– О-о, – Дор расплылся в улыбке, – а вот и женская версия лерийца! На вид лерийки гораздо приятнее.

– Ну-у… Кому как, – протянул Гон, – однако не варварам нос воротить. Всю жизнь в походах, а на кораблях ни одной женщины и на сотни гаков вокруг… Чего уж тут?! При таком раскладе плевать, что там у инопланетянок с лицом и есть ли у них грудь, главное, что у них ниже…

– Кхм! – возмущенно закашлялся профессор в микрофон, устроив жуткую какофонию. Кадеты морщились и затыкали уши.

– Как вы поняли, – прокомментировал происходящее на панораме Дор, – варяги напали на светобоязненных местных жителей днем, пока они почивали в своих пещерах, порубили самцов и умыкнули самок в качестве приятного трофея…

Варяги на проекции побросали женщин у костров, покидали оружие и… Дорвард деликатно выключил изображение. В аудитории разочарованно загалдели.

– Хорошенького по мизеру, – назидательно заметил Гидеон. – Перелистнем эту главу и не будем подсматривать за священным актом сотворения будущих лерийцев… А лучше обратимся к последствиям. Вам слово, профессор!

Тот недоверчиво воззрился на эризийцев.

– Что же вы, коллега?! – подбодрил его Дор. – Я-я и он-он-он жаждем послушать вас.

Захарий вдохнул-выдохнул и выключил проектор. Видимо, решил обойтись без наглядности от греха подальше, не зная, чего еще ждать от близнецов. Затем, обретя второе дыхание, профессор обратился к студентам:

– Великие народы объединились! Варяги и лейры! Соединив в потомках свои лучшие качества и достижения. Технологии и способность перемещаться под водой! Храбрость и плодовитость…

– Лерийские самки изначально метали икру, – каверзно уточнил Дор.

– В озере, – добавил Гон.

У профессора задергался глаз, но он мужественно, с отвагой истинного лерийца продолжил:

– Ночное зрение, голубая кровь…

– Белая кость! – поддакнул Гон.

Профессор засопел.

– Боевые корабли и оружие варягов…

– Ага! – встрял Дор, а профессор поперхнулся словами. – Когда варвары, сытые и утомленные, захрапели у костра, недобитые мужские особи лейри выползли из пещер и добили варягов их же оружием…

– Ну-у, не всех, – поправил его Гон. – Тех, что поупитаннее, оставили на развод. Самки лейри обездвижили захватчиков своим ядом, самцы уволокли будущих производителей в пещеры и там…

– Можно спросить? – вмешалась любознательная Мира.

– Спрашивай, – Дорвард благосклонно улыбнулся ей, а Гидеон нахмурился и рявкнул:

– С места! – Осадив рьяную дейгарку на полпути.

– А почему… – Мира чуть замешкалась в проходе. – Почему лейры не использовали яд с самого начала?

– Хороший вопрос… – озадачился Дор и задумчиво потер подбородок, а Гон сердито ответил, явно передразнивая профессора:

– Сие так и останется тайной, ибо нам не познать всей лерийской сущности тамошних самок…

– Вот! – Захарий тотчас ухватился за Мирину реплику. – Недоумение этой студентки вызвано очевидными нестыковками в повествовании, – профессор оскалился в сторону Мирочки, а она стушевалась, села и опустила голову. – Да! И нестыковки доказывают, что ваша история – заблуждение. А в действительности все было так…

Мира виновато посмотрела на близнецов, и Дор одарил девушку свирепым взглядом. Гон усмехнулся.

А Бидпельсен снова был на коне!

– Истина в том, друзья, что выходцы из Солнечной системы, называющие себя варягами и лейри, – дети ночи из галактики Тарантула – основали великую нацию лерийцев. Даровали своим потомкам целый космос, вышли к звездам и покорили…

– По мне, так они лучше бы сидели в своих сырых пещерах, – заявил Дор, – и не портили вакуум.

Профессор заскрежетал зубами.

– Знаю! – Мира вскочила, сообразив, как исправить оплошность, и трое преподавателей уставились на нее в ожидании.

– Знаю… – девушка вздохнула с облегчением и ни капли не смутилась под прицелом множества кукских глаз. – Все логично! Лерийки не убили варягов, а позволили им, ну… – она слегка порозовела. – Размножаться… Потому что… Их общие дети обрели уникальную для лейри возможность – находиться на солнце, не боясь ожогов, – звонкий голос Миры уверенно окреп. – Ведь недаром лейри называли себя «детьми ночи» и выходили наружу лишь при свете лун. Солнечный свет обжигал их и ослеплял…

– Ты погляди, – с гордостью умиляясь своей ученице, шепнул брату Дор. – Какая умница. – Гон же насупился и скрестил на груди руки, просверливая Миру взглядом. – Далеко пойдет…

– Потомки варягов и лейри живут на свету и видят ночью почти как днем, и могут подолгу находиться под водой. Жабры у них не атрофировались, а встроились в легочную систему. Произошел естественный отбор и…

– И? – профессор насмешливо смотрел на нее. – Милая барышня, как вас зовут?

– Мира Варгес! – ответила девушка. – Я – дейгарка.

Профессор фыркнул.

– Это очевидно… Так вот, уважаемая дейгарка, как, по-вашему, примитивные, мечущие икру самки могли это прогнозировать? А? – теперь он торжествующе смотрел на докторов.

– Как… – Мира слегка растерялась, пытаясь что-то такое припомнить, но ответ ускользал. – Они не прогнозировали, а…

– Чуяли, – Дор выручил любимую ученицу и одобрительно улыбнулся ей. – В лерийцах заложен инстинкт улучшения рода и выживания. Механизм привязки. Самка подпускает к себе самца, способного улучшить потомство, а самец ищет самку по аналогичному принципу. Хотя иногда бывают осечки, но… Подобная эволюция и обусловила усиленную экспансию.

– Да, – согласился с ним профессор на этот раз. – И это не единственная способность, переданная потомству.

А далее Бидпельсен разошелся, прославляя свой народ.

– Отвага варягов, помноженная на инстинкты лейри, даровала им огромную силу, которая спасала в моменты опасности и в бою делала лерийцев непобедимыми. Они крушили врагов и двигали скалы, и…

– Вообще-то, это побочный негативный эффект, – быстро вернул профессора к реальности Гон. – Так называемый «синдром берсеркера», вызванный неполной хромосомной совместимостью в процессе адаптивной подстройки организма. Характерен только для самцов. Выражается в приступах неуправляемой ярости и пробуждается в молодняке примерно к двадцати годам. Юноши вынуждены учиться его контролировать. Но, увы, это все равно делает их первый половой контакт болезненным и даже порой смертельным. Бесконтрольно они могут причинить вред себе или самке. Из-за чего самки вынуждены принимать удар на себя или прибегать к яду, что весьма нежелательно для обоих…

– Но лерийцы научились обуздывать эту ярость и применять ее во благо в битве, – напыщенно возразил профессор.

– Ну да, – подтвердил Дор, – особенно когда при инициации используют тела женщин покоренных ими туземцев, не спрашивая и не жалея. Среди кадетов наверняка есть лерийцы, уж они-то знают.