Впрочем, эта любовь явно не относилась к чайкам, которые своей небесной ссорой нарушили лад этого веселого римского полдня.

– С этими мерзкими пернатыми существами нужно что-то делать, – размышлял он вслух, демонстрируя несвойственное ему раздражение. – Они оккупировали все крыши в районе Испанской площади! Ох, ладно. – Он вернулся к реальности. – Давайте обратимся к нашей модели. Итак, я дал вам структуру идеального дня, с помощью которой вы сможете выйти на космические темпы личной производительности и эффективности. Надеюсь, вы обратили внимание на то, что в течение дня вам не придется особенно много заниматься работой. Все дела распределены по степени важности, и каждым делом вы занимаетесь по чуть-чуть. В этом и заключается главный секрет вашего роста. Каждый день вы понемногу наращиваете свое мастерство, укрепляете здоровье, уделяете время для радости и общения с теми, кто вам дорог. Кирпичик за кирпичиком вы выстраиваете грандиозное здание вашего величия. Небольшие, едва заметные ежедневные улучшения, которые кажутся вам сущей ерундой, приведут вас к цели намного быстрее, чем резкие рывки, требующие напряжения всех сил. Не гонитесь за одной грандиозной победой – отдайте предпочтение победам небольшим, но ежедневным. Только они принесут вам подлинную славу, успех и богатство. Формула «20/20/20» программирует ваш день, но все последующие часы вы должны посвятить тому, чтобы воплотить эту программу в жизнь.

– Несмотря на то, что общая схема ясна, в этой модели есть несколько пунктов, которые мне совсем непонятны, – сказала Бизнес-леди. – Например, что это за правило «90/90/1»?

– И метод «60/10», – добавил Художник.

– Скоро вы все узнаете, – ответил миллиардер с загадочным видом. – Самое сладкое я приберег на десерт. Я расскажу вам об этом на нашем последнем уроке. – Он горько вздохнул.

В его глазах показались слезы. Он как-то непривычно крепко обнял двоих учеников и, не говоря ни слова, сбежал по Испанской лестнице.

– Ci vediamo[22]! – крикнул он снизу и растворился в римской толпе.

– Сан-Паулу – совершенно особенный город, – с восторгом заявил миллиардер, когда машина, свернув на обочину, стала обгонять плотный поток автомобилей, устремившихся к мегаполису.

По обыкновению он сидел на переднем сиденье, рядом с водителем, который, казалось, ни слова не понимает по-английски.

Всего четверть часа назад эксцентричный наставник и его скромные ученики прилетели в Бразилию и теперь направлялись в люкс-отель, расположенный в самом сердце финансовой столицы Латинской Америки. А вот автомобиль, доставлявший гостей туда, на этот раз был самый обычный, эконом-класса. За рулем сидел водитель в рубашке с коротким рукавом. Было видно, что он прекрасно ориентируется в хитросплетении улиц, забитых пробками и множеством людей.

– Какой огромный город, – заметил Художник.

– Как же я счастлива, что мы поженимся именно в Бразилии! – воскликнула Бизнес-леди. – И как я благодарна вам за этот подарок!

– Да, брат, спасибо! – Художник подался вперед и похлопал миллиардера по плечу.

– Я знаю, ты хотел, чтобы церемония состоялась на Маврикии, где мы полюбили друг друга, – нежно проворковала Бизнес-леди, обнимая жениха.

– Там настоящий рай, – согласился Художник. – Но ведь твой отец бразилец. И похоронен здесь. Я знаю, как много он значил для тебя.

– Да. – Она слегка погрустнела. – Знаешь, я действительно счастлива, что наш брак свершится на земле, где лежит мой отец.

– Если счастлива моя жена, счастлив и я, – улыбнулся Художник, прижимая к себе любимую. – «Я хочу, чтобы ты прожила сто лет, ну а я – на один день меньше, чтобы мне не пришлось тосковать без тебя», – процитировал он Алана Милна[23].

Машина ехала по широким проспектам Сан-Паулу. Мимо проносились великолепные неоготические соборы, шикарные небоскребы, в которых отражалось бездонное небо, за площадью мелькнуло изысканное здание муниципального театра. Они остановились на красный свет светофора рядом со знаменитым парком Ибирапуэра. Влюбленные, держась за руки, восхищенно смотрели на сказочный город, залитый жарким бразильским солнцем.

Миллиардер бросал на них короткие взгляды в зеркало заднего вида. Он был задумчив. Слова Художника напомнили ему о покойной жене. Несмотря на то, что ее не стало много лет назад, Райли не мог перестать думать о ней. Он вспоминал время, когда был так счастлив – счастлив с ней, – но не захватывающие поездки в экзотические страны и не изысканную кухню лучших ресторанов мира, а простую жизнь, наполненную теплом и любовью. Он вспоминал разделенную с ней дешевую, но безумно вкусную пиццу, приправленную оливковым маслом; чтение книг у камина в тишине, которую нарушал лишь редкий треск горящих поленьев; прогулки под звездами, походы в кино и покупку продуктов в супермаркете – он помнил все и любил это, любил свою жену. Он думал о вечерах, когда они, обнявшись, танцевали под тихую музыку в своей спальне; о том, как она терпеливо учила его итальянскому и как заливисто смеялась, когда он, как заядлый двоечник, коверкал слова. Величайшие сокровища мира для Райли были заключены в этих простых моментах, в тех обычных вещах, которые большинство людей воспринимают как должное… Пока не потеряют…

Художник высунул руку из окна, чтобы поделиться своим счастьем со всем миром. На безымянном пальце блестела золотая полоска обручального кольца – символ его любви.

– Я люблю! – почти кричал он. – Люблю тебя! Ты мой рассвет! Мое начало! Только сейчас я понял, как был одинок раньше. Холст и кисти были моими единственными друзьями. Искусство было смыслом всей моей жизни. Но рядом не было никого, и никто не мог согреть мне душу. Я не знаю, как смог бы жить дальше в этом одиночестве.

Бизнес-леди слушала его, улыбаясь. Она удивлялась тому, как много успело произойти за тот короткий срок, что прошел с конференции Заклинателя. Она преобразилась. Ее мышление, ее душа, даже ее тело – все было не таким, как раньше. И она твердо знала: возврата к прошлому не будет.

Страхи, сомнения, правила, запреты – все это осталось позади. Она покинула тюрьму, которую год за годом возводила себе сама. Она избавилась от токсичных эмоций и попрощалась с обидами. Она больше не боялась угроз и знала, что инвесторы уже не тронут ее. И она была готова к новым вызовам. Теперь у нее были силы для того, чтобы справиться с тем, что посылает ей жизнь. Но главное – она простила всех своих обидчиков. Она сумела увидеть в них то, что еще недавно жило и в ней самой – раненую душу, боль, жгучую потребность в помощи и принятии. Она знала, почему они так ведут себя: они просто не могут по-другому, потому что каждый человек действует исходя из того уровня сознания, которым он обладает. Она и сама, до того как попасть на конференцию к Заклинателю, знала только то, что в мире бизнеса надо быть циничным и жестоким. И старалась быть «настоящей» Бизнес-леди, действующей без жалости и сочувствия.