но все пешие туристы, оказывавшиеся на Суини-Ридж, знали о них. Фрост побежал. Здания комплекса – раньше отсюда, с этой командной высоты над Тихим океаном, военные контролировали небо страны – появлялись из тумана и обретали очертания. Сложенные из пеноблоков стены были раскрашены уродливыми граффити. Дверей и окон давно не было, и в голые остовах гнездились птицы и укрывались животные. Это был город-призрак холодной войны.

– Мария!

На этот раз он что-то услышал. Какой-то приглушенный звук. Недалеко. Кричала женщина. Крик перешел в визг и оборвался. Шум ветра мешал определить направление крика.