Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Где смена? — напустилась на меня Нина Васильевна. А что я могла ей ответить?
Хорошо хоть Тема вовремя подъехал, стал эффектор настраивать. А не то всем бы нам нагорело по первое число. За опоздание.
Но гнев Сан Саныча, начальника отдела, нас, слава Богу, миновал. Потому что если кто и опоздал сегодня, так это Татьяна-третья. Она на работе только в два часа дня появилась. Решила выспаться по случаю пятницы. В пятницу у нас немного потише, чем обычно. Но не тут-то было. Татьяну-третью Сан Саныч потом до вечера «на ковре» продержал. «Так ей и надо!» — злорадствовала Пална.
Но наши неприятности все же не закончились настройкой пульта и легкой головомойкой за неявку на рабочее место минута в минуту. Бригаде, пострадавшей от броска по питанию и еще не вышедшей из комы, предстояло провести еще один эфир — в десять часов утра. Ну, они и провели… Перепутали все, что можно было перепутать. Не тот сюжет пустили, перед материалом из Государственной думы дали отбивку «Криминальные новости», президента титровали почему-то министром обороны. Ведущая оговаривалась еще сильнее прежнего и со стыда краснела до корней волос. Пална только знай красный цвет с лица убирала. Регулятор до отказа выкрутила. А в завершение выпуска ассистент не ту кнопку нажал, и бедная девушка вообще стала всех цветов радуги (вернее, спектра).
Инженерской вины в произошедшем не было никакой, это сразу стало очевидно сгрудившемуся в дверях начальству. Но режиссер Наум, самый отвратный и плохо подготовленный режиссер канала, пытался-таки списать свой брак на технику, как говорится, бил себя пяткой в грудь и глупо открещивался от собственных команд, которые, кстати, были записаны на специальную кассету и начальством прослушаны. Всем нам через пятнадцать минут препирательств захотелось если не оторвать Науму руки, так хотя бы обломать веером распущенные пальцы.
Целый час в аппаратной стоял невообразимый галдеж и составлялись новые объяснительные записки. Только трансляция речи президента избавила нас от всех присутствующих. Толпу смыло в коридор, где и продолжилась многоголосая ругань. И в отборном мате, который доносило из коридора, этажей было много больше, чем в здании АСК-1.
У нас стало тихо, но теперь мы не могли выйти и бросить трансляцию на произвол судьбы. В любой другой день мы бы оставили у пульта кого-нибудь одного, а сами бы разошлись по своим делам, но сегодня об этом и думать было нечего.
— Коз-злы, — цедила Пална сквозь зубы. — Я из-за них без кефира останусь. Скоро «Морковка» на обед закроется!
В двенадцать часов режиссерская бригада и ведущая поменялись, и все прошло довольно сносно, без эксцессов. После эфира мы с Палной уже совсем было настроились в магазин идти, курточки накинули, но тут снова бросок по питанию произошел, и всю технику пришлось отстраивать еще раз. Опять не успели мы отовариться. Потом в магазине был обед, потом еще один эфир, потом прилетела Татьяна-третья и с порога кинулась на нас с нечленораздельными упреками… Хорошо еще, что Сан Саныч почти сразу нам позвонил и вызвал ее к себе, иначе без очередного «разбора полетов» не обошлось бы.
Мы с Палной опять засобирались на улицу. Но, как назло, пришла Любаня, заместительница Сан Саныча, и за руку привела новенькую — худенькую глазастую девочку, чем-то похожую на Лору. Только Лора косу никогда не носила.
Привела и бросила в дверях. Вы, говорит, ей тут все покажите, пока перерыв.
Любаня ушла, Пална взвыла, девочка съежилась.
— Да ты, заходи, заходи! — радушно пригласила Пална. — Это я не тебе.
Девочка робко выдвинулась из дверного проема и остановилась посреди аппаратной. Начала с любопытством озираться по сторонам. Даже рот открыла. На вид ей можно было дать лет четырнадцать, не больше.
— Тебя как зовут? — спросила Пална.
— Маша, — едва выдохнула новенькая.
— Ну, пойдем, Маша, на экскурсию. Ты к нам откуда?
— Из «Связи».
— Какой курс?
— Четв-вертый… — От волнения новенькая слегка заикалась и розовела.
— Понятненько. Давай-ка в студию сначала. Покажу, где у нас ведущий сидит. Пока эфира нет.
В это время Тема решил прослушать новый диск, буквально вчера подаренный ему однокурсниками по случаю настоящего совершеннолетия. Теме на днях двадцать один стукнуло.
Помещение залила музыка (звуковой пульт у нас довольно мощный, да и система — профессиональная). Пална на минуту отвлеклась от Маши и, пытаясь перекричать песню, стала ругать Тему и требовать, чтобы он потише сделал.
— Это надо громко слушать, иначе весь эффект пропадет! — заспорил Тема.
Диск, как оказалось, был редкий. Потому что в аппаратную на звук, как кот на валерьянку, сразу примчался Петя — ведущий дневных «Новостей» и злостный меломан. Он скромно остановился в дверях и, опустив глаза долу, попросил у Темы «списать».
— Да пожалуйста! — разрешил великодушный Тема. — Хоть сейчас забирайте!
Петя постеснялся еще немножечко для приличия, а потом понес диск куда-то к себе. Выглядел он при этом абсолютно счастливым.
— Ну что, пойдем? — В наступившей тишине Пална снова вспомнила про Машу.
Маша стояла посреди аппаратной тушканчиком и таращила свои большие глаза на дверь.
— Ты чего? — спросила Пална.
— Ой, Петя…
— А что Петя?
— Ну, он такой… Вы понимаете, хоть посмотреть…
— А чего на него смотреть, у него же глаз вставной! — ответствовала Пална.
— Как вставной?! — Машины большие глаза наполнились неподдельным ужасом.
— А так. Он в прошлом году в аварию попал, ему и выбило. Целый месяц потом с фанеркой ходил, пока протез не сделали.
— Ой, правда?! А, честное слово, совсем незаметно. Ни за что бы не догадалась, — благоговейно прошептала Маша.
— Светлана Павловна, зачем вы так? — неожиданно вступился за новенькую Тема. Она, видимо, ему понравилась.
— А вы, Маша, их не слушайте, — продолжил Тема, обращаясь уже непосредственно к ней, — они вам еще не то наболтают!
Маша оторопело уставилась на Палну. Пална и бровью не повела. Верочка в своем углу тихонечко захихикала.
— Ладно, давай лучше я тебе здесь все покажу, ну их к черту! — после минутного замешательства вызвался Тема, ненавязчиво переходя с Машей на ты. И они ушли студию смотреть.
— Все? Или
