скопления вещей, на нем был только маленький колокольчик.

За ним был большой стол, скорее верстак, настолько он был широкий и прочный. Бледное дерево, покрытое ступками, мисками, стеклянными банками и трубками, а также ножами, разделочными досками и ассортиментом растений, трав и мяса. Илеа не была уверена, готовилась ли это еда или какая-то алхимическая настойка. Лиса, дремлющая посреди всего этого, похоже, тоже ничего не знала, положив голову на передние лапы и спокойно мечтая.

Подойдя к прилавку, Илеа один раз постучала по звонку, раздался звонкий звон. Ее сфера не обнаруживала другого существа, кроме лисы, но раньше она была обманута. Ева не будет последней, в этом она была уверена. Лисица медленно открыла глаза, зевая вырвалась из пасти, когда она вытянула лапы вперед, больше напоминая Илею кошку. — Да… да, да. Добро пожаловать.” Лиса заговорила, ее голос был отчетливо легким и женским. Однако ее смутило отсутствие пениса.

Илеа подняла руку и улыбнулась, ее шлем исчез в ожерелье. Оранжево-красные глаза широко раскрылись, когда лис сел: «Человек… и на таком высоком уровне. Замечательный. Я бы не стал выставлять это напоказ так открыто, не те люди заинтересуются. Особенно зная ваш слабый вид.

Илеа была почти уверена, что говорит о своем ожерелье для хранения. Она надеялась, что с переездом на север такие вещи наконец закончатся, но она явно ошибалась: «Я беру на себя последствия».

Раздалось легкое хихиканье, чего она не ожидала от лисы. — Я уверен, что да. Я Кейтилин, владелица этого магазина, и я рада познакомиться с тобой, носитель пепла». Она слегка наклонила свою маленькую головку к ней.

Огоньки стихии танцевали вокруг ее доспехов. Теперь это было сознательное усилие, чтобы скрыть пепел и подальше от нее с помощью третьего уровня создания пепла, не нужного здесь, где быть создателем пепла открывало двери. Не то чтобы ее волновало, если бы это было иначе. «Приветствую Кейтилин, благословленную огнем. Я Илеа. Мне сказали, что здесь можно продавать трупы монстров.

Еще одно хихиканье, лиса встает на все четыре лапы. Она была не выше обычной лисы с Земли, но ее присутствие было почти уловимым, мерцание огня плясало вокруг маленьких волчьих глаз.

[Маг – ??]

Уровень выше ее, но Илеа понятия не имела, насколько. «Ты мне льстишь. Думать, что человек чтит обычаи возрожденных. Редко можно увидеть здесь кого-то из твоего вида, еще реже. Вы можете продавать и покупать золото и серебро, а также другие… интересные ценности.

Илеа вызвала одного из Синих Жнецов и подняла его: «Жнец… так это ты заставил его замолчать. Принесите его сюда, пока он совсем не остыл. Я предполагаю, что ваше запоминающее устройство сохраняет их свежими. Подожди с остальными, если у тебя есть еще. Илеа кивнула и обошла прилавок, избегая бродячих коробок и контейнеров на земле, прежде чем положить эту штуку. Кейтилин расчистила пространство своими двумя хвостами, искусно убирая все с дороги, как если бы они были руками.

Илеа могла бы поклясться, что раньше был только один хвост. — Не обращай внимания. Я могу вырастить больше двух. Без больших пальцев должны найти другие способы обращения с ножом».

Осторожно вскрыв разбитую раковину, лиса наполнила пустой пузырек кровью существа, прежде чем закрыть его пробкой. Мгновение спустя был поднят нож, перерезавший часть горла существа, прежде чем богомолу оторвали голову. Илеа подняла бровь, увидев силу и качество клинка, которые, должно быть, потребовались. Не шути с лисой. Мысленное замечание было сделано, когда Кейтилин взяла голову в лапы, прежде чем выплюнуть мертвые глаза.

Из нее вырвался долгий вздох, и Илеа просто стояла и ждала, пока лиса поглотит и второй глаз. “Прошу прощения. Они просто чертовски вкусные. Одна золотая монета за труп, просто сложите их в Илею.

Разве лисы не должны быть дружелюбными к детям? Положив остальные десять мертвых жнецов, Кейтилин открыла один из ящиков стола и порылась в нем, прежде чем отдать одиннадцать золотых монет, одна из которых упала, прежде чем пепел Илеи вытянулся, чтобы поймать ее. Через мгновение все это исчезло в ее ожерелье.

«Ммммм, я устрою пир со всем этим позже». Кейтилин замурлыкала перед тем, как трупы исчезли. — Есть что-нибудь еще, с чем вы готовы расстаться?

— Вы алхимик? — спросила Илеа, перебирая свое ожерелье, мысленно просматривая свои вещи.

«Среди прочего да. Вы заинтересованы в том, чтобы попробовать некоторые из моих настоек. Я всегда хотел испытать их на людях. Мало кто согласен». — сказала Кейтилин, положив мохнатую голову на передние лапы, и легла на стол. — Тебе не странно видеть говорящую лису?

Илеа была застигнута врасплох этим вопросом, призывая зеленый мох, который она собрала еще в подземелье Талин: «Я видела более странные вещи, например, электрические жуки с магией разума, выжигающие мне глаза». — ответила Илеа и вопросительно посмотрела на мох.

«Разве это не то, что растет в подземельях Талин?» Понюхав его на мгновение, один из ее хвостов схватился за мох, прежде чем он тоже исчез. «Я еще не выжил в другом месте… может быть, это металл в воздухе или что-то в зеленых лампах, которые они использовали». Лиса задумалась. «Это не редкость, но я дам вам за это одну серебряную монету».

— Я не думаю, что вас интересует мох из подземелья Пенумра? — спросила Илеа, ответом на последовавший за этим стон лиса было достаточно.

«У меня все еще есть пирожные… по какой-то причине они занимают много места».

«Что такое пирожные?» — спросила Кейтилин, садясь и склонив голову набок.

Илеа вызвала одного из них, и на столе появилась тарелка с клубникой и сливками сверху. Пять тортов, которые она съела, заняли столько же места в ее ожерелье, сколько ее четыреста обедов из Кейлы. Илеа старалась не сомневаться в логике всего этого и была просто рада, что может нести столько еды. — Это еда, откуси. Решите, сколько вы хотите заплатить за это после». Она сказала с ухмылкой, надеясь, что сахар вызывает такое же привыкание к темному, как и к людям. Она никогда даже не слышала о тортах.

Кейтилин была немного подозрительна, но все же подняла нож. Быстро вспыхнувшее пламя окутало металл и снова исчезло, прежде чем она отрезала кусок. Пепел Илеи немного собрался вокруг нее, но снова сгустился, когда пламя погасло. — Ты первый. Сказала лиса, поднеся кусок ко рту. Илеа пожала плечами и пепельной конечностью отрезала себе кусок, подняла его, прежде чем отделить меньший кусок и съесть его.