Белов заметил, что гостья внимательно смотрит на него.

— Ты будто видишь меня впервые, Виктория, — воспользовавшись паузой в разговоре с Костей, сказал Вадим. — Не надо сегодня строить мой психологический портрет. Я сам на себя не похож в данный исторический момент.

— Она хочет представить себе Белова-отца, и ей это никак не удается, я прав? — улыбаясь, спросил Проскурин.

— Нет, не прав, — коротко и загадочно ответила Вика.

— Перестань сверлить моего друга взглядом. Во-первых, это неприлично при наличии жениха рядом. Во-вторых, ему не до новых романов, он вживается в совсем новый для него образ. В-третьих…

— В-третьих, черт возьми, почему нет никаких новостей? — нетерпеливо перебил Костю Вадим. Он встал и открыл форточку. Прохладный воздух приятно коснулся его разгоряченного лица. — Сейчас сам позвоню.

Он не успел, телефонный звонок в комнате опередил его.

— Поздравляю, папаша, с сыном! — голос Маковецкой звучал весело. Вопросы, которые Вадим хотел задать, не смогли сойти с его языка. Он весь погрузился в околдовавшее слово «сын». — Валюша родила быстро. Оба чувствуют себя хорошо. Просили передать тебе, что любят и скучают. Ну, что ты молчишь? Выходи из транса и реагируй, пожалуйста!

— Я очень счастлив, спасибо, — тихо сказал Вадим, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. — Спасибо вам за все и не сердитесь на меня.

— Бог с тобой, Белов, — устало ответила Маковецкая. — Она не сердится — это главное, а впредь будь тактичнее, прошу тебя. Все только начинается. Радости, трудности, болезни, бессонные ночи и минуты непередаваемого блаженства. Набирайся сил и терпения. Целую тебя. Ложись спать пораньше. Утром я все приготовлю из еды и отвезу, не переживай.

— Когда я смогу увидеть ее?

— Думаю, завтра днем она сможет подойти к окну. А если будешь хорошо себя вести, устрою тебе короткое свидание с малышом.

— Завтра?

— Да. Покажем тебе твое произведение. Посмотришь на себя, каким был двадцать пять лет назад.

— Интересно будет. Я прямо сейчас хочу!

— Вадим Петрович, сейчас ты с друзьями должен поднять бокал за здоровье жены и сына.

— Приезжайте к нам.

— Спасибо, мы еще успеем отметить вместе это событие. Я пока еще посуечусь и поеду домой. До встречи.

— До свидания, еще раз спасибо. — Вадим положил трубку и вернулся на кухню к гостям. — Ну, друзья, теперь можете меня поздравить с сыном.

— Ура-а! — завопил Костя. Он вскочил, схватил Вадима за руку и долго тряс, приговаривая: — Молодцы, какие же вы молодцы! Вика, видала, как надо! Сын — это вам не шуточки!

— Поздравляю, Вадим, — Виктория поцеловала Белова в щеку. — Над именем думали?

— Не поверите — нет. Валя уже давно знала по результатам УЗИ, что будет мальчик, но не доверяла им. Она говорила, что выбор имени — дело важное и неспешное.

«Я его увижу и тогда пойму, как к нему обращаться», — не так давно ответила Валя на вопрос Галины Матвеевны. И Вадиму она сказала то же самое.

— К твоему отчеству, между прочим, трудно подобрать что-то созвучное, — заметила Вика.

— Чепуха, Валюша подберет. Я приму любой вариант. Хоть Калистратом, хоть горшком, лишь бы все было хорошо!

— Все и так замечательно, — наливая коньяк, сказал Проскурин. Он наконец отпустил руку Вадима и немного поостыл. Радость друга он искренно воспринял, как свою. — Вот, Вадим, ехали мы к вам просто в гости, а приехали, получается, на такое грандиозное событие. Пусть у родившегося представителя славного рода Беловых жизнь сложится красиво, светло. Чтобы вы им гордились, чтобы он умел преодолевать трудности, знал, чего хочет, и обязательно добился своего!

— Чтобы он никогда не сливался с серой массой, которой все равно с кем, как и зачем, — добавила Вика. — А пока пусть будут здоровы и малыш, и мама. За них!

Потом пили за отца. Помянули Степаниду Петровну и только тогда вспомнили, что пора бы позвонить родителям Вадима. Галина Матвеевна разрыдалась в трубку. Петр Петрович оказался более стойким. Он взял трубку и начал задавать вопросы.

— Папуля, я сам знаю только то, что все благополучно и завтра можно ехать проведать, — ответил Вадим. — Давайте думать над именем.

— Пусть Валюша решает, ей виднее, она сердцем чувствует, — пробасил Белов-старший.

— Кому бы еще сообщить, — пообщавшись с родителями, задумался Вадим.

Этот вопрос привел его в состояние некоторого беспокойства. Оказалось, что, кроме Вороновых, больше ему и звонить некому. Сначала он почувствовал себя неуютно. Видимо, его настроение не укрылось от Кости и Вики. Проскурин подмигнул ей и потеребил застывшего с трубкой в руках Белова.

— Он еще думает, кому звонить! Ты что, до сих пор не понял, что друзей не столько, сколько записей в телефонном блокноте?

— И все-таки я бы с удовольствием пообщался с еще одним человечком! Я его не слышал уже с марта. Он звонил с новостью, что скоро собирается жениться. Надо исправлять несправедливость, — радостно сказал Вадим. Номера Виталика Найденова он не помнил. Полистав свои записи и найдя нужное, он стал звонить. — Извините, ребята, последний звонок. Мой институтский одногруппник, отличный парень. Кроме того, оракул. Пока все складывается так, как он предсказывал.

Дозванивался Белов долго. Наконец, сквозь хрипы, гул он услышал знакомый голос.

— Привет из Горинска, Виталик! — закричал Вадим.

— Привет, ты чего так кричишь, я тебя отлично слышу.

— А я тебя, мягко говоря, хреново.

— Что натворил? Кайся, я сегодня отпускаю все грехи.

— Натворил — это точно! — чувствуя, как колотится сердце в груди, ответил Вадим. — Витася, я сегодня стал отцом! Сын у меня родился!

— Ну, Белов, дружище, как я рад! Поздравляю, неужели ты становишься нормальным человеком? Прогулка без морали завершилась. Очень рад, мои поздравления. Валюшу целуй, от нас привет и наилучшие пожелания.

— Спасибо.

— Надеюсь скоро ответить тем же.

— Вы тоже готовитесь?

— Ага, мы ждем двойню.

— Это точно?

— Обследование показало, сам присутствовал. Я тебе передать не могу своих ощущений, словно вторгаешься во что-то запретное, но ненаказуемое.

— Так, Найденов, я понял, ты решил всем утереть нос!

— Надо же хоть в чем-то, — засмеялся Виталий.

— Попрошу без намеков на мое героическое прошлое, полное поисков идеала и непредсказуемых ошибок, — стараясь придать голосу как можно больше серьезности, сказал Вадим. — Я нахожусь в стадии счастливого покоя.

— O’key, сдаюсь. Надеюсь, что у тебя во всем полный порядок.

— Стараюсь, хотя привык никогда не говорить никогда.