Сейчас они отбыли. Сейчас жизнь на спокойной, тихой Нийю могла вернуться к нормальному течению. И, несмотря на окончательный исход, возможно, обречённой на неудачу экспедиции, в том, что это верный шанс для инопланетян, она была уверена.

Ради этого стоило потерять три корабля.

Уокер не знал, что Скви или Браук думали о нийюанских кораблях. Их виды путешествовали в космическом пространстве, были передовыми, обеспокоенными инженерной эстетикой. Что до Джорджа, то он с готовностью высказался добровольно:

— Мне всё равно, как они выглядят, пока они заводятся, если кто-нибудь поворачивает ключ, и отправляются в путь, когда кто-нибудь наступает на акселератор.

Но, по мнению самого Уокера, впервые увидевшего их на мониторах трансферного судна, корабли были красивыми.

Их было всего три, как просил Уокер и как обещала Джанууд-тир-йед. Хотя и вполовину не такие огромные, как спасший его и приятелей из плена виленджи корабль серематов, они были достаточно велики, чтобы внушить благоговейный трепет. Разросшиеся скопления соединённых между собой компонентов двигательных установок и жилых помещений, освещённые, если не сказать блистающие от внутренних огней, они парили на орбите в ожидании прибытия трансферного судна.

Чуть больше чем за полчаса до этого Уокер был убеждён, что их движение относительно движения тех трёх звездолётов прекратилось. Убеждённый, он отправился искать Собдж-оэс. Он нашёл астронома впереди, болтающей с одним из офицеров, добровольно вошедшим в состав экспедиции. К облегчению человека и до определённой степени к его ужасу, у неё имелось готовое объяснение очевидной задержки в стыковке.

— Это журналисты, — проинформировала она его. — Все те, кто приписан к этому вояжу, шумят и выдвигают требования, чтобы получить лучшее место и право первым записать происходящее. — Она указала на изображение на ближайшем мониторе. — Это начало. Самый важный момент. Каждый хочет получить наилучшее изображение, самое драматическое освещение. — Астроном глубоко вздохнула, её расписанный красно-чёрным рот сжался в крошечное отверстие. — К науке не имеет отношения. Но это необходимо.

— Мои друзья и я можем прекрасно обойтись и без этого, — признался Уокер. — Мы очень устали. — Он вдруг поймал себя на мысли, что ему жаль — на борту нет Вийв-пим, чтобы содействовать примирению представителей медиа, выступая от его имени. Вийв-пим ушла навсегда. Вернулась на Нийю.

«Я так долго был далеко от дома», — твёрдо напомнил Марк самому себе.

— Я рад, что вы с нами, — сказал он Собдж-оэс. Она, конечно, не Вийв-пим, но, по крайней мере, у неё симпатичное и знакомое лицо.

— Я бы не пропустила такое. — Астроном пребывала в напряжении от предвкушения и волнения. — Мы посетим ту часть галактики, что лежит далеко за пределами знакомых границ. Представляются возможности наблюдать прежде не записанные явления, новые цивилизации. — В её лучистых глазах отражался свет, когда их взгляд обратился на него. — Какой же учёный, достойный этого звания, не ухватится за шанс приобрести такой опыт?

— Это такой же прыжок в неизвестность для вас и остальных ниййюю в этом путешествии, как и для меня и моих друзей. Мы отправляемся, потому что у нас нет другого выбора. А вам есть к чему возвращаться. Вас не беспокоит, что вы можете не вернуться обратно?

Двупалая рука дотянулась до его правой руки и погладила её.

— Любой учёный, который отправляется в долгое путешествие, знает, что может умереть прежде, чем оно подойдёт к завершению. Если бы никто не пользовался этим шансом, наука стояла бы на месте.

Их разговор прервал чей-то голос.

— Всегда так ободряюще слышать зрелое осознание природы понимания Природы, озвученное одним из видов, стоящих на порядок ниже. — Скви прибыла своим излюбленным в последнее время способом: наверху одного из щупалец Браука, её презрение — впереди неё. — Лично я с нетерпением жду обретения нового знания.

— А я пою, — прогрохотал Браук, которому, как обычно, пришлось низко наклониться, чтобы избежать удара о потолок верхней частью своего тела и уберечь глазные стержни, — о новых пространствах, которых никто не видел.

Еще бы ему не петь, думал Уокер, поскольку они как раз направлялись к его родной планете, к единственной из трёх, о положении которой имелись хотя бы скудные, но какие-то предположения. В его душе была решимость. Если хотя бы один из них окажется дома, само по себе это будет впечатляющее завершение. Ведомые всего лишь неясным пониманием отдалённых возможностей, они бросались в бездну неизвестности.

По крайней мере трое из них. А где Джордж?

Он нашёл пса свернувшимся в калачик и крепко спящим среди погруженных в последнюю минуту пакетов с запасами в складском помещении трансферного корабля. Встав на колени, Уокер гладил его спинку, пока Джордж не проснулся. Пёс зевнул, потянулся и вздрогнул, вытянув передние лапы и глядя на Марка.

— Зачем меня разбудил? — раздражённо спросил он.

— Ой, я не знаю. — Уокер сел возле своего друга. — Может, потому, что мы собираемся отбыть в путешествие, которое даже наш экипаж раньше не предпринимал, в глухое космическое пространство. Может, потому, что мы больше не увидим цивилизованного мира. Может, потому, что это ещё один кардинальный момент в нашей жизни. Господи, я бы прямо сейчас отдал всё за чашку двойного латте. С мускатным орехом и корицей.

— Тебе удалось заполучить три звездолёта. Не жадничай.

Уокер пожал плечами и улыбнулся:

— Я торговый брокер. Это натура у меня такая. Всегда меняю менее дорогое на более дорогое.

Джордж перекатился на спину, чтобы почесать её о странную на ощупь поверхность свёртка, избранного им в качестве временной постели. Его позвоночник извивался так, что мало кому из людей удалось бы проделать подобное. Уокер с завистью смотрел на него.

— Ничего из этого тебя не волнует, Джордж? Тот факт, что мы направляемся в ту часть огромной галактики, которая неизвестна даже ниййюю? Что мы летим за пределы того, что известно им под названием цивилизация?

Прекратив извиваться и чесаться, пёс перекатился на живот. Довольный, часто и тяжело дыша, он посмотрел на своего друга и спутника.

— Знаешь, как говорят, Марк? «Обед, обед, раз в сто лет, укажите псу дорогу, он, дворняга, сломит ноги». Лучше бродить в бесконечности с полным холодильником, даже если он инопланетянский, чем, спотыкаясь, в холоде и голоде, тащиться по грязной заснеженной аллее там, дома.

Взгляд на один из вездесущих мониторов трансферного корабля показал, что они, наконец, снова продолжают двигаться вперёд и вот-вот пристыкуются к одному из трёх ожидающих звездолётов. Уокер выпрямился.

— Жаль, у меня отсутствует твоя привычная невозмутимость, Джордж. Думаю, что бы ни случилось, я всегда буду нервным типом. — Он вздохнул. — Собдж-оэс говорит, что от этого никуда не деться: всю дорогу нам придётся терпеть нийюанских журналистов, которые записались на экскурсию.