Она подняла взгляд, лицо ее застыло в улыбке. Я обернулась — за моей спиной стоял молодой император. Он учтиво осведомился, всем ли мы довольны, затем извинился, что подошел слишком близко и ненароком слышал нашу беседу.

— Миссис Тако, разумеется, если вам кажется, что проблема важна, я могу рассмотреть этот вопрос. И, возможно, продлю ваше пребывание в Империи. Но все-таки я бы предложил иную форму исследования. Вы можете заказать выборку — сто человек, двести, да хоть тысячу, сколько вам нужно, — из разных социальных кругов, разного достатка и разной судьбы, и провести с каждым глубинное интервью. Я невеликий знаток социологии как науки, привык пользоваться только результатами, однако мне кажется, что так вы получите значительно более качественный материал, чем при помощи уличных опросов.

— Да, конечно, это весьма привлекательное предложение, но хотелось бы иметь и общую картину…

Император подавлял нашу несгибаемую сенаторшу. Впрочем, он здесь подавлял почти всех, кроме, пожалуй, Августа. Август держался так же свободно, как на вечеринке у Тэгги, только что пришел в килте, а не в брюках.

Сенаторша отошла, а император взял два бокала шампанского, один протянул мне и повел в сторону окон. Интересно, чего ему от меня надо? Мне льстило его подчеркнутое внимание, чего греха таить, но с такими людьми играть опасней, чем с огнем. Хотя не могу сказать, что он был мне неприятен.

— Не вижу вашего супершпиона, — сказал император. — Пошел выгуливать суперсобаку?

— Кому-то ведь и работать надо.

— Да, мне уже доложили…

Могу представить, что именно и в каких выражениях доложили. За вчерашний вечер Вэнь успел только осмотреться в огромном дворце. А утром отправился знакомиться с тренером у-шу, который обучал привилегированных детишек. Для компании прихватил Василису. Вернулся к завтраку. Василиса принесла с собой то ли подарок, то ли добычу — метровый кусок тренировочного шеста. Металлического. Один конец был порядком зажеван, из чего я сделала вывод, что Василиса попросту отгрызла лишнее. Вэнь коротко сообщил, что тренер — злобный самодур, но поговорить согласился. А куда ему деваться, некуда ему деваться. Он уже все осознал. Я не стала уточнять, какое кун-фу применил Вэнь, чтобы приручить тренера, но явно более крутое, чем то, что нашлось у злобного самодура.

— Признаться, я доволен. Меня очень беспокоил один аспект. Я не сумел разыскать предателя, который познакомил Соню с куашнарцем. Разумеется, она не была такой уж замкнутой, но все-таки у нас не настолько плохая личная охрана, чтобы шпионы ходили во дворец как к себе домой. Мне сказали, ваш специалист раскрыл этого негодяя.

— Председатель Юй, я не вправе делиться с вами информацией до окончания следствия.

— Но я могу кое о чем попросить? Леди Берг, я очень прошу вас. Лично вас. Пожалуйста, остановите поиски той женщины, которая видела Соню на Сайгоне.

— О! — Я вскинула брови. — А если это необходимо для выполнения задачи?

— Это совершенно лишнее. Вы узнаете много обо мне, но о Соне — ничего сверх того, что я уже сказал. Это действительно была мимолетная встреча, та женщина не уверена, видела ли она Соню или очень похожую на нее девушку. Вот, собственно, и все.

Я вежливо улыбнулась. Такое случается с клиентами сплошь и рядом. Заказывая расследование, они редко отдают себе отчет в том, что инквизитор первым делом узнает всю их подноготную — и лишь затем отыщет преступника.

Оркестр негромко играл джаз. Обстановка вообще была некитайская — мужчины в костюмах, дамы в платьях, прислуга в униформе, охрана при полном параде… Пожалуй, только обилие охраны и намекало, что это Шанхай, а не скучный прием где-нибудь у арканзасского губернатора.

— Вам, кажется, не очень весело.

— Я терпеть не могу светские мероприятия. Но обязана их посещать — как ассистент Маккинби.

— Как хорошо я вас понимаю. Я тоже не люблю чопорную показуху.

— Странно, что вы выбрали типично федеральный колорит.

— Он используется в Китае уже больше восьмисот лет. Коммунистический Китай принял общемировой дипломатический протокол, и в этом ничего удивительного. Здесь мы используем его для всех ситуаций, кроме самых крупных национальных праздников. Но уверяю вас, китайский церемониал интересней лишь в первые пять минут. А через час вы мечтали бы лишь поскорей убежать. Леди Берг, простите за бестактный вопрос: вы умеете танцевать танго?

Умею ли я танцевать танго?

Умею ли я танцевать вообще?

Когда-то давно я не умела. Даже подрыгаться под музыку не получалось, хотя, казалось бы, чего уж проще, слушай — и в такт шевели конечностями. Современная музыка вся держится на повторах. Изобрети себе несколько движений и используй их в разных комбинациях. Конечно, такой «танец» будет так же далек от искусства, как детские каляки-маляки от живописи. И что с того? Зато можно будет не прятаться в темном углу на вечеринке.

А я была уникумом. Я неплохо владела приемами самообороны, которые основаны частично на европейском фехтовании, частично на кулачном бое, частично на восточных единоборствах. Все они невозможны без чувства ритма. Кажется, я не умела танцевать потому, что не хотела уметь. Тому были свои причины.

Часто вспоминаю миссию, в которой пришлось играть роль стриптизерши у шеста, и я справилась. Но на вечеринках по-прежнему упрямо изображала бревно. Положение исправил Август. Однажды мы с ним поспорили. В университете у нас была практика сопротивления психологическому давлению. Иначе говоря, молчания на допросе. В допросах практиковались инквизиторы. Они ломали меня всей группой, но не справились, и я даже ушла на своих ногах, пусть и до первого угла. Три года спустя Август сказал: он справится за три часа. Если да, я пойду учиться танцу. Если нет, он затыкается. Я согласилась. Он взломал меня за сорок пять минут, я обиделась, раскричалась. Топала ногами, помню. Но проигрыш надо платить. И я пошла заниматься.

Через год я смело могла бы называться полупрофессионалкой. То, чему я научилась, было настоящим танцем, а не подергиванием и шевелением конечностями. Я могла бы даже выступать на любительских соревнованиях. Август был счастлив. Он-то танцевал превосходно, его классическое британское образование подразумевало знакомство и с этой дисциплиной. Иногда на вечеринках мы даже удивляли народ какой-нибудь сложной штукой.

Вопрос в том, хочу ли я танцевать танго прямо сейчас.

— Конечно, Председатель Юй. Я же ассистент не просто инквизитора, а герцога Кларийского.

Китаец смотрел мне в глаза. Он был понятен насквозь.

— Леди Берг, прошу вас, не называйте меня титулом.

— А как?

— Друзья зовут меня Юджином.

— В своем кругу пользуетесь федеральным псевдонимом?

Он поднес к губам мои пальцы и коснулся их.

— Скорей, вольным переводом… Делла.