но я не думала, что он действительно подойдет ко мне и скажет это.

Ханна махнула рукой в его направлении.

— Уходи, Джефф. Ты пьян.

Он нахмурился.

— Я не пьян. Я просто говорю прямо, — он указал на меня своей пивной бутылкой. — Я помню, что пригласил тебя на свидание много лет назад. Ты сказала мне, что никогда не смешиваешь работу с удовольствием. Я должен был догадаться, что ты нарушишь это правило ради парня, если у него достаточно большой банковский счет.

Я склонила голову набок.

— Ты так себя утешаешь? Тебе легче от мысли, что я нарушила свое правило ради Дейна только потому, что он богат, а не потому, что я думала, что он стоит того, чтобы нарушить правило ради него, а не тебя?

Лицо Джеффа покраснело.

— Я говорю только то, что думают все остальные в компании.

Ханна выпрямилась.

— Я так не думаю.

— Я тоже, — сказал другой парень.

— И я тоже, — подхватил второй.

Ухмыляясь, Джефф подтащил свой стул ближе к столу и наклонился ко мне.

— Не слушай их, Виена. Они говорят о тебе гадости за твоей спиной. Все коллеги так делают.

— Если это правда, то это многое говорит о них, а не обо мне, — сказала я.

Парень рядом с Джеффом, который сделал столько же лукавых замечаний, сколько и он, положил руку Джеффу на плечо и сказал:

— Заткнись. Она не стоит того, чтобы из-за этого терять работу.

Джефф стряхнул руку своего друга и фыркнул.

— Дейн не уволит меня. Он говорил о моем повышении.

— Несколько ее слов могут лишить тебя повышения, — настаивал его друг.

Джефф издал пренебрежительный звук.

— Как будто она имеет на него какое-то влияние, — он снова перевел взгляд на меня. — В любом случае, как ты заставила его сделать предложение? Притворилась беременной?

Я вздохнула.

— Серьезно, если бы быть мудаком сжигало калории, ты был бы гребаным анорексиком. А теперь, может быть, мы могли бы поговорить о чем-нибудь другом, кроме меня и Дейна. Например, как вчера прошел день рождения Ханны.

— Или, может быть, мы могли бы заставить тебя признаться, что ты хочешь Дэвенпорта только из-за его денег, — сказал Джефф.

Я допила остатки своего напитка.

— Знаешь, твоим родителям следовало бы сбросить тебя со скалы и просто оставить аиста себе.

— Точно, чертовски, точно, — пробормотала Ханна.

Джефф одарил меня мерзкой ухмылкой.

— Ты ни разу не отрицала, что хочешь его из-за его денег.

— Какой в этом был бы смысл? — спросила я, лениво вертя в руках бокал. — Ты будешь верить во все, во что твое крошечное эго — которое, давай посмотрим правде в глаза, является эквивалентом хрупкого, чувствительного, гормонального подростка — нуждается, чтобы ты поверил. Кто я такая, чтобы вмешиваться в это?

— Действительно, кто, — надменно сказала Ханна. — Ты ей просто не нравился, Джефф. Смирись с этим и перестань быть мудаком.

— Женщины такие стервы, — съязвил он.

Каждая женщина за столом ощетинилась от такого обобщения. Джефф этого не осознавал, но он так легко объединил нас всех.

Ханна подняла руку.

— Подожди секунду. Это ты ведешь себя как осел, но женщины неправы только потому, что они заставили тебя быть таким?

Я вздохнула.

— Ты когда-нибудь замечал, как женщины всегда обвиняют мужчин, что те мудаки? Мама недостаточно обнимала их, девочки в школе смеялись над ними, бывшие подруги бросали их, их бывшие жены придирались к ним. А если ты отвергаешь парня, то это не значит, что он тебе просто не нравится — нет, это значит, что ты заносчивая, или фригидная стерва, или что-то в этом роде.

Рейчел кивнула.

— Я это заметила. Это довольно нелепо.

— Согласна, — согласилась Ханна. — Ты боишься отказать парню, потому что он может стать уродливым и устроить сцену.

— Я понимаю, что мужчинам трудно сделать шаг, — начала Лайэнн, — они должны смириться со своей неуверенностью и выставить себя напоказ. А это не так легко. Но нас не делает стервами то, если мы вежливо говорим «нет».

— Ага, — согласилась я. — Не пойми меня неправильно, не все мужчины так поступают. Некоторые воспримут это с благодарностью. Но те, кто этого не делает? Они портят все и разыгрывают сцену.

Джефф со стуком поставил бутылку пива на стол.

— Как мы перешли от обсуждения того, что Виена шлюха, к тому, что мужчины придурки?

Я сжала кулаки.

— Джефф, прекрати.

— Прекратить что? Говорить правду?

— Серьезно, Джефф, просто заткнись на хрен.

— Почему? Ты не можешь смириться с тем, что тебя называют той, кем ты являешься?

— Тебе действительно нужно перестать болтать.

— И тебе нужно перестать быть золотоискательницей, милая. Но жизнь не всегда складывается так, как должна.

Все в нашей группе замолчали. Что должно было свидетельствовать о том, что что-то было не так.

Но Джефф просто продолжал ухмыляться мне, либо слишком пьяный, либо слишком глупый, чтобы понять что-то еще.

Я предупредила его, чтобы он заткнулся, по очень веской причине — я заметила, что к нашему столику направляется некто. И теперь этот некто стоял за спиной Джеффа.

Полностью закончив с этим вечером, я улыбнулась новоприбывшему.

— Привет, Дейн.

Джефф замер. Я думала, что он рассмеется и обвинит меня в попытке разоблачить его блеф, но, когда его взгляд скользнул по людям, сидящим по обе стороны от меня — все они, без сомнения, смотрели на своего босса — краска сошла с его лица.

Он повернулся на своем сиденье и, моргая, посмотрел на Дейна. С легкостью из мачо этот идиот в мгновение ока достиг дна. Дейн стоял неестественно неподвижно, напряжение скрутило каждый мускул… заставляя меня думать о гадюке, готовой нанести удар. Его смелый взгляд был полностью сосредоточен на Джеффе, который, как мы надеялись, приходил к осознанию того, что он действительно тупой придурок.

— Дейн. Я, эм… — Джефф встал