отдельных производителей легковых автомобилей и четырнадцати производителей грузовиков общей мощностью более 700 000 автомобилей в год, конкурирующих за поставку на рынок менее 230 000 легковых и 130 000 коммерческих автомобилей. В перспективе южноафриканский рынок меньше, чем объем производства одного небольшого производителя с полным ассортиментом продукции в Европе, США или Японии. В этих регионах небольшие производители могут оставаться конкурентоспособными только за счет выпуска специализированной продукции по премиальной цене, классическими примерами чего являются Volvo или BMW. Британская компания Rover Group, в отличие от южноафриканской промышленности, в 1985 году выпустила полный модельный ряд из 467 000 легковых автомобилей и фургонов и 75 000 коммерческих автомобилей. Однако, будучи единственным оставшимся британским производителем массовых автомобилей, Rover не может продвинуться на рынке настолько, не может быть рентабельной и получать экономию от масштаба при таком широком ассортименте автомобилей, чтобы быть конкурентоспособной с гигантами отрасли. Другими словами, компания слишком мала, чтобы быть конкурентоспособной на международном уровне в качестве крупного производителя, и остается сильно убыточной. Тем не менее, только Rover Group производит достаточно автомобилей, чтобы удовлетворить весь южноафриканский рынок.

Это вписывается в контекст убытков, понесенных многими автопроизводителями в Южной Африке за последнее десятилетие, а также объясняет большую часть широкомасштабной реструктуризации, возглавляемой компанией Anglo, которая потрясла отрасль. Но даже такая реструктуризация, являющаяся результатом санкций и внутреннего экономического давления, не приведет к созданию сильной, хорошо организованной промышленности с достаточным масштабом производства, чтобы быть в значительной степени независимой от международных компонентов и технологий. Правительству ЮАР необходимо, чтобы рационализация быстро продолжалась в этом направлении, но оно не может форсировать изменения диктатом, поскольку это означало бы вытеснение импортеров, сотрудничество и поддержку которых Бота хочет сохранить. Правительство, по сути, зависит от крупнейших корпораций Южной Африки в деле рационализации этой ключевой отрасли. Именно здесь Anglo, обладающая огромными капитальными ресурсами и способная использовать технологии автомобильной промышленности США и Японии, по-настоящему доказывает свою состоятельность.

Эта ситуация характерна не только для автомобильной промышленности. В последние годы белое меньшинство Южной Африки было настолько богатым, даже по сравнению с более богатыми западными промышленными странами, что многим старым американским и европейским транснациональным корпорациям, таким как General Electric Company (GEC), было выгодно поддерживать здесь свои производственные операции, даже если это не соответствовало глобальному взгляду на их бизнес. В некотором смысле богатство белого рынка и низкие ставки заработной платы позволяли промышленности выживать, несмотря на то что она была довольно отсталой, и поэтому транснациональные корпорации могли оставаться в стране с минимальными реинвестициями, стремясь сохранить позиции в надежде на то, что в конечном итоге будет достигнуто политическое урегулирование. В свою очередь, это означало, что общие темпы экономической концентрации замедлились, поскольку транснациональные корпорации, хотя и не вкладывали значительные средства, все же стремились получить долю южноафриканских рынков для своих дочерних компаний. Поскольку эти дочерние компании обычно полностью контролировались, у их конкурентов даже не было возможности поглотить их, чтобы выкупить свою долю рынка. Это не только замедлило темпы концентрации, но и привело к тому, что опыт управления интегрированными местными производственными подразделениями в Южной Африке был более ограниченным, чем в противном случае.

 

Теперь южноафриканский режим должен гораздо серьезнее относиться к возможности применения более жестких санкций, которые лишат страну значительной части импорта. Это может произойти напрямую, как запрет на экспорт американского и японского компьютерного оборудования для использования в полиции или армии. Это может произойти и косвенно, в результате частичных санкций, снижающих цену, которую Южная Африка получает за экспорт минералов. Однако, как бы маловероятно это ни было, правительство должно быть готово к такой ситуации, а это означает, что экономика должна быть переведена на более высокий уровень самообеспечения. Этого можно достичь либо с помощью государственного механизма, навязывая изменения, национализируя и законодательно контролируя производство и рынки, либо поощряя частный сектор к этому. Поскольку они утверждают, что защита апартеида необходима для защиты западного свободного предпринимательства, у президента Боты и его приспешников не остается иного выбора, кроме как принять последний подход. 7 ноября 1986 года Бота в третий раз с момента прихода к власти созвал конференцию между правительством и лидерами южноафриканского бизнеса. Двумя темами конференции стали новая, ориентированная вовнутрь страны экономическая стратегия, рекомендованная Экономическим консультативным советом, и обсуждение предложения о продаже значительной части экономики, находящейся в собственности государства. И то, и другое свидетельствовало о том, что руководство крупнейших южноафриканских корпораций зависит от того, как страна переживет санкции. И хотя председатель КРК Гэвин Релли демонстративно объяснил недовольство группы темпами перемен, сославшись на "предыдущие дела", это, конечно, не помешало ряду представителей Anglo, включая Зака де Бира, принять участие в заседании.

посетили конференцию, которая отличалась тем, что не затрагивала ключевых политических вопросов. Мы работали на основе того, что от апартеида уже отказались", - сказал впоследствии один из участников, полностью игнорируя расовые разногласия, олицетворяемые конференцией.

белизны. Никто не спрашивал об освобождении Нельсона

Мандела "6. Зак де Бир заявил, что было "много конструктивных дискуссий" и понимание того, что решения должны быть как политическими, так и экономическими.

 

Пока Англо цепляется за ошметки своего либерального имиджа, оно продолжает играть ключевую роль в выживании белого государства, и эта роль будет только усиливаться благодаря националистическим экономическим стратегиям и приватизации. Такие краткосрочные возможности вполне могут стать тем неотразимым пряником, с помощью которого режим утихомирит своего главного критика бизнеса. Сейчас правительство ЮАР слишком хорошо осознает свою зависимость от группы Anglo и неспособность напрямую контролировать исполнительную власть Anglo. В кои-то веки либерализм в южноафриканском контексте дал возможность его сторонникам значительную защиту от длинной руки южноафриканского государства. Будучи крупнейшей частной корпорацией с большим количеством американских акционеров, которая, очевидно, смело поддерживает свободу для всех людей в Южной Африке, независимо от расы, Anglo теперь является воплощением идеализированного американской администрацией видения капитализма: борьба за справедливость и свободу. Бота знает, что попытки контролировать Англо с помощью угроз или силы будут совершенно контрпродуктивными и, возможно, окажутся фатальными для его попыток проложить узкий курс между отвращением Запада к голому расизму и его восторгом от легкой наживы. Он также знает, что истинные желания Anglo не так уж далеки от его собственных, и что соблазн выгодных услуг, которые можно получить в период масштабной приватизации, может оказаться более чем достаточным, чтобы заставить лидеров группы замолчать.

Во многих отношениях неявка Релли на экономический саммит и присутствие Зака де Бира продемонстрировали, на какие меры пойдет руководство Anglo, чтобы противостоять усилиям режима по сохранению превосходства белой расы. После самого Оппенгеймера де Бир всегда был политиком в Anglo; он -