Она позволила этой фразе повиснуть в воздухе, ожидая ответа.

– Ты знаешь, чего я хочу, Хэйли. Больше всего на свете. Первый раз в жизни я чувствую, что принадлежу кому- то. Думаю, это то, чего я всегда хотела, и что считала невозможным.

– Тогда хватит переживать. Мы во всем с тобой разберемся, – сказала Хэйли и обняла ее крепче, – Все влюбленные так и делают. А я так сильно люблю тебя.

– Я тебя тоже, Хэйли, – хотя Лука и не знала, как вести себя в подобные моменты близости, все, словно бы, шло само собой, и она позволила себе наслаждаться тем, что происходило «здесь-и-сейчас».

Они помогли друг другу помыться, целовали и ласкали друг друга, не чувствуя прохлады воды от нарастающего жара между ними.

– Давай-ка мы тебя перевяжем и продолжим где- нибудь в другом месте? – прошептала Хэйли, и легонько прикусила ее за ухо.

– Я бы сказала, давай оставим перевязку на потом, – ответила Лука, – и перейдем сразу к той части, которая «где- нибудь в другом месте».

– Терпение, Лука, терпение, – улыбнулась Хэйли, показывая ямочки на щеках.

Они вылезли из ванны, и Хэйли умело обработала бок и плечо Луки. Та успела сорвать пару поцелуев, а потом Лука, в свою очередь, промыла и заклеила царапины на спине и боках Хэйли.

Когда они закончили, Хэйли отвела ее обратно в спальню.

– Ты только посмотри на простыни. Наверное, нужно…

Лука подняла ее на руки и отнесла на диван, бережно положив.

– Прости, Хэйли, – сказала она, глядя в любимые карие глаза и устраиваясь поверх нее, нежно разводя ноги Хэйли, – Ты же не думаешь, что можешь просто так ходить по комнате нагишом, пока я меняю простыни, в то время, когда я могу вести тебя к разрядке?

– Господи, Лука, – простонала Хэйли, и запрокинула голову. Дорожка влажных поцелуев пролегла от ее подбородка вниз. Лука гладила великолепные груди и рисовала языком причудливые узоры на нежной коже, покусывала, а потом по очереди засасывала соски, пока они не затвердели.

Хэйли впилась ногтями в спину Луки, когда та начала пластично извиваться на ней, поглаживая жадными ладонями. Хэйли запустила пальцы в шикарную мокрую шевелюру и легонько нажала на макушку Луки, задавая направление: вниз.

– Прошу, Лука… там.

Та подняла колени Хэйли, развела в разные стороны и мягким языком прошлась по соленой ложбинке от края до края, медленно поднимая голову. У Хэйли вырвался стон удовольствия, и возбуждение Луки удвоилось.

Она хотела делать это мучительно долго, но прелюдия, начавшаяся еще в ванной, распалила ее, и слишком велико было желание выразить Хэйли свою любовь – Лука не смогла сдержать себя. Хэйли кончила практически сразу, а следом и Лука. Но у них был весь день на то, чтобы исследовать тела друг друга – как угодно: медленно ли, быстро ли…

Ночью, их оторвал Пирс. Он звонил, чтобы сообщить кое-что о том, какие у Барроуса планы на следующий вечер.

Будучи одним из самых влиятельных людей в Вашингтоне, сенатор Терренс Барроус всегда знал, где проходят самые злачные вечеринки этой ночи, если у него было соответствующее настроение. А сегодня он, определенно, собрался провести празднование личного триумфа. Старый виски, пара кубинских сигар, часик-другой в компании самых дорогих шлюх были ему обеспечены – как и полная секретность – а потом можно было и пару раз сыграть в покер. Ставки должны были быть просто заоблачными.

Этот вечер он намеревался провести в особняке Бетесда, принадлежавшем одному Медиа-магнату, известному в узких кругах тем, что, в любой момент мог вызвать гостям очаровательных блондинок. Здесь Барроус частенько собирался с партнерами по покеру.

За высоким забором особняка был изысканный сад с великолепными сортовыми розами, протянувшийся вдоль всего ограждения. Туда выходили окна и витой искусный балкон главной спальни второго этажа. Парадная лестница была отделана итальянским мрамором.

На этом вечере присутствовало пара десятков гостей, большинство из которых были главными шишками Вашингтона. Основная часть – политики, но были и несколько владельцев крупных фирм и даже один молодой предприниматель, который зарабатывал через Интернет свои миллионы почти так же быстро, как тратил.

Терренс выпил пару бокалов виски, прогуливаясь по особняку, любуясь принадлежавшей хозяину дома коллекцией голов крупных зверей – чучела были развешаны повсюду. Терренс думал о том, какая этим вечером ему предстоит игра.

– Как вы находите сегодняшнюю свою компанию, господин сенатор?

Сзади послышался бархатный голос, и Барроус повернулся, надеясь, что фигурка и лицо не подкачают. И не был разочарован.

На ней было классическое платье, скроенное со вкусом, и сексуальное, с достаточно глубоким вырезом и коротким подолом. Длинные поджарые ноги прекрасно подчеркнуты удачно подобранными туфельками.

Обычно он предпочитал голубоглазых блондинок, а у этой девицы волосы были темные, а глаза карие, но выглядела она сногсшибательно, и ее соблазнительный взгляд говорил: «трахни меня». Терренс мгновенно почувствовал возбуждение.

– А какую компанию ты имеешь в виду?

– А какая вам больше по настроению, – ответила она, – Мы можем посидеть здесь, и вы расскажете мне, как прошел ваш день, а можем уединиться где-нибудь, и вы скажете мне, чем я могу быть вам полезна.

– У меня был замечательный продуктивный день, тут даже добавить нечего, – сказал Терренс, – А теперь пойдем куда-нибудь, я скажу тебе, чем ты можешь помочь.

– С удовольствием.

Он положил руку ей на талию и отвел в комнату, которую подготовил для него хозяин – спальню для гостей на первом этаже. Открыв дверь, Терренс пропустил ее вперед, а потом запер за ними изнутри. Комната была сравнительно скромно, но элегантно обставлена. Справа – огромная кровать, застеленная нежно-кремовым атласом, по бокам от нее дубовые тумбочки того же цвета и торшеры с большими шелковыми абажурами, льющие ровный янтарный свет.

Напротив двери было большое окно с видом на сад, а слева антикварный дубовый комод. Плавно колыхались занавески от легкого ветра, принесшего запах цветущих роз. Женщина сделала пару шагов вправо, по направлению к постели, и замерла в ожидании инициативы.

Терренс подошел к ней и прижал к стене возле двери, плотно вжавшись бедрами ей между ног. Он запустил туда

руку, но она остановила его.

– Не так сразу, сенатор, – Домино положила ладонь ему на ширинку: отвлекающий маневр. В штанах было твердо, как камень. Он был готов.

Терренс застонал и сделал пару шагов назад, довольно улыбаясь.

– Поиграть, значит, любишь. Разделась и легла на кровать! – приказал он.

Она покорно кивнула и пошла к кровати. Барроус повернулся к комоду. Чувствуя, что он позади нее, Домино оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что он стоит к ней спиной. Она бесшумно и быстро преодолела расстояние в четыре шага, разделявшее их, и оказалась возле него, когда он только снял обручальное кольцо.