Исполнять веление разума было и тяжело, и страшно, потому что над Саниной спиной – голой, абсолютно беззащитной – вился хищник, вооруженный панцирными лапами и острым, как стилет, жалом. И Саня каждой клеточкой своего тела – обнаженной кожей – чувствовал собственную незащищенность и понимал, что в любой момент сверху на него может обрушиться Смерть.

Судя по жужжанию, огромная оса опускалась все ниже и ниже.

В то же самое время. Варя

Варя в ванной пыталась привести себя в порядок. Сложная задача, когда нет ни зубной щетки, ни косметики – все осталось в гостинице в Суджуке.

Роздосадованная, она решила посмотреть, что происходит на улице. Варя вышла из ванной и, как была нагишом, подошла к окну, раздвинула пару полосочек жалюзи.

Картина, представшая перед ней, оказалась в высшей степени фантастической – словно в фильме Спилберга или Кэмерона.

Но… Но все – происходило в реальности, на самом деле.

Варе из окна была хорошо видна Курортная улица, спускающаяся в сторону моря. Сперва по ней в ужасе, в дикой панике пронеслись несколько человек. Трое или четверо, поначалу застывшие на месте, кинулись в придорожные кусты и канавы. А через секунду по-над улицей беззвучно (для Вари) пролетела, на высоте пары метров над землей, гигантская оса. Следом через несколько секунд другая.

Варя охнула и отшатнулась от окна. Пластинки жалюзи сдвинулись перед ее носом. Секунду Варя стояла неподвижно, не зная, что предпринять. Снизу живота поднимался противный холодок страха.

Затем она очнулась. Бросилась к сотовому телефону. Стала набирать номер. Ей казалось, что она почти овладела собой, но руки дрожали, пару раз она сбивалась, принималась набирать по новой.

Наконец в трубке раздался спокойный голос Сергея Александровича:

– Слушаю.

– Они выпустили их, – выдохнула в телефон Варя.

– Уточните, – спокойно проговорил собеседник. Голос его прерывался – так бывает, когда абонент находится в движении.

– О господи! – досадливо выкрикнула Варвара. – Наши вчерашние хозяева выпустили своих питомцев на город. Осы здесь, в Абрикосове! Они атакуют людей!

– Понял вас, – бесстрастно отвечал мужчина. – Где вы находитесь?

– Там же, где была. В гостинице!

– Никуда не выходите. Пожалуйста, без подвигов. Закройте окна.

– А вы? Вы где находитесь?

– Проезжаем… – Пауза. – Проезжаем станицу Псекупскую. Расчетное время прибытия – через час. Оставайтесь на месте.

– Да, поняла вас. Хорошо.

В трубке зазвучали противные мелкие гудочки.

В то же самое время. Саня

Он лежал, прикрывая собой мальчика, на бетонном полу кафе. Над ними зависла гигантская оса. Судя по нарастающему жужжанию, она опускалась все ниже.

И вдруг – жужжание прекратилось. Ни звука. Тишина продлилась секунду. Две. Три.

С моря доносились крики паники. По улице вверх от моря пронеслись несколько обезумевших от страха людей.

Оса, сидевшая на убитой ею женщине посреди дороги, вдруг, словно вспугнутая бегущими людьми, лениво снялась и сделала пару кругов над добычей.

А вверху, над Саниной неподвижной спиной, не раздавалось ни звука. Кружившее над ними насекомое словно вдруг исчезло неизвестно куда. И неожиданно наступившая тишина нервировала еще сильнее, чем жужжание. Будто безжалостный жестокий враг затаился. Затаился, чтобы вот-вот нанести удар. Удар сзади.

И тогда Саня осторожно – очень осторожно! – на пару сантиметров повернул голову. Скосил глаза. Гигантская оса сидела на столике, по которому мальчик разлил свое мороженое. Сане снизу было видно только золотисто-черное брюхо чудовища и пара задних ног.

– Что она делает? – спросил-выдохнул мальчик. Он по-прежнему держал глаза зажмуренными.

– Не шевелись, – прошептал Саня. – Она сидит на твоем столике.

– Наверно, мороженое мое кушает, – предположил мальчик.

– Возможно, – прошептал Саня.

– Осы вообще-то сладкоежки, – рассудительно прошептал малыш. – Они нектар едят с цветков. И мед. И сахар.

«Ну да, – подумал Саша, – зачем они тогда вчера, в питомнике на горе, кроликов убивали? А сейчас, только что, – женщину?»

Мальчик будто услышал его невысказанный вопрос и прошептал:

– Мясо им для своих личинок нужно. Они им детишек своих кормят. Уносят в норы и кормят.

– Помолчи, всезнайка. Не шевелись.

Саня лежал неподвижно на холодном бетонном полу. Под левым своим плечом он чувствовал худенькое, теплое тело мальчика.

Саша не отрывал глаз от столика, на котором пировала гигантская оса. Вот она повернулась мордой в их сторону. Гигантские фасетчатые глаза бессмысленно и безжалостно уставились на них. Затем чудовище передними конечностями совершило обряд умывания: потерло глаза и рот. Потом легко снялось со стола. И – стремительно вылетело из помещения кафе. Резкий зигзаг – и оно исчезло из вида.

Как только прекратилось надменное, злое жужжание желто-черной твари, Сане показалось, что все вокруг в мире стихло.

Ниоткуда не доносилось никаких криков. Никого не было в поле его зрения – только недвижимое тело женщины, убитой гигантской осой, лежало в пыли посреди дороги.

* * *

– Внимание! Объявляется чрезвычайная ситуация. План «Зебра тридцать семь».

– Повторите, пожалуйста, – проговорил в трубку бесстрастный голос.

– Повторяю: объявляю план «Зебра тридцать семь».

– Понял вас – план «Зебра тридцать семь».

– Эпицентр – поселок Абрикосово Суджукского района Краснодарского края. Особая зона – радиус тридцать километров. Необходимо перекрыть все дороги. Подготовиться к эвакуации всего гражданского населения из зоны. Всех эвакуированных направлять в карантин. Развернуть в зоне временные госпитали. Закрыть гражданские аэропорты: Суджук, Анапу, Краснодар. Остановить поезда, следующие по направлению в зону. Подготовить к развертыванию военно-полевые госпитали и госпитали МЧС. Для пресечения беспорядков немедленно ввести в зону внутренние войска. И еще: пришлите мне – лично мне, в мое подчинение! – спецроту десанта с приданными вертолетами. Место развертывания – это самое гребучее Абрикосово. Как поняли меня?

– Понял вас хорошо. «Зебра тридцать семь», эпицентр Абрикосово, план мероприятий принят.

* * *

– Слушаю вас, – голос мэра города Суджука прозвучал в трубке спокойно и снисходительно.

– У вас в районе – чрезвычайная ситуация. План «Зебра тридцать семь».

– Да, я слушаю вас. – Мэр мгновенно подобрался, стал уважительно-подобострастным.