– Увы! Никак не могу! Его величество соизволят отдыхать!..

Такая явная ложь возмутила и собравшихся тут толпой вьюдорашей. Послышались негодующие крики:

– Ты не имеешь права нас задерживать! Открывай ворота! Немедленно! Герой имеет право немедленной аудиенции! Уйди с дороги!

И такое единодушие смутило министра обороны еще больше. Причем к нему постоянно подбегали вестовые и что-то шептали в уши, передавая последние не то приказы, не то новости. И, скорей всего, новости были неутешительными, потому что министр скривился, усы его уныло повисли, и он нехотя согласился:

– Ну да, имеет право… – Потом спохватился и грозно рявкнул: – Но только один! Остальные – все вон!

В толпе завозмущались, заулюлюкали еще громче. Послышались явные оскорбления и угрозы. К тому же в последние минуты к толпе приблизилось еще около полусотни вьюдорашей с оружием, и все они присоединили свои голоса к общему хору недовольных. Бунт нарастал, атмосфера накалялась. Сзади Кремона тоже сформировалось полтора десятка возниц, один из которых благодаря позолоченному плащу и головному убору выглядел не хуже министра обороны.

И тот понял, что ситуация может стать неуправляемой. Поднял руку, призывая к тишине, и после этого кивнул:

– Хорошо! Вы увидите его величество. Но если он вас потом решит казнить за дерзость и за наглость, пеняйте на себя! Никто за вас заступаться не станет!

Из толпы послышались выкрики:

– А ты нас не пугай! Мы и за себя постоим! И царь на нас за любовь к нему обижаться не станет!.. Открывай ворота!

– Ладно, сами так пожелали… – Министр уже собрался было дать отмашку рукой, но тут обратил внимание на ездовых: – А эти кто такие?

– Они тоже имеют право увидеть царя! – как нечто незыблемое, огласил Невменяемый.

– Ну, если ты так считаешь… А вот им туда уж точно запрещено! – когтистая лапка указала на зависших в воздухе боларов, коих насобиралось на данном участке около двадцати.

– Неправда! Они тоже разумны и имеют все права! – Кремон не стал добавлять, что при желании его летающие друзья уже давно бы разворотили любые ворота выстрелами из литанр и добрались куда только пожелают.

Кажется, вьюдораши об этом не подозревали. По крайней мере, те, кто здесь присутствовал. Да и что говорить, если никто из них в Энормии не бывал, боевых зеленючек не видел и возможную опасность от них даже близко представить не мог. А местные разумные растения у них до сих пор вызывали презрение и приступы шовинизма. Об этом намекал и хищный оскал зубастой пасти министра, после которого он приглашающе махнул лапкой:

– Ладно, двигаемся!

Обе лапки были приложены к створкам ворот, и они плавно стали открываться. Когда все желающие вошли в следующее помещение, оставшиеся за спиной ворота плотно закрылись, а министр обороны открыл вторые. В следующем зале действо повторилось. Таким образом, разношерстная толпа прошла и пролетела шесть почти одинаковых помещений и стала втягиваться в ничем не отличающееся седьмое. Вся вооруженная охрана постепенно отстала в пути.

– Мне это не нравится! – пробормотал Кремон Лазану и висящему строго над ним Спину. – Раньше я тут бывал, но таких залов не помню. Кажется, следующим должен быть тронный зал… И уж ворот столько точно не было. К тому же теперь они все действуют как часы, только от прикосновения. Как они умудрились так все вычистить и наладить?

– Но хоть в правильном направлении идем? – прошипел болар.

– Да. Если не ошибаюсь, следующий зал уже будет тронный…

Не ошибся. Ведущий их вьюдораш замер перед предпоследними воротами, дождался, пока закроются предыдущие, и предупредил:

– Просьба громко не кричать, его величество неважно себя чувствует и плохо реагирует на шум. Если аудиенция будет прервана слишком быстро, требование: не возмущаться, а дисциплинированно покинуть тронный зал. Разве что только один господин Невменяемый сможет остаться возле его величества и сопроводить его в личные апартаменты для конфиденциальной беседы.

Сомнения начали обуревать людей и боларов с прежней силой, но сказанное очень соответствовало предварительным планам. Кажется, окружение царя просто уверено, что никто и никак не сможет развеять чары гипнотического воздействия на Лилламеля, что он под полным и окончательным контролем. Вон, даже собираются оставить наедине с героем. Хотя, если тут применили эликсир Бигина, может, уже и всякое вмешательство бесполезно.

Но не стоило исключать и того, что некую гадость для «недовольных парламентариев свободы» новые советники царя подстроят на обратной дороге. Именно это и сказал Кремон своим друзьям, посматривая в спину министру обороны. Тот уже привычно наложил лапки на створки, и…

Обе створки неожиданно оказались маленького размера. Они раздвинулись, и в образовавшуюся щель вьюдораш буквально ввалился. Тотчас странные створки вернулись на место, а по всему помещению ударил вздох непонятного выхлопа, погас свет, и на голову Невменяемому рухнуло нечто тяжеленное.

«Никак Спин свалился? – родилась первая мысль в возвратившемся сознании. Причем сознание было уверено, что отсутствовало не больше десятка секунд. – Ну да, магических сил нет, а вот голова-то еще крепкая… Та-а-ак, и что мы тут имеем?.. Неужели все-таки ловушка? Хм! Как ни крути, но похоже на то… Причем на ногах никого не осталось, парализованы все… Даже Лазан! И если не ошибаюсь… даже болары? Вот уж не думал, что на древесину действуют те же лучи, что и на нас! Но я-то вроде как могу двигаться… Или нет? Не приведи судьба, позвоночник сломан! Надо бы разобраться с ощущениями. Что-то очень знакомое… Мм? Но уж точно не позвоночник…»

После чего узнавание все-таки пришло. Точно так же себя чувствует разумное существо, когда его допрашивают под Сонным покрывалом. Ни единой мышцей двинуть не может, кроме как дышать и только правдиво отвечать на вопросы. Правда, в данном случае, кажется, и говорить никто не может.

Но зато о себе Невменяемый знал точно: в него навечно, на гипнотическом уровне внедрена система защиты против любого допроса. И это уже не раз проверялось, хотя бы в той же Ледонии, когда его десятки часов мурыжили на допросах после похищения трактата «Установки», а потом и в царстве огов, перед Великим походом через Гиблые Топи. Точно так же себя чувствуешь: тело не подвластно, зато разум работает с изумительной ясностью и четкостью.

«Но почему у меня такое ощущения, что я и двигаться могу? Хм! И пальцы вон на руках пусть и еле-еле, но шевелятся… Уже хорошо! Теперь голос проверим…»

– Кхе, кхе! – пусть тихо, но кашель гортань из себя выдавила.

А тут и слух заработал еще лучше. В странном шипении над самым ухом стали прослушиваться слова:

– Кремон!.. Если меня слышишь, кашляни еще раз…

– Да я и вслух сказать могу, – прошептал он.