Гастону, ненавидевшему кардинала, мысль показалась соблазнительной. Он согласился встретиться с наперсницей королевы, и необычный заговор, душой которого была эта маленькая, неугомонная женщина, был организован очень быстро.

Было решено, что 11 мая того же 1626 года Месье и еще несколько дворян из числа его друзей отправятся позавтракать в замок Флери, недалеко от Фонтенбло, где жил Ришелье, и во время завтрака гости сделают вид, что между ними вспыхнула ссора. Выхватив своп шпаги, они начнут притворно сражаться и в пылу битвы, как бы нечаянно, проткнут кардинала.

После этого вполне спокойно предполагалось поднять парижан, захватить Бастилию, сместить Людовика XIII с надеждой, что он скоро умрет, посадить на его место Гастона и женить его на королеве. Этот фантастический план очень понравился заговорщикам. Но, увы, снова вмешалась любовь, и замысел рухнул…

В то время как Месье и присоединившиеся к нему принц де Конде, герцоги Вандомские, Сезар и Александр, принимали последние подготовительные меры, Шале явился к м-м де Шеврез, чтобы получить обещанное вознаграждение. Фаворитка королевы уложила молодого человека в свою постель и постаралась доказать, что ее репутация пылкой любовницы отнюдь не преувеличена. Бедняге действительно нелегко пришлось, и «из комнаты греха» он вышел настолько обессиленным физически и морально, что, не помня себя, отправился к своему дяде, командору де Балансе, и рассказал обо всем, что замышляется,

Командор не любил и не понимал шуток.

— Вы пойдете со мной к кардиналу, — сказал он племяннику, — и расскажете ему все, что знаете.

Во Флери обессилевший Шале признался во всем. Ришелье поблагодарил и укрылся в Фонтенбло.

написал письмо жене, находившейся при королеве. Почтовый служащий по имени Коло доставил пакет королеве. Письмо лежало внутри. Королева, обычно просматривавшая все письма, адресованные женщинам ее свиты, открыла и это письмо. Этот человек писал своей жене, что он вне себя от того, что ее нет рядом, а чтобы показать ей, в каком он все время находится состоянии, он сделал в письме рисунок. Королева читала при свечах, а Коло при этом стоял так, что ему сквозь листок, на который падал свет, был виден символ мужского достоинства во всем его победном великолепии. Королева, заметив какие-то карандашные линии, сказала: «Это, наверное, план города… вот какой внимательный муж!» С тех пор все стали называть это «план города»!

Анну Австрийскую можно, конечно, назвать очень наивной. Но придется признать, что Людовик XIII не слишком часто предоставлял ей случай увидеть тот предмет, изображение которого офицер послал своей жене…

Военные действия продолжались все лето, и во время одного из сражений г-н Сен-Сервен был взят в плен. Букингем попросил привести его в свою комнату. Войдя к нему, французский дворянин сразу увидел портрет Анны Австрийской, висящий над кроватью англичанина.

— Месье, — сказал герцог, — поезжайте и скажите королеве, что вы здесь видели, а г-ну де Ришелье передайте, что я сдам ему Ла-Рошель и откажусь от войны с Францией, если он согласится принять меня в качестве посла.

После чего приказал отпустить г-на Сен-Сервена, и тот отправился с этим предложением к кардиналу.

— Если вы произнесете еще хоть слово, — произнес тихо кардинал, — я прикажу отрубить вам голову.

Сен-Сервен перевел разговор на другую тему.

Наконец 17 октября Ришелье удалось прогнать англичан с острова Ре. И если он не стал хозяином Ла-Рошели, то по крайней мере одолел своего соперника.

Букингем возвратился в Лондон и в течение десяти месяцев тщательно подготавливал свой реванш. Собрав довольно внушительный флот, он вновь собирался отплыть во Францию, но 2 сентября 1628 года офицер по имени Джон Фелтон убил его в Портсмуте ударом ножа[116].

Это убийство посеяло панику в рядах защитников Ла-Рошели, и через несколько недель, 27 октября, они сдались Ришелье. Победивший и отомщенный кардинал пышно отпраздновал свой триумф и организовал шумное веселье среди призраков, все еще обитавших в городе.

Пока армия веселилась, в Лувре одна женщина проливала горькие слезы. Узнав о смерти Букингема, Анна заперлась у себя в комнате и никого не принимала.

Всю оставшуюся жизнь она хранила воспоминание об этой безумной любви, чуть было не ставшей причиной новой Столетней войны…

* * *

Несколько лет спустя Вэнсан Вуатюр долго, не говоря ни слова, смотрел на королеву. Она с улыбкой спросила, о чем он думает.

— Если вы позволите, Ваше Величество, я отвечу вам завтра.

На следующий день поэт прислал Анне поэму, полную восторженных похвал и благоговейного почитания. Прочитав посвященные ей стихи, королева бережно спрятала их в свой ящик. Когда она вернулась к дамам своего окружения, ее глаза были полны слез.

Он был не в духе

Весной 1630 года Людовик XIII отправился в Гренобль, чтобы встретиться там с Ришелье, который воевал в Савойе с войсками императора и с испанцами.

27 апреля он сделал остановку в Дижоне, где в его честь был устроен большой банкет. Женщины, еще помнившие доброго короля Генриха и, конечно, не знавшие изданного в 1617 году указа, полагали, что правильно поступают, появившись на банкете в платьях с весьма смелым декольте. Одна из них явилась к столу и вовсе с обнаженной грудью. Такое чрезмерное бестыдство невероятно шокировало короля. Он надвинул шляпу на глаза и принялся за обед с угрюмым лицом и с глазами, устремленными в тарелку.

Возникло ощущение большой неловкости, но именно виновница ситуации этого и не заметила и продолжала ерзать на стуле, «чтобы поэффектнее потряхивать своей грудью».

На протяжении всей трапезы Людовик XIII ни разу на нее не взглянул. Однако во время десерта он медленно выпил содержимое своего бокала и, удержав во рту глоток вина, точно направленной струей брызнул на обнаженную грудь. Бедная девушка лишилась сознания[117].

Неловкость присутствующих стала еще большей, и каждый, встав из-за стола, молча отправился спать.

На следующий день Людовик XIII с мрачной миной покинул Дижон и направился в Лион, где его ждало самое необыкновенное приключение, какое только могло случиться с этим добродетельным и слабым человеком, а именно — любовь.