Дядя Саша свернул к какой-то деревеньке, даже не деревеньке, а группе строений. Он пояснил, что это хутор на две семьи. Они какие-то дальние родственники. Откуда про них знал дядя Саша, я уточнять не стала, давно усвоив истину: много будешь знать – не дадут состариться. И вообще, мне хотелось спать спокойно.

Никитина все знали и принимали как родного. Нам выделили комнату, хозяйка собрала на стол: все тот же обалденный латышский хлеб и несколько разновидностей копченого мяса. Домой бы купить, подумала я, но была уверена, что Питер не является нашей следующей остановкой, и оказалась права: когда я спросила у дяди Саши про наши дальнейшие планы, он заявил, что завтра в одиннадцать сорок мы вылетаем «Финнэйром» в Хельсинки, где и встретимся с Марисом.

– А виза? – открыла я рот.

– Наташа, это не твои проблемы, – оборвал меня дядя Саша. – И вообще, задавала бы ты поменьше вопросов.

Что это Никитин так на меня ополчился? Вроде бы я всегда была его любимой соседкой? А тут резко оборвал, когда я задала вроде бы совсем невинный вопрос. Конечно, нормального человека должно было волновать то, чем я поинтересовалась. Ведь гражданину России для посещения Финляндии требуется виза, каковой в моем паспорте не имелось. Наши с Вахтангом заграничные паспорта дядя Саша забрал перед тем, как лечь спать, ничего не объясняя.

На следующий день вопрос решился очень быстро. В семь утра мы снова загрузились в дяди-Сашину машину и тронулись в путь. От хутора до Риги было минут пятьдесят быстрой езды. Мы с Вахтангом дремали на заднем сиденье, дядя Саша в противоположность нам казался свежим и бодрым. «Вколол себе, что ли, какую-нибудь дрянь?» – закралась мне в голову мысль. Но это было не мое дело, тем более Никитин рекомендовал мне задавать поменьше вопросов.

Попетляв в Риге, дядя Саша остановился у какого-то особнячка и скрылся внутри. Мы с Вахтангом продолжали дремать. Никитин появился минут через сорок, снова сел за руль, и мы опять тронулись в путь. Я заснула и проснулась только в аэропорту. Так, летим в Хельсинки?

Перед посадкой дядя Саша вручил нам с Вахтангом паспорта, в которых стояли финские визы. Очень мило. Везде-то связи у господина Никитина.

Утром на хуторе мне есть не хотелось, по утрам мне вообще хочется только спать, а вот в самолете я с удовольствием перекусила.

В самолете разносили газеты. Я поинтересовалась, нет ли чего на русском. Хоть узнать, что в мире делается. Мне предложили позавчерашние «Санкт-Петербургские ведомости» – оставил кто-то из пассажиров. Я углубилась в чтение.

Мое внимание приковала к себе статья на второй странице, в которой рассказывалось о заказном убийстве одного из торговцев нефтепродуктами. Известный в городе бизнесмен, меценат, добропорядочный прихожанин, регулярно жертвовавший церкви из своих доходов, любящий муж и отец получил пулю, выходя из собственного автомобиля в сопровождении пяти человек охраны, окружавшей его плотным кольцом. Стреляли из винтовки с оптическим прицелом. Киллер был мастером своего дела: пуля вошла жертве точно в левый глаз. Охранники услышали только какой-то легкий хлопок – и их хозяин начал падать, по его лицу разлилась кровь. Пока они его подхватывали, пока ребята из второй машины сопровождения приходили в себя, было уже поздно: они сразу не смогли определить направление, откуда стреляли, а когда определили, побежали – киллера давно и след простыл. Станет он их дожидаться!

В статье приводились высказывания представителей власти, правоохранительных органов, коллег по работе, убитых горем родственников.

В конце статьи отмечалось, что в последнее время бизнесмен усилил охрану: словно чувствовал угрозу – или получил предупреждение. Однако это ему не помогло. Автор статьи, некий Петр Иванов, утверждал, что «почерк» киллера хорошо знаком работникам правоохранительных органов города. Именно таким образом уже уложили не одного уголовного «авторитета» и предпринимателя. Только имя киллера пока остается загадкой.

Убитый был известен под кличкой Водолей.

Наконец мы приземлились в аэропорту Хельсинки, получили свой багаж и вышли на улицу.

– Такси берем? – спросил Вахтанг, извлекая пачку евро.

Ну каких только денег нет в карманах дорогого Вахтанга Георгиевича! По-моему, он даже не заметил пропажу стодолларовой купюры – той, что у него выманила Инга. Что такое сто баксов для дорогого господина Чкадуа? Копейки.

– Поедем на автобусе, – заявил Никитин.

– Слушай, дорогой, – открыл рот Вахтанг Георгиевич, – какой автобус? Я в жизни на автобусах не ездил. Неужели ты думаешь, что на старости лет…

– Вы не на старости, а во цвете, – вставила я.

– Спасибо, Наташа, – ответил Вахтанг и снова повернулся к дяде Саше: – Дорогой, ну не надо на автобусе, а? Машину возьмем, поедем куда скажешь… Как белые люди.

Но дядя Саша был тверд в своем решении. Более того, мы сели даже не в «финнэйровский», регулярно курсирующий между аэропортом и центром города, а в обычный рейсовый. Правда, поездка в нем не очень напоминала езду в общественном транспорте Петербурга: кроме нас, в него сели только двое, да и потом салон так и не заполнился, свободные места оставались.

– Запомните на всякий случай, – инструктировал дядя Саша. – Шестьсот пятнадцатый. Останавливается на площади у железнодорожного вокзала. Если стоите лицом к вокзалу, то справа, а «финнэйровский» слева.

– Зачем нам это запоминать, дорогой? – угрюмо спросил Вахтанг Георгиевич, вынужденный на старости – или во цвете – лет осваивать езду общественным транспортом, пусть даже и финским. – Ты думаешь, дорогой, что я перейду на автобусы? Я тогда себе свой персональный куплю. И вообще…

– Может пригодиться. Мало ли что.

– А что? – вставила я.

– Неизвестно, какая машина может остановиться, если станете ловить. А тут – гарантия.

Я решила, что дядя Саша, как обычно, прав, и поинтересовалась, когда и где мы встречаемся с Марисом. Никитин объяснил, что тот будет ждать нас в машине.

– Что, в аэропорту не мог встретить? – огрызнулся Вахтанг.

– На моей? – спросила я.

– Не все сразу, – спокойно сказал дядя Саша и вначале ответил мне: – Нет, Наташа, твоя осталась дома, на твоей обычной стоянке, как вы и договаривались. Здесь будет другая тачка, с финскими номерами. Зачем привлекать лишнее внимание питерскими?

Мы вышли там, где велел дядя Саша, и завернули за угол. Одна из машин, стоящих у поребрика, тут же мигнула фарами. Никитин направился к ней, я шла следом, Вахташа замыкал шествие, водрузив на себя свою большую сумку и мой многострадальный рюкзак. Настоящий джентльмен господин Чкадуа.

Марис открыл дверцы «семерки» «БМВ». Никитин опустился на переднее место пассажира, мы с Чкадуа устроились сзади. Вахтанг был хмур, у меня тоже испортилось настроение.

Шулманис сразу же тронулся с места. Похоже, что Хельсинки и окрестности он знал очень неплохо. Я не задавала вопросов, куда мы едем. Ни Никитин, ни Шулманис нам с Вахташей ничего не сообщали, а беседовали между собой. Дядя Саша рассказывал последние новости, Марис чего-то лопотал про ситуацию в Питере. Я вначале прислушивалась, а потом отключилась, глядя в окно. Как они мне все надоели! На работу бы устроиться, что ли? Надо будет напомнить Марису про его обещания. «А зачем откладывать дело в долгий ящик?» – решила я и тронула его за плечо: