Джулия Соренсон вышла из машины и осталась стоять рядом. В тусклом отраженном свете она выглядела усталой и до некоторой степени побежденной. Ее плечи слегка опустились. Ночной ветерок шевелил полы пальто, и Ричер увидел, что она все еще в новой синей рубашке. Однако теперь ее кобура была пустой. Ей пришлось расстаться с пистолетом.

Парень, который выпустил ее, захлопнул заднюю дверцу и сел на прежнее место. Машина тут же развернулась, покатила к воротам, которые снова начали открываться, и выехала наружу, после короткой паузы свернула направо и умчалась.

Ворота снова закрылись. Ричер следил за машиной до тех пор, пока свет не исчез и он не перестал слышать шорох шин. Потом он повернулся и посмотрел на Соренсон.

Она немного постояла и вошла в здание. Джек мысленно отсчитал время – приветствие доброжелательной женщины за стойкой, улыбка, предложение выбрать размер кровати и кресла, ну и все прочее. «Мы вас ждали». Четыре минуты, решил Ричер. Может быть, меньше, если разговор пошел быстрее, ведь общались два агента. Или больше, чем четыре минуты, если Соренсон заупрямится и начнет задавать агрессивные вопросы.

Это заняло ровно четыре минуты. Джулия вышла с ключом в руке. Она выглядела смирившейся. Проверив номера на столбиках, зашагала в сторону Ричера. Затем остановилась на перекрестке, проверила указатель и направилась в другую сторону.

– Джулия, – тихо позвал Джек.

Она замерла на месте.

– Ричер?

– Я здесь, – ответил он.

Она сошла с тропинки и зашагала к нему по битому камню.

– Что с тобой произошло? – спросил Джек.

– Нам не следует общаться, – сказала она.

– А что они сделают, если мы не послушаемся? Запрут нас?

– Ну, здесь-то мы точно не можем разговаривать. Куда пойдем?

Они направились в номер Ричера. Соренсон огляделась.

– Все это очень странно, – сказала она. – Мы в самом обычном мотеле.

– Это и есть мотель, – сказал Джек. – Или тут раньше был мотель. Офис Канзас-Сити купил его три года назад. Так мне сказали. Ты никогда о нем не слышала?

– Ни слова. А остальные тоже здесь?

Ричер кивнул.

– Дельфуэнсо, и ее ребенок, и свидетель. Все живы и здоровы. На самом деле им тут очень даже нравится.

– Хотя они заперты?

– Им сказали, что их взяли под охрану как свидетелей. И это совсем другое дело. Они считают, что у них отпуск. Поле для мини-гольфа и бесплатное пиво.

– А это законно?

– Не знаю, я не адвокат. Наверное, у них есть на это право. Однако такого быть не должно. Ну, ты знаешь, как это бывает.

– А кто их сюда привез? – спросила Соренсон. – И кто сгорел в машине?

– В машине сгорел Алан Кинг, – ответил Ричер. – Но сначала ему выстрелили в сердце. Это сделал Маккуин. Он один из вас, работает под прикрытием. Маккуин из Канзас-Сити, именно по этой причине Доусон и Митчелл начали контролировать тебя уже на насосной станции. Они следили за тем, чтобы ты не причинила вреда их операции. Маккуин сжег «Импалу», а потом его и Дельфуэнсо забрала одна из машин поддержки ФБР. Седан Бюро, что и показали следы шин. Маккуин их сопровождал, но потом уехал. Вроде бы он сказал, что должен занять свое место.

– Бедняга. Он оказался в очень тяжелом положении. Как он намерен объяснить гибель Кинга?

– Тут у него возникнут серьезные проблемы.

– Но ты оказался прав. Он сознательно промахнулся, когда стрелял в тебя.

– Однако ему не удалось ничего имитировать, когда пришло время кончать с Дельфуэнсо. Поэтому он убил Кинга.

– Хороший человек. Надеюсь, с ним все будет в порядке.

– А что произошло с тобой? – спросил Ричер.

Соренсон села на кровать.

– Со мной? Сначала все шло хорошо. Я вернулась в дом Дельфуэнсо, взяла свой телефон, села в автомобиль и позвонила боссу. Рассказала ему, что сумела с тобой разобраться и сдала парням из Канзас-Сити. Это произвело на босса впечатление. Он был доволен. Но я не могла остановиться и стала задавать слишком много вопросов. И это ему совсем не понравилось. В какой-то момент его поведение кардинально изменилось. Он уже больше не был доволен. Совсем наоборот – как я поняла по его голосу.

– И в какой момент это случилось?

– Я проверила отделение для перчаток, когда запирала машину Гудмена. Исключительно по привычке. Я не хотела оставлять там оружие – кто знает, что может хранить провинциальный шериф? Но оказалось, что там ничего нет, кроме блокнота и ручки. Естественно, я пролистала блокнот. Шериф Гудмен был очень дотошным человеком. Он всю ночь вел расследование и делал заметки о Карен Дельфуэнсо. Наверное, он считал: «Чем больше, тем лучше», когда обнаружил важную информацию. Полагаю, он подумал, что это может помочь, если мы не сумеем быстро ее вернуть, хотя я и не понимала, как именно.

– И?..

– Там оказалось нечто, показавшееся мне странным, поэтому я спросила об этом босса. Вот только не прямо, а упомянула вскользь. Так или иначе, с этого момента он стал вести себя иначе.

– И что же там было необычного?

– Я решила, что Дельфуэнсо уже давно там живет. Возможно, она и не является четвертым поколением переселенцев, но у меня сложилось впечатление, что она провела там много времени. И я не сомневалась, что Люси родилась и воспитывалась именно там.

– Но оказалось, что всё не так?

– Они прожили там всего семь месяцев. Соседка сказала, что Дельфуэнсо переехала туда после развода. То есть развод оказался совсем не таким давним.

– А у нас есть уверенность, что она вообще была замужем? – уточнил Ричер.

– Но у нее есть ребенок.

– Это еще не является гарантией замужества.

– С чего ты взял, что она не была замужем?

– Она сама справляется со всеми проблемами, – заметил Ричер. – И это получается у нее очень неплохо. Как если бы так было всегда. И она умна. Она бы не смогла присматривать за другим парнем.

– Умные женщины не должны выходить замуж?

– Ты замужем?

Соренсон не ответила.

– Мне все равно, была ли у нее свадьба на тысячу гостей на пляже в Майами, или она провела одну ночь в мотеле Нью-Джерси. Речь о том, что она мать-одиночка, которая переехала в городок семь месяцев назад.

– Парни из Канзас-Сити сказали мне, что данная операция продолжается семь месяцев, – заметил Ричер.

– Не может быть.

– Зачем им лгать?

– Нет, я имею в виду совсем другое. Дельфуэнсо не может иметь к ней отношение. Как такое возможно? Это просто совпадение. Иначе и быть не может. Потому что одно совпадение у нас уже есть.