— Ну ладно, — пробормотал Боня, — жрецов я начальству сдал, теперь как бы самому через эту толпу выбраться.

— Так ты летать не умеешь? — догадался вернувшийся к нему Иситай. — Запоминай магему!

И он быстро нарисовал туманом в воздухе довольно сложную конструкцию.

— Подаешь ману вот сюда, — Иситай взмахнул рукой, — чем больше поток, тем быстрее лететь будешь. А направление… Ну, со временем научишься.

— А я не шмякнусь с высоты? — подозрительно спросил Боня. — А то я тут один раз без парашюта в каменный забор приземлился. Не понравилось…

— Нет, пока ты ману подаешь, тебя вверх поднимать будет. Вроде как на реактивной тяге, если ты, конечно, знаешь такое понятие.

— Я-то знаю, — удивился Боня. — А вот то, что с ним знаком ты, — удивлен. В моем мире реактивные двигатели только в эпоху индустриализации делать научились.

— В нашу магическую эпоху много чего умели.

— Кто бы сомневался, — согласился Боня. — Мне так хочется у тебя поучиться этому! Может, пойдешь со мной в шатер? Что ты забыл на этой церемонии?

— Нет, не могу Ашина одного оставить. Он тут таких дров наломать может, враз без только что обретенного народа останется. По крайней мере первое время надо бы за ним присмотреть, пока все не наладится.

— Ну ладно, жду вас в гости, как освободитесь. Или сам попозже загляну.

Боня мысленно сформировал показанную Иситаем магему полета и напитал ее маной.

— Света, смотри! — начал говорить он, но тут взмыл в небо со скоростью реактивного снаряда. — Ой! Све-э-э-та-а-а!

Драконша охнула и, раскидав в стороны теснившихся рядом коленопреклоненных кочевников, взлетела вслед за ним. Откуда-то взявшиеся пикси с радостным писком кинулись вдогонку.

Запитав магему маной в самом начале, Боня больше не заряжал ее энергией, но все равно взмыл вверх выше чем на километр. Сначала шел на форсаже, потом — по инерции. Достигнув верхней точки подъема, ожидаемо и равноускоренно направился вниз. Приземление на таких условиях Боню не устраивало, поэтому он снова мысленно сформировал магему и совсем чуть-чуть напитал ее маной.

Оказалось, что рывок происходит в направлении взгляда. Сейчас Боня смотрел вниз, так что понесся к земле еще быстрее. Еле успел задрать голову и создать магему над собой, но со страху рванул в небеса на еще большую высоту.

Зато появилось время разобраться в происходящем, так что в следующий раз Боня сначала сформировал магему прямо над головой, а уж маной напитал, когда до поверхности оставалось метров пятьдесят. Видимо, энергии оказалось недостаточно. Падение несколько замедлилось, но все равно продолжилось. К счастью, на сей раз Боня держал формулу перед мысленным взором, так что успел добавить энергии.

На сей раз он рванул вверх решительнее, но почти сразу же что-то его резко затормозило. Оказалось, Света все-таки успела цапнуть его зубами поперек туловища, и теперь ее потащило следом за Боней. Того-то мановый доспех прикрывал, хоть и неполный, а вот драконше чуть голову не оторвало. Света тихонько взвыла, но челюсти не разжала:

— Штой ты, жубы шломаеш-ш-шь… и ш-ш-шею свернеш-ш-шь…

— Извини, пожалуйста, — пробормотал Боня и прекратил эксперименты.

Бедная драконша потеряла ориентацию в пространстве и чуть было не вошла в пике. К счастью, пикси пришли на помощь и подхватили Свету, которая держала Боню. Так и приземлились. Как выяснилось, посадку произвели всего метрах в двухстах от места старта. Выходило, что все свои кульбиты Боня проделывал совсем рядом с храмом, но там своя жизнь шла. Ашин-Эди речь толкал, остальные почтительно слушали и смотрели только ему в рот. Ну а Иситай если что и заметил, то вида не показал.

До шатра Света и Боня шли уже пешком. Позвонки у драконши, видимо, все-таки сдвинулись, так что пикси пришлось поддерживать ей голову. Но в шатре она пару раз перекинулась в человека и обратно, и вроде полегчало. Ну и Боня ее всю концентрированной маной обернул, а заодно кучу комплиментов наговорил, что в принципе тоже помогает. Потом он еще долго поглаживал ей пострадавшие части шеи и нашептывал разные приятности. Занятие оказалось не таким уж и простым, Света в конце концов осталась в драконьей ипостаси, то ли из вредности, то ли и вправду процесс восстановления у нее так быстрее проходил, а может, ей просто понравилось, как Боня вокруг нее бегает. Кто этих женщин разберет, а тем более драконов…

Лечь спать пришлось здесь же, в Светином отсеке, на коврике, с драконьей головой на предплечье. Подруга сказала, что так лучше себя чувствует и вообще так быстрее все заживает. Боня подумал и раздеваться не стал. Обниматься с драконом все же безопаснее в мановом доспехе: если что, Боня не почувствует себя яичницей всмятку, а Света — Принцессой на горошине.

Доспех доспехом, но когда заснувшая подруга совсем на него навалилась, Боне стало скучно. В человеческом облике такие действия Светы были даже весьма приятны, но в драконьем… Вроде ничего и не пережала (доспех не позволил), но даже пошевелиться никакой возможности нет.

«Ночью вам снится, что на вас сел слон», — вспомнил Боня Джерома К. Джерома и стал выползать из-под завала. Еле выбрался, уже даже собирался магему левитации применить, но обошлось. Поцеловав драконий изящный носик, размер и форма которого почему-то вызывали у Бони ассоциацию с бронебойным снарядом Большой Берты, деус отправился посмотреть, чем же закончилось мероприятие в древнем храме.

Еще на подходе к храму на Боню обрушилась такая какофония эмоций и ощущений, что стало ясно: кто-то добрался до оброненного им при взлете барабана и теперь вовсю на этом барабане наяривает, совершенно не умея этого делать. Предположительно этим кем-то мог быть верховный шаман, который, похоже, был начисто лишен не только магических способностей, но и музыкального слухи и чувства ритма. Боня перешел с вальяжной походки на быстрый бег, уповая на то, что хотя бы часть прихожан ему все-таки удастся спасти.

Влетев в храм, Боня с разгона уронил оказавшихся у дверей кочевников в бассейн и каким-то чудесным образом пролетел через него по их телам. Сартек прыгал и стучал в барабан почем зря. Остальные жрецы и прочие орки уже валялись на полу, а те, кто приблизился к жрецу меньше чем на двадцать метров, и вовсе бились в конвульсиях. Царственная чета предков, ругаясь на чем свет стоит, лупила верховного шамана. Туракина пыталась утихомирить Сартека кулаками, а Ашин — молниями, но эффект был нулевым. Конь и Иситай стояли неподалеку в обнимку, оба с самым несчастным видом.

Прямо на бегу Боня запустил в шамана посохом. Видимо, игра Сартека законспирированному мелорну тоже очень сильно не понравилась, так как прямо в полете он сумел вырастить на конце шишку размером с шар для боулинга и, развернувшись в воздухе, приложил этим шаром шамана прямо по лбу. Выронив барабан, Сартек свалился не хуже кегли.

Подхватив орудие внушения, Боня срочно стал настукивать по магемам расслабления и покоя. Сначала медленно, потом все быстрее и сильнее. Почувствовав, что сам начинает клевать носом, Боня стал стучать и по магеме под ручкой. Вроде отпустило, но какие-то побочные эффекты остались, так как неожиданно для самого себя Боня рявкнул в зал: