– Не понимаю. Как можно уничтожить весь вариант?

– Можно. Нужно лишь немного покопаться в природе аномалий Спектра и понять их физическую сущность. Конечно, ты никогда не слышал ничего о мерном аннигиляторе. Никто не слышал. Проект по его созданию был строжайше засекречен. Но по крайней мере один раз это оружие использовали.

– Так что же это?

– Цепная реакция нарушения мерности пространства. Она похожа на ту, что грозила тебе в случае, если бы не произошло воссоединение синхронов. Только в твоем случае нарушается константа мерности лишь твоего тела, после чего распад затухает. Мерный аннигилятор действует иначе, вызывая цепную реакцию искажений пространства. В трансформированном пространстве материя меняет свою структуру, теряет связь с «родным» измерением, утекая в новые, неведомые ранее миры. После этого процесс становится неуправляемым. Материя теряет «настройку» в геометрической прогрессии, резонансная волна движется по всем направлениям от эпицентра первоначального, точечного «разрыва». Пространство тает. И уже никто не может остановить этого. Мерный аннигилятор – универсальный ластик. Мы стерли параллель, словно ее никогда не существовало. Попробуй перейти туда, и ты поймешь, как это страшно – черная пустота. Абсолютный вакуум. НИЧЕГО.

– И после этого Крейд хочет снова начать войну?! Идиотизм. Кто же будет воевать за него?!

– Люди воевать и не будут. Для этого всегда можно создать армии биллероидов, таких, как я, или более универсальных, использовав в качестве сырья клонированные тела. У него уже все готово, и ты даже не представляешь, как быстро он может изготовить полноценного синторганика. Скажу только, что близнецов, посланных за тобой, он синтезировал всего за пару часов. И еще полчаса на моделирование и перезапись памяти, включая лингвистику необходимого мира. Так что человеческие армии ему и не нужны. Осталось только получить разрешение от правительства, а это будет несложно, если он будет стоять во главе Ишрара или вовсе упразднит его. Если Крейд придет к власти, война в Метамерии неизбежна. Миллионы одноликих солдат будут сражаться за него, используя новейшие системы вооружения, разработку которых, в тайне от правительства, ведет корпорация «Высокие технологии». Пока ему нужен только ризий. Пока… Уничтожив несколько цивилизаций и заполучив достаточно ресурсов, он начнет победоносное шествие по Метамерии, покоряя одних и истребляя других. Он сошел с ума, и чем больше я наблюдаю за ним, тем больше убеждаюсь в своей правоте. Он возомнил себя богом во плоти, вершащим людские судьбы, и до сегодняшнего дня его останавливал только Ишрар.

– Но убийство Луюа Дитата ничего не решает. Даже если его изберут в Ишрар, другие Мудрейшие никогда не поддержат его сумасшедших идей о вселенском господстве, – сказал Кондор.

– Ты заблуждаешься. Попав в состав Ишрара, Крейд сделает только первый шаг. Пока ему всего-то и нужно, что снять запрет на производство автономных боевых систем, таких, как я, например, и протолкнуть пару законов, разрешающих клонирование в военных целях. По меньшей мере трое из девяти оставшихся Мудрейших уже поддерживают его. Став одним из них, он сможет оказать влияние на тех, кто пока что против него. Луюа Дитат мог остановить его, но теперь он мертв.

– Но ведь остается еще Высший советник. Он утверждает решения, разве не так?

– Согласен. Пока Высший советник и Служба Внешней Безопасности Ишрара являются для Крейда серьезной проблемой. Именно их он и опасался, когда затеял всю эту игру с тобой. Но я уверен, Силдон уже придумал пару способов избавить себя от их вмешательства, как только займет место в высшем эшелоне власти. Так что пока ты единственная реальная сила, способная противостоять Крейду. Как это ни парадоксально, но тебя он боится. По-настоящему боится. Только не обольщайся, я буду честен – у тебя очень мало шансов на успех. Даже когда до твоего врага рукой подать.

– Спасибо за поддержку, – скривился Кондор. – Но я так и не понял, почему это так важно для тебя? Почему ты так желаешь смерти человеку, на которого работаешь. Выглядит немного странно, не так ли? Тем более если учесть, что ты не станешь принимать непосредственного участия в назревающей войне. Как я понял, ты ведь один из фаворитов Сиддона.

– Ты сильно переоцениваешь мое положение при дворе, – фыркнул биллероид. – Я всего лишь сторожевой пес. Преданный… – Кондор не смог сдержать улыбки, но «демон» продолжал, не обращая на него внимания: – … верный, хищный, опасный. Мне говорят «фас», и я вцепляюсь в горло врагу, рву его на части, приношу окровавленное сердце к ногам хозяина. Но теперь все изменилось. Хватит. Я устал. Да, я воин и создавался для войны. В моей голове заложены тысячи способов уничтожения врага, а мое тело– это набор смертоносного оружия. И не уверен, поверишь ли ты мне, но меня тошнит даже от одной мысли о новой войне.

– Действительно, верится с большим трудом. Не похож ты на доброго самаритянина, – признался Кон­дор и добавил себе под нос: – Да и на человека тоже.

Естественно, Ворг слышал все.

– Но я был человеком! – Голос «демона» перешел в крик, словно он пытался доказать это всему миру.

Такая резкая перемена напугала Кондора, но он постарался не подавать вида. – Я сражался в первой трансмерной войне против биртаниан.

Ворг вплотную приблизился к собеседнику, левая рука биллероида легла Кондору на плечо, заставив его вздрогнуть от прикосновения к телу холодных (это чувствовалось даже сквозь одежду) механических пальцев с длинными когтями-бритвами.

– Ты даже представить себе не можешь, что я видел и что испытал. – Глаза «демона» в глубине глазниц горели безумным огнем. – Я видел, как в голубом пламени фиблоны гибнут целые города, как тысячи плазменных трасс, словно огненные стрелы яростного бога, прорезают ночную тьму, испепеляя все, что окажется на их пути, как рассыпаются на куски тяжелые боевые платформы, встреченные шквальным огнем зенитных орудий, и как горящие обломки падают на разрушенные небоскребы некогда прекрасных городов, превращая их в груду стекла, стали и бетона. Я видел такое, чего ты не сможешь представить себе даже в самом страшном кошмаре. Никогда! Потому что надо быть там, чтобы это понять. Человечество придумало только одно слово, способное выразить все пережитое и увиденное мной. Слово это – «ад». И я был частью этого ада. Я видел, как эти люди, биртаниане, сражались против нас за свой мир, свою свободу, свою жизнь, за свое законное право быть хозяевами того маленького кусочка Метамерии, в котором им суждено было родиться. Неужели ты думаешь, что, побывав там, я с восторгом стану приветствовать идею новой войны?

– Ты сражался в войне с биртанианами?! – Кон­дор не мог скрыть своего удивления, ведь, по словам самого «демона», война началась сорок два года назад. Сколько же Воргу лет?!

– Пехота, – ответил биллероид. – Десантное подразделение А-31. Семнадцать боевых высадок, каждая из которых казалась мне спуском в преисподнюю.

Как оказалось, тогда я еще не знал, что навсегда останусь частью этого ада. Не знал, пока не стал вот этим… – Ворг раскинул руки, показывая свое тело. Кондор услышал неприкрытое отвращение в его голосе. – … Этим уродом! Говорят, смерть приносит покой. Те, кто говорит так, – лгуны. Какой-то гений посчитал наиболее выгодным использовать для создания биллероидов, вместо дорогих, по тем временам, синторгаников, более дешевый биологический материал, доставляя «счастливчиков» прямиком с поля боя. Вот только спросил ли кто-нибудь нас? Спрашивал ли кто-нибудь меня? Да, я подписывал необходимые бумаги, делающие после смерти мое тело собственностью армии. Но я жертвовал свои органы для других солдат, дабы кто-то, кому посчастливится выжить в очередной мясорубке, снова мог ходить или видеть. Я не просил воскрешать меня! Они не имели права так поступать! Никто не давал им этого права!